Земля мечты. Последний сребреник - Джеймс Блэйлок

Оно было похоже на…

– Что-то, что не было мышью?

– Именно, – сказал Джек. Ему вдруг пришло в голову, что Уиллоуби ничуть не удивится, услышав, что в сарае появился крошечный человечек в костюме, а потом исчез в темноте. – И что это было?

Уиллоуби неожиданно пожал плечами, словно устал от этого разговора.

– Ничего такого, во что тебе следует совать нос, – ответил он, взял фонарь и вернул на крюк. – Я все же думаю, что это была мышь. А что еще? В общем, не суйся в эти дела, только время даром потеряешь. Когда начинают подглядывать во всякие щелочки, это плохо кончается, запомни мои слова. Твой отец нашел, что искал… ты это уже знаешь. Так что забудь. У тебя есть занятия поинтереснее. Если хочешь знать, погода переменилась к лучшему, а когда я сегодня утром возвращался из города, на Коттонвуд, у развилки, нашел вот это.

Он протянул Джеку листок зернистой бумаги с кричащей расцветкой, бросающейся в глаза даже в полутьме сарая. «ЛУНА-ПАРК!» – было написано наверху. Под этим словом какими-то усталыми, нечеткими буквами было напечатано «Всемирная знаменитость доктор Браун»; эта подпись могла бы показаться таинственной и экзотичной, если бы не дешевый и безвкусный рисунок с цветной заливкой: вид на луна-парк с высоты птичьего полета: американские горки и карусели, колесо обозрения с радугой крашеных кабинок, висящих под разными душераздирающими углами, широколицые люди, с широко раскрытыми глазами выходящие из комнаты смеха через окно, из которого выглядывает скелет с наклоненной головой в фетровой шляпе и с драгоценными камнями в глазницах.

Джек разглядывал рисунок несколько секунд, потом поднялся к себе на чердак и натянул на ноги ботинки. Он сместил задвижки, чтобы распахнуть ставни, спугнул ворона, который явно перед этим сидел на наружном подоконнике. Птица имела громадные размеры; она размахивала крыльями перед открытым окном и, казалось, смотрела на него. В одной лапе ворон сжимал когтями маленькую палочку. Эта идея нашла отклик в душе Джека – ворон с тросточкой. Ворон описал широкий круг над лугом, после чего направился в сторону моря. Летел ворон удивительно быстро, Джеку показалось, что он слышит удары его крыльев по воздуху, даже когда птица превратилась в черную точку, едва различимую на фоне зеленоватой голубизны моря за Плато Крутобережья.

На самом крутом берегу, или на плато за утесом берега, стояло еще недостроенное основание для колеса обозрения, а на краю луга валялись всякие металлические штуки – угловатые разобранные скелеты из забавных аттракционов, изображенных на рекламной листовке, все еще остававшейся в руке Джека. Он схватил свою шапку и бросился прочь. Кофе мог подождать.

* * *

В то утро состоялась громадная миграция крабов-отшельников, все они двигались вдоль берега на юг, по камням, вокруг мыса, потом снова по мелководью, затем вверх и по длинной полосе, которая тянулась почти до самого городка под названием Скотия. К полудню образовалась более или менее непрерывная линия этих существ, все они несли на себе шляпки-раковины и направлялись к какому-то неведомому пункту назначения. Скизикс провел на берегу все утро, вылавливая этих существ и бросая в брезентовые мешки для доктора Дженсена. Сам доктор и приостановил эту охоту в полдень, когда стало ясно, что эти существа просто намерены добраться до города и все усилия Скизикса собрать целый воз этих крабов лишены смысла. Крабы явно направлялись в Ньюкасл. Доктору Дженсену казалось, что рынок крабов-отшельников невелик.

А еще, по мере того как день шел к зениту, крабы вроде бы стали увеличиваться в размерах. Первый ручеек крабов, казалось, состоял из существ размером с большой палец, обитающих в улиточных домах. К десяти раковины значительно увеличились в размерах, некоторые из них вполне могли вместить кролика, и перемещались они по песку на удивление быстро. Около полудня из зеленого океана появился краб размером со взрослую свинью, обвешанную морскими водорослями, он издавал звуки, похожие на щелканье, словно кто-то постукивал друг о друга высушенными бамбуковыми палочками.

Этот поход продолжался много часов. Все прибывающие крабы прогнали с берега Скизикса и доктора Дженсена и разорвали в клочья один из брезентовых мешков, откуда выскочили сотни крабов поменьше и примкнули к общей колонне, спешащей на юг. Доктор Дженсен отправился домой за своей латунной подзорной трубой, а потом вернулся наблюдать, прячась на берегу в кустах рядом с разрушенными временем железнодорожными путями. Когда он приложил ухо к горячей, ржавой стали рельса, ему показалось, что он слышит отдаленный рев старого «Летающего волшебника», врезающегося в северное побережье. Но то, что он слышал, явно было больше сродни звуку океана в морской раковине. На фоне этого звука он слышал слабое металлическое щелк-щелк-щелк мигрирующих крабов, передающееся по железнодорожным путям.

* * *

Небо в это самое утро было синеватым, как по вечерам, и Джек видел звезды, хотя их мерцание было едва заметно днем, но в целом весь небосвод напоминал зев перевернутого ведра, наполненного водой и отраженными звездами. Джек, сунув руки в карманы, двинулся в направлении отвесного берега в надежде увидеть Хелен, которой не нашел, зайдя к мисс Флис. В деревне он слышал разговоры про мигрирующих крабов, а потому знал, где ему искать Скизикса. А еще он слышал, что какого-то человека убили после восхода, а его обескровленное тело сбросили с отвесного берега в приливную заводь. Нашел его там доктор Дженсен.

Джек прошел по лугу в сторону луна-парка, пиная на ходу высокую траву и прислушиваясь к молчанию океана и раздававшемуся время от времени стуку молотков. Воздух почти не двигался. Джек жалел, что поленился пойти вслед за Скизиксом и не предпринял бóльших усилий, чтобы найти Хелен. Даже Ланц был бы неплохой компанией. Он вдруг почувствовал груз одиночества – никого, кроме него самого, да травы с дикими цветами и далекого луна-парка, из-за расстояния казавшегося крохотным, на лугу не было.

Он понятия не имел, куда идет. На самом деле никакого луна-парка еще не было – не было ничего, кроме недостроенных скелетов каких-то сооружений. Но они странным образом влекли его, словно куча мусора была в некотором роде волшебной, может быть, неким порождением колдовства, а потому и притягивала его. Он мог бы развернуться и пойти назад, а мог свернуть к Прибрежной дороге и пойти на юг, где почти наверняка найдет шляющегося по берегу Скизикса. Но ему казалось, что луна-парк появился совсем не случайно, что его навеяли погода, странные приливы, цвета, раскрасившие горизонт, а теперь еще и небо с поволокой.

Сборкой всевозможных аттракционов молча занимались всего несколько человек, все они