Измена. Няня для мужа - Саша Киндер

«детей», — напугал меня он, — помимо того, что я сделаю всё, чтобы мы не развелись, а значит и дети будут расти с нами двумя, я… просто хочу напомнить, что Франко к тебе не имеет отношения. По документам.

По телу прошёл холод.

— Ты угрожаешь? — переспросила его.

Он смотрел на меня с минуту молча.

— Как ты добралась до этой мысли? — не понимал он, — я говорил угрожающе? — он спросил это у судьи.

Та только поджала губы.

— Предлагаю всё же перейти к рассказу, — устало выдохнула женщина, — иначе мы из этого зала сегодня не выйдем.

Я кивнула, ощущая себя где-то на дне. Будто могло быть ещё хуже, чем в начале заседания.

— Ладно, — произнесла тихо, — как я уже сказала, у меня была тяжелая ситуация в семье. И на следующий день…

«Я встала в шесть. Было страшно от того, что про меня могли забыть и не приехать, как обещала Альба Еррера. А может это всё была злая шутка, пусть и такая странная. Но я хотела верить. Не могло же быть в моей жизни плохо всё? И всегда. Так не бывает, наверное.

С ночи капал дождик, а сердце бешено колотилось от страха. Ещё и мама, которую разбудила младшая, ворчала, потому что я не могла разорваться. Либо пойти на работу, либо остаться сидеть с детьми.

— Если тебя там обманут или… ещё, что хуже, разбираться будешь сама! — плевалась словами мама, — думает, что ей так легко всё будет… из-за чего? Смазливой мордашки? Где бы тебе её взять? — она рассмеялась, — не бывает золотых гор, поняла! И заплатят тебе шиш с маслом, и никто не взглянет, что ты себе там на придумывала!

— Там договор, — напомнила ей, — и мы его уже подписали. Мне даже копию отдали! — я тяжело вздохнула, — эти бумажки, правда, уже дети порвали, но если что, мне сказали, что они даже налоги за меня платить будут!

Она фыркнула.

— Ох и тупая же ты девка! — шипела мама, — кому ты, чёрт тебя дери, нужна, да ещё и за такие деньжищи?! Надурят, как есть гово… — тут до неё, видимо, добрались идеи моего старшего брата, — себя продать решила, шалава? Се… какой позор! А что люди подумают, ты догадалась? А что мне говори… И впрямь никто не обманет! И платят хорошо! И работать не надо будет! Ах ты сука малолетняя! Никаких тебе работ, поняла? Дома сиди, шалашовка! С детьми, вон, собака! Наткнёшься ещё на какого-нибудь… придурка, зарежет он тебя и… — она запыхалась от крика, — кто тогда будет с детьми сидеть?

А мне уже показалось, что она думает обо мне. Хоть раз в жизни.

— Че орёте? — поднял голову с подушки Пабло, — идите отсюда, разорались! Спать не даете.

За окном мелькнула и остановилась машина.

— Не смей, я сказала! — схватила меня за грудки мама, — выпорю и не посмотрю, что выросла, мерзавка!

— Ага, — весело хихикнул брат, — по жирной сраке ей, а то она совсем охренела последнее время!

Я вырвалась из захвата и бегом рванула на улицу, прямо под дождь.

— Не возвращайся домой, шлюха! В своём притоне и живи тогда! — орала мне вслед мама.

Я швыркнула носом.

— Вот и останусь! — обернулась и взглянула на неё, — и денег ты не получишь тогда!

Она была в ярости — ребенок на её руках кричал, а сама она зло сверлила меня глазами.

— Да чтоб ты сдохла в ближайшей канаве! — она хлопнула дверью и исчезла где-то в доме.

Я стёрла злые слёзы и пошлёпала кроссовками по лужам. В какой-то момент я остановилась в сомнении. Перед нашим домом стояла ну очень дорогая машина. Чёрная, большая, чистая и… мужчиной за рулём пристально смотрел на меня. Именно он открыл мне дверь изнутри.

— Здра-здравствуйте, вы за мной? — решила спросить на всякий случай.

— Долорес дэ Лука? — улыбался он мне как-то странно.

Я медленно кивнула ему в ответ.

— Тогда за вами, Долли. Можно я буду называть тебя так же, как синьора Еррера? — он дождался, пока я кивну, — отлично, тогда садитесь, няня Долли.

Он вызвал у меня улыбку. Даже на мокром от слёз и дождя лицо.

— Вы водитель? — тяжело залезла на высокое сидение я.

— Да, семейный. Няням тоже нужно пристегиваться, — он скосил на меня взгляд через переднее зеркало и тронулся с места, — давно твоя семья живет в этом месте?

Я пожала плечами и послушно пристегнулась.

— Это съёмный дом, — почему-то решила не врать, — мама платит за него пятьсот евро каждый месяц, так что… знаете, мы жили на соседней улице несколько лет назад, но хозяин той квартиры поднял плату, и нам пришлось переехать сюда, чтобы платить меньше. Правда, там кухня была отдельной от комнаты, поэтому было удобнее для мальчиков, потому что они спали в ней, а мы… простите, я что-то… я просто поссорилась с мамой с-сейчас, вот и…

Пришлось вытирать проклятые слёзы. Я ненавидела себя за них.

— Я видел, Долли, — нахмурился водитель, — твоя мама, по всей видимости, сложный человек.

— Скорее ей сложно, — разглядывала проплывающий в окне пейзаж нашего района.

Здесь уже был асфальт.

— Синьора Еррера под впечатлением о тебе, — сменил тему мужчина, — говорит, что таких юных и умных нянь ей ещ не встречалось.

Я пожала плечами.

— Она просто ищет их через газету, — хмыкнула я, — не думаю, что так могут найтись хорошие… люди.

— Мы же нашлись, — завернул куда-то водитель.

Я медленно кивнула. И подумала о том, что мамины слова про эту работу всё ещё давили где-то внутри. Поэтому я решилась спросить:

— А… в-вы… вам тоже платят так много? — странный вопрос от меня.

Водитель задумался.

— Что тебя беспокоит, Долли? — на секунду взглянул мы встретились взглядами через зеркало.

Мы уже добрались до их района.

— Мама сказала, что меня обманут, — почти пищала я.

Мужчина усмехнулся.

— Тебе будет платить Эксаль, — стал каким-то строгим он, — а его ты точно узнаешь позже. Крайне обязательный человек. Сильный, требовательный, но правильный. Сколько лет я работаю на него — никогда не видел, чтобы он поступал подло. Спорные моменты, конечно, были, но я и сам понимал, что напортачил. И мне давали возможность исправить ошибку, — он улыбнулся, — с тобой всё будет явно проще. Ты девушка, тем более… как бы сказать… совсем молодая и открытая, — он остановился, заехав в гараж у того самого дома, — синьора Еррера хочет хм… сделать из всех нас себе «семью», — удивил он меня, — поэтому, считай, что ты будешь младшей дочерью из её детей.

Я кивнула. И начала искать ручку.

— У неё же только один сын, да? —