Age of Danger - Andrew Hoehn

ним, это действительно так.

Более чем через двадцать пять лет после первой войны в Персидском заливе Колина Пауэлла попросили высказать свои соображения. Их стоит рассмотреть подробнее:

Это был единственный случай в моей карьере или, честно говоря, в большей части американской военной истории, когда председатель мог сказать президенту Соединенных Штатов: "Я гарантирую результат". И причина, по которой я могу гарантировать этот результат, заключается в том, что президент дал нам все, о чем мы просили. За относительно короткий период времени иракской армии больше не было в Кувейте, и правительство было восстановлено.

Но самое лучшее, с моей точки зрения, это то, как американский народ воспринял эту операцию. Им говорили, что десятки тысяч могут быть убиты. Они волновались за эту добровольческую армию, которая никогда раньше не участвовала в боевых действиях такого уровня. И они были абсолютно счастливы от результатов. И они устраивали парады в честь наших войск. И это просто напомнило мне, что классическая военная теория гласит: "Убедитесь, что вы знаете, во что ввязываетесь".

Колин Пауэлл описывал работу машины национальной безопасности в ее лучшем виде. Война в Ираке стала почти идеальным завершением холодной войны. Если Кубинский ракетный кризис показал, что машины предупреждения и действий работают в тандеме, чтобы избежать ядерной войны , то и первая иракская война показала, что машины предупреждения и действий работают в тандеме, чтобы противостоять новому типу региональной угрозы.

Почти.

Хотя иракские войска были изгнаны из Кувейта, а кувейтское правительство вернулось к власти, что происходит и по сей день, американские войска остались на Ближнем Востоке, сначала для контроля за соблюдением заключенного перемирия, а затем для введения карательных санкций и военных ограничений, включая бесполетные зоны, в отношении иракского правительства. Постоянное присутствие американских войск в Персидском заливе не понравилось местным жителям и послужило основой для второй войны с Ираком, которая произошла двенадцать лет спустя.

В результате первой войны в Персидском заливе появилось большое количество современных деятелей. Дик Чейни и Колин Пауэлл были министром обороны и председателем Объединенного комитета начальников штабов, соответственно. Пол Вулфовиц занимал должность заместителя министра обороны по вопросам политики. Ричард Армитедж был специальным посланником короля Иордании Хусейна во время войны. Стив Хэдли был заместителем Вулфовица в Пентагоне. Чейни, конечно же, девять лет спустя станет вице-президентом Джорджа Буша. Пауэлл станет государственным секретарем. Армитидж будет заместителем Колина Пауэлла в Госдепартаменте. Вулфовиц будет заместителем Дональда Рамсфельда в Пентагоне. Хэдли был заместителем Кондолизы Райс в аппарате Совета национальной безопасности. Позже он стал советником по национальной безопасности.

Другие люди, появившиеся позже, также были сформированы опытом Первой войны в Персидском заливе. Марк Эспер, который станет вторым министром обороны при Дональде Трампе, был пехотным офицером 101-й воздушно-десантной дивизии армии во время Первой войны в Персидском заливе. Избранный президентом Байденом на пост министра обороны Ллойд Остин, , был молодым армейским офицером во время войны в Персидском заливе. Позже Остин дослужился до звания генерала и отслужил две командировки в Ираке во время Второй войны в Персидском заливе, одну - в качестве командира 3-й пехотной дивизии армии во время вторжения в Ирак в 2003 году.

Для всех этих лидеров, если Первая война в Персидском заливе показала силу механизмов предупреждения и действий, то шокирующая атака на Нью-Йорк и Вашингтон 11 сентября 2001 года продемонстрировала их слабость.

 

ДАЖЕ КОГДА ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ БЫЛО ТОЧНЫМ, ДЕЙСТВИЯ НЕ ПОСЛЕДОВАЛИ, ПОКА НЕ СТАЛО СЛИШКОМ ПОЗДНО ДЛЯ СЛИШКОМ МНОГИХ

Когда российские войска вошли в Украину, чтобы начать неспровоцированное вторжение по приказу Владимира Путина, мир стал свидетелем исхода беженцев, не виданного со времен Второй мировой войны, и зверств, вероятно, военных преступлений, также не виданных со времен Гитлера. Трагично, но вторжение в Украину в 2022 году просто вытеснило другой конфликт в бывшей Югославии - войны 1990-х годов - как величайшую человеческую трагедию, вызванную вооруженным конфликтом в Европе со времен Второй мировой войны.

Агрессивная война Сербии в Боснии была конфликтом в средневековом стиле, который велся оружием двадцатого века и характеризовался осадой, разграблением деревень, массовыми убийствами и массовыми изнасилованиями.

И американское разведывательное сообщество предвидело это. В октябре 1990 года директор центральной разведки получил Национальную разведывательную оценку под названием "Югославия преобразована", в которой с мрачной ясностью предсказывалась вероятность того, что Югославия, некогда неоднородная история успеха, неприсоединившаяся коммунистическая страна с одним из самых высоких уровней жизни в Восточной Европе, развалится в результате этнического и религиозного насилия: Сербские православные против хорватских католиков против боснийских мусульман.

Отчет с грифом "Секретно" был рассекречен в 2006 году, поэтому мы можем ознакомиться с его выводами с помощью душераздирающей ретроспективы.

Конечно, в Национальной разведывательной оценке содержались все предостережения, которые давали лидерам возможность не действовать. "Югославия перестанет функционировать как федеральное государство в течение одного года и, вероятно, распадется в течение двух", - говорится в резюме доклада - сроки, которые оказались верными. В докладе предсказывалось, что основная часть насилия будет сосредоточена в сербском мусульманском регионе Косово, но эти сроки оказались неверными, поскольку война в Косово началась только в 1998 году.

"Серьезный межобщинный конфликт будет сопровождать распад и продолжится после него", - говорится в докладе. Правильно. "Полномасштабная межреспубликанская война маловероятна". Это был ложный оптимизм.

Но если читатель просто продолжит читать дальше, то в Национальной разведывательной оценке содержится предсказание, которое оказалось пророческим: "Наиболее правдоподобным сценарием межреспубликанского насилия является тот, в котором Сербия, при поддержке недовольных сербских меньшинств в других республиках, движется к реинкорпорации спорной территории в большую Сербию, с сопутствующими кровавыми изменениями в населении".

Именно это и произошло. Что не произошло, так это никаких мускулистых американских действий по спасению жизней невинных мусульманских мужчин, которых загоняли в лагеря смерти, или мусульманских женщин в лагеря массового изнасилования. Война была медленно разгорающимся фитилем; варианты ее тушения были сложными и запутанными. Даже при таком страшном прогнозе официальный Вашингтон не смог сформулировать или даже увидеть жизненно важный риск для национальной безопасности, который требовал вмешательства . Вмешательство на Балканах, исторически являющихся домом для этнической и религиозной кровной мести, уходящей корнями в обиды многовековой давности, не вызывало особого аппетита. Местные жители шутили, что только нечетные мировые войны начинались в Сараево, столице Боснии.

Только когда легковооруженные голландские миротворцы, действующие по мандату ООН, были захвачены и унижены сербскими войсками, направлявшимися на резню более восьми тысяч мусульманских мужчин в Сребренице в июле 1995 года, администрация Клинтона была пристыжена и заставила Европу, наконец, начать действовать.

Скоординированная западная кампания бомбардировок привела комбатантов на базу ВВС в