Безнадёжная сказка (СИ) - Анкай Виктория

Господи, пусть он найдёт свою Мурку, ну пожалуйста…

Я держалась. Ровно пять минут. Пока плотно закрывала дверь в комнату, где спала дочь, пока гасила свет в квартире, пока зачем-то наливала себе чай в темноте… Потом просто придвинула табуретку к батарее, примостилась у окна и… заревела.

Не зря, наверное, говорят — как Новый год встретишь, так его и проведёшь… Слёзы лились и лились, совершенно не собираясь останавливаться. Да я не пыталась их удержать — зачем? Юлька спит крепко и не услышит всё равно, Пашки дома нет, за стеной — чужая кухня, и соседям я отдыхать тоже не помешаю. Сейчас можно рыдать всласть и от души, полной грудью, не сдерживаясь и не давясь всхлипами и всхрапами, издавая похрюкивания и подвывания, с некрасивым шмыганьем и дурацким иканием, которое так бесит Пашку, когда я всё-таки не могу сдержаться при нём…

Я, наверное, просто устала. От всего. Просто всё бессмысленно… Стараться быть хорошей матерью, но в глубине души понимать, что не тяну и десяти процентов до этих заботливых мамочек, так искренне и счастливо улыбающихся с картинок в интернете, пытаться быть хорошей женой, но постоянно говорить что-то не то и делать всё не так, мечтать облегчить жизнь родителям, но осознавать, что это просто невозможно…

Я просто больше так не могуууу…

Хлопнула входная дверь. Пашка…

Господи, хоть бы он кошку свою нашёл… Я про неё больше не буду забывать, и кормить буду вовремя, и шикать на эту дурочку перестану, только пусть уже домой вернётся…

Закрыла мокрое лицо ладонями, замолчала, набирая в грудь воздуха и пытаясь успокоиться — затыкаться быстро я умею, но всё равно нужны хоть несколько минут для того, чтобы восстановить дыхание и высушить слёзы.

— Маш?! Ты чего тут в темноте? — растерянный Пашкин голос прозвучал за спиной удивлённо и настороженно.

Чего и всегда — ною как дура, мог бы и не спрашивать…

— Спать собиралась как раз идти, — я глубоко вздохнула, отрывая руки от лица, глотнула так и стоявший на подоконнике давно остывший чай, держась из последних сил, чтобы не шмыгнуть носом. — Нашёл кошку?!

Сердце глухо ударилось о рёбра, когда Пашка, так и не включив свет, выдвинул из-под стола вторую табуретку…

— Нашёл, — он тихо добродушно усмехнулся. — В подвале сидела, дурёха…

Он приставил табуретку к батарее в шаге от меня, сел рядом, устало потянулся, выгибая спину и плечи… Добавил тихо:

— Жрать небось хочет… Да, Мур? — в его голосе было столько искреннего тепла, что я всё-таки нечаянно всхлипнула от какой-то острой жалости к этим двоим. — Мыть её завтра придётся…

Я кивнула, утёрла мокрые щёки и попыталась встать — нет сил разговаривать, нет желания снова ругаться, кошка дома — можно и правда спать лечь…

— Маш, ты плачешь что ли? — Пашка схватил меня за руку, не давая сделать шаг.

Да какая уже разница? Хоть плачь, хоть смейся, хоть выйди в окно — всё одно… Даже отвечать не хочется…

— Мань, ну ты чего? Мурка вон нашлась, денег заработали… Сапоги себе справишь… Плохо разве? — он смотрел на меня снизу вверх, поглаживая моё запястье большим пальцем. — Из-за чего расстраиваешься-то?

Его лицо в свете уличных фонарей я видела отчётливо. И слишком хорошо знала, что означает это проглаживание и блеск в глазах…

— Паш, не надо… Я спать хочу… — я опустила голову, понимая, что снова делаю всё не так, как нужно… — Сегодня был невероятно тяжёлый день… Лучше завтра…

Муж только медленно и глубоко вздохнул. Обиделся…

— Что опять не так, Маш? Думаешь, я пьяный?! — он кивнул на оставшееся на столе недопитое пиво. — Это была первая бутылка за вечер. И то, как видишь, не допил…

Наверное, вчера я бы обрадовалась этому. И завтра обрадуюсь. Но сегодня не могу — не получается… И заставлять себя сил нет…

Помолчала немного, безуспешно попыталась вытянуть руку из его ладони…

— Отпусти, Паш… Пожалуйста, — я снова судорожно всхлипнула. — Я просто не могу… Не могу так больше… Только не злись…

— Да не злюсь я, Маш, — Пашка неожиданно обнял меня за талию притянул к себе, тыкаясь лбом мне в живот. — Я тебя обидел, да? Когда из-за кошки наорал?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В груди что-то сжалось, колко и нестерпимо, будто нож повернули… Какой же он всё-таки смешной и глупый! Ну вот кто? Кто его, идиота, кроме меня вытерпеть сможет? Из-за кошки обидел… Да если я перечислю всё, чем обидел за сегодняшний день, то… Ой, лучше не надо.

— Есть немного, — я осторожно положила ладони ему на плечи и тихонько усмехнулась, ощущая, как по щеке снова скатывается слеза. — Но я уже привыкла, не переживай…

— Мань, прости, ладно? — он зарылся лицом в мой халат. — Ты же меня знаешь…

Знаю. Слишком хорошо знаю. Хотя иногда кажется, что не знаю совсем…

Просто прижала его голову к себе, потеребила давно нуждающиеся в стрижке волосы, ощущая как собственная грудь подёргивается от сдерживаемых рыданий…

Пашка сжал крепче мою талию, аж дыхание спёрло. Но от этого почему-то стало тепло и хорошо… Безумно хорошо… Уткнулась подбородком в его макушку, чувствуя, как впитываются в его шевелюру мои стекающие с лица слёзы…

…Тишину внезапно нарушило громкое “мяяяу”.

Усмехнулась, убирая руки с мужских плеч, отстранилась от мужа. Произнесла шёпотом, не желая разрушать это хрупкую непонятную атмосферу между нами:

— Корми уже свою кошку, пойду я спать…

Пашка тяжело вздохнул, прижимаясь ко мне последний раз перед тем, как разорвать объятия.

— Не реви только больше, Маш. Всё будет хорошо, слышишь?! — он смотрел с низу вверх с такой надеждой, что мне ничего не оставалось, кроме как кивнуть…

Не будет хорошо. Никогда уже не будет… Самообман, пустые мечты, безнадёжная наивная сказка. Мы не те… Не в том месте, не в то время, не в той вселенной. И изменить это просто невозможно…

— Конечно будет, Паш, — я отступила на пару шагов к двери. — Спокойной ночи…

Как бы мне не хотелось спать, сон больше не шёл.

Наверное, муж прав — Мурка нашлась, деньги есть и на куртку, и на сапоги… Всё же хорошо, даже лучше, чем было неделю назад… Ну чего мне опять всё не так?!

Это Андрей виноват… Со своей красивой жизнью, дорогой машиной, безупречным внешним видом, чёртовыми голубыми глазами и немного сумасшедшей хмельной улыбкой… Зачем я только подошла к нему?! Жила бы себе сейчас спокойно…

Пашка пришёл через полчаса. Тихонько лёг рядом, распространяя по комнате привычный запах геля для душа, осторожно обнял меня поверх одеяла… Чёрт, а я думала, пить опять полночи будет под свои дурацкие политические дебаты…

Лежала спиной к нему, старательно делая вид, что сплю — пусть тоже засыпает побыстрее. Завтра его ещё надо уговорить к бабушке сходить…

8

Пашка на удивление легко согласился навестить бабушку. И мне было не по себе — он помнил её не в меру любопытной добродушной старушкой, пекущей пироги к нашему приходу и вечно пристающей с распросами о будущем. А теперь она совсем не та…

Решила не тянуть до вечера — лучше сходить сейчас, пока Паша трезвый, да и бабушка утром наверняка чувствует себя бодрее…

…Перехватила нахмуренный удивлённый взгляд мужа, когда мы переступили порог её комнаты — Пашка вполне ожидаемо растерялся. Только бы виду не показал, не расстраивал её лишний раз…

— Бабуль, привет! — я многозначительно глянула на него, шагая вперёд и садясь на край бабушкиной кровати. — Смотри, кого я тебе привела… Помнишь Пашу?

— Привет, Евгения Михайловна, — Пашка поздоровался нарочито бодрым голосом и осторожно подступил ближе, всё время бросая на меня вопросительные взгляды. — Маша сказала, видеть меня хочешь…

Бабушка улыбалась. Может, просто потому, что столько человек разом пришли её навестить — я, муж, Юлька… А может, и правда не забыла ещё своё вчерашнее желание лицезреть моего супруга.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Здравствуй, Пашенька, — сегодня её голос звучал тише, но, кажется, увереннее. — Здравствуте, мои дорогие… Маш, пусть Паша сядет…

Кивнула ей, поправляя одеяло, бросила на Пашку очередной ободряюще-предупреждающий взгляд и встала с кровати.