Блуждающий свет за окном - Марина Сарычева

– Может, тебя… А, может, сама кого предала…

– Я?!

С каждой секундой гадание нравилось мне все меньше. Сначала пустые хлопоты, теперь предательство. Ерунда какая-то… Не умеет гадать, а берется! А я-то, дура, попалась, как мышь на отравленную приманку. Понимаю, что все это глупость, а настроение испорчено.

– И кого же я предала?

– Сестру? Нет, не сестру, одна ты у родителей… Подругу давнюю!

– Это как же?

– А вот как. Есть у тебя парень – красив, пригож, статен. Волосы светлые, глаза – голубые или серые. Зовут его… – она на секунду задумалась, – вроде на букву «А», может, Александром, а, может, Андреем…

«Ну, ничего себе! – мысленно ахнула я. – Внешность еще ладно… Могла и догадаться, какие парни мне нравятся. Но имя?! Как ей удалось?»

– Да, Андреем зовут.

Гадалка удовлетворенно кивнула.

– Все мысли у тебя сейчас о свадьбе. Видишь себя в белом платье и фате, а Андрея – с собою рядом. И подружку свою на свадьбе видишь. Знаешь, что не рада она за вас, что сама о том парне мечтает. Уесть ее хочешь! Хочешь, что б завидовала она тебе…

Я невольно смутилась.

– Да не нужна мне ее зависть!

Татьяна грозно сверкнула зелеными глазами.

– Неужели? Себя-то не обманывай! Дружбу девичью предаешь. Грех это.

– Ничего я не предаю! И вообще – дружба кончается там, где начинается любовь. Что же мне, ради дружбы ей любимого подарить?

Татьяна в ответ покачала головой. Нахмурив брови, она вновь коснулась пальцами карт и зашептала: «Шестерка треф – бесполезная дорога. Десятка при червовой даме – слезы. Девятка с десяткой треф – удивление. Три валета – неясность в будущем».

– И что все это значит?

– Это значит, что ничего у тебя с Андреем не получится. И жалеть об этом не стоит. Нравитесь вы друг другу, но настоящей любви между вами нет. Не любили вы еще по-настоящему.

– Это кто ж не любил – я или он?

– И он, и ты.

У меня отлегло от сердца. На этот раз Татьяна явно ошиблась. Дело даже не в Андрее, хотя он тоже любит, я это знаю. Дело во мне. Уж я-то люблю его всерьез. Мои чувства к нему – настоящая любовь! А как еще назвать состояние, когда постоянно думаешь о милом, мечтаешь о нем и хочешь быть все время рядом с ним?

– Тут вы ошибаетесь, – почти насмешливо возразила я.

Доселе спокойные зеленые глаза внезапно пробуравили меня насквозь и словно пригвоздили к стулу. Меня вдруг обдало жаром, затем бросило в пот, а сердце в груди забилось, затрепыхалось, как испуганная птичка. Я с ужасом взглянула на гадалку, и она тут же отвела взгляд. Тягостные ощущения исчезли так же внезапно, как и возникли, но оставили неприятный след. Захотелось, трижды плюнуть через левое плечо и со словами: «Чур меня! Чур!» торопливо покинуть дом. Естественно, я осталась. Мы, дети технической цивилизации, привыкли давить в себе природные инстинкты.

– Ты, Вика, на меня не серчай! – виновато улыбаясь, сказала Татьяна. – Я ведь что вижу в картах, то и говорю, поскольку сызмальства врать не приучена. Некоторые гадалки наговорят с три короба, наобещают золотые горы, и будешь потом до старости обещанного ждать. Для кого-то в обмане спасение и забвение, а для кого-то – потерянные годы, напрасно прожитая жизнь… Ну, не вижу я у тебя с Андреем будущего! Такой уж выпал расклад…

Что за чушь она несет? Как это не видит будущего? Бред, вздор, полная ерунда! Да разве ж я такого гадания ждала? Нет, гадать Татьяна определенно не умеет, и будущего знать не может. А всякие пакости говорит потому, что завидует мне черной завистью. Еще бы ей не завидовать! У меня скоро свадьба, а у нее, небось, и любовника-то нет. Откуда ему взяться, если в селе на десять баб один завалящий мужик? Вот она и злится. Пусть злится, нимфоманка голодная, перезрелая старая дева… Все равно будет так, как я решила!

Будет у меня свадьба! Будет высокий белокурый жених, и нарядное подвенечное платье, и шикарный свадебный лимузин, и веселые пьяные гости, и среди них – Светка с красными от слез глазами – все будет! А иначе, что я делаю в этой забытой богом Нелидовке?

Виноватая улыбка гадалки медленно растаяла, линия губ стала прямой и жесткой.

– Небось, жалеешь, что пришла ко мне гадать?

– Ни о чем я не жалею, – процедила я сквозь зубы. – Все равно я в ваше гадание не верю.

Татьяна стала быстро сгребать карты в одну кучку. Черные и красные масти хищно наползали друг на друга, при этом казалось, что одни дикие звери поглощают других. На моих глазах дама проглотила короля, восьмерка валета, десятка восьмерку, пиковая шестерка проглотила даму…

– Верить или не верить – тебе решать, – тщательно мешая карты, изрекла гадалка. – Только вера тут ничего не изменит.

– А что изменит? – борясь с подступившими слезами, спросила я.

Зря, в общем-то, спросила, лучше бы откланялась и ушла. Мало ли чего она еще наговорит…

– Только одно может сработать – твоя решимость во что бы то ни стало переломить судьбу! Любой ценой, любыми средствами. Только делать этого не советую. Пожалеешь вскорости. Ты поняла меня, Вика?

– Нет, – пролепетала я. – Как-то вы это… туманно.

– Ладно, могу и поконкретней. Предположим, изменишь ты судьбу и выйдешь замуж за Андрея. Свадьба-то у тебя будет, а счастье – нет. Пожалеешь потом об этой свадьбе.

– Я? Пожалею?! Да никогда!

Отложив карты в сторону, Татьяна тяжело вздохнула. В том вздохе было нечто большое, чем недовольство «тупостью» гости. В нем были непонятное сожаление и злая, усталая обреченность. Вздох словно говорил: «Посмотри на меня! Я была такой же, как ты – молодой, бесшабашной, упрямой, и вот что со мною стало!»

Сидевшей напротив старой деве явно было что вспомнить. Да и с чего я вдруг решила, что Татьяна – старая дева? Что не замужем – сразу видно, но девственница ли она?

– Пойми, Вика, не твой он по судьбе! Не твой, слышишь? Другая у него дорога. Не уживетесь вы вместе, только измучаете и издергаете друг друга. И гадание тебя об этом честно предупредило. А дальше – решай сама.

А нечего тут решать, все уже решено! Я люблю Андрея, я хочу за него замуж, и никакое гадание мне не помеха. Мы оба молоды, красивы, мы просто созданы друг для друга и, кто бы там чего ни говорил, мы будем очень, очень счастливы!

Татьяна вновь взяла карты, зачем-то дунула на них и убрала в ящик серванта.

– Может, еще чайку? – без особого энтузиазма предложила она.

Я покачала головой. Чаевничать мне больше не хотелось. Доверие к Татьяне было подорвано, и даже новая порция вкуснейшего брусничного варенья не смогла бы это изменить.

– Спасибо, но я, пожалуй, пойду.

– Ну, как знаешь… Только не обижайся на меня. Я бы рада всем счастье предсказывать, да карты по-разному выпадают.

– Никаких обид! – заверила я и даже попыталась улыбнуться, но улыбка, похоже, не получилась.

Глава шестая. Макарыч

На следующее утро, заглянув в библиотеку, я обнаружила, что рыжий уже на месте. Он сидел за тем же столом, что и вчера, перед ним были разложены все те же пожелтевшие газеты, поверх которых лежал раскрытый блокнот с какими-то неразборчивыми пометками. Но сказать, что Егор работает, я бы не рискнула. Рыжий спал, пристроив голову на сложенные на столе руки. Так спят на лекциях нерадивые студенты, спрятавшись за спинами своих примерных товарищей. Он был одет в светло-зеленую рубашку с короткими рукавами и темные хлопчатобумажные брюки. Рыжие волосы пламенели как-то особенно ярко – похоже, он вчера вымыл голову. Открытые руки были крепкими, жилистыми, с такой же, как и на лице, обгоревшей кожей.

Что же его, бедного, так сморило? Не иначе, как провел ночь у подружки, и теперь, вместо напряженной работы над диссертацией, отсыпается. Наивная баба Маша! Думает, если парень с кем-то гуляет, то только под ручку и вдоль деревни. В ее времена, может, так и было, а сейчас все изменилось! Пришел к зазнобе среди ночи, провел в утехах пару-тройку часов, поцеловал напоследок и тихим сапом домой. Никто и не в курсе, даже Прасковья. Надо же, придумали, что вернувшись в Нелидовку, он ни с одной девушкой не гулял! А он не подросток, чтобы просто гулять, он взрослый мужчина. Завел себе в деревне любовницу, может быть, ту же Татьяну, и развлекается с ней по ночам, а днем притворяется паинькой…

Оставались, правда, и другие варианты – Егор мог до утра смотреть телевизор или читать захватывающий детектив.

– Привет! – громко сказала я.

В тишине сельской библиотеки мой голос прозвучал, как удар гонга.

Егор слегка приподнял голову и мутным взглядом уставился на меня. Я невольно выпрямила спину и расправила плечи. На мне был легкий цветастый сарафан – ноги и плечи открыты, талия подчеркнута широким поясом. Купила специально для поездки в Сочи, но не пропадать же добру!

Постепенно взгляд у него прояснился.