Проклятье Эвери (СИ) - Кривенко Анна

Вскоре появились слуги, принёсшие Крису обещанный плед и сладости, и принц настоятельно потребовал, чтобы его не беспокоили до самого вечера.

Поклонившись, перепуганные слуги поспешили удалиться, а Кристофер де Вуаллин, третий принц империи Ашерван, принялся терпеливо ждать…

Глава 12. Особый подход…

Эвери, чувствуя, как ее душа рвется на части, вбежала в свою комнату и замерла посреди нее, тяжело дыша.

Прежние обиды на родителей и сестру поднялись в ней с новой силой.

Почему она вынуждена постоянно терпеть одиночество и наказания, тогда как сестра получает самое лучшее в жизни??? Это несправедливо!!! Она ведь тоже… девушка!

«Ты парень! Запомни это раз и навсегда! — послышался в голове строгий голос отца. — Ты родился в большом проклятии, и только мужская сущность убережет это проклятье от распространения. Или ты хочешь погубить свою собственную семью???».

Плечи Эвери бессильно опустились. Она проклята. Она — парень…

Глаза наполнились редкими для нее слезами, но девушка поспешно затолкала их обратно.

«Мужчины не плачут!» — снова голос отца в голове, и ей стало просто невыносимо находиться в этой комнате-тюрьме…

Повинуясь душераздирающему чувству безысходности, Эвери выскочила из своих покоев и бросилась прямиком по неосвещённому мрачному коридору, ведущему в библиотеку.

Но читать она сейчас не собиралась.

Ворвавшись в полутёмное помещение, хранящее в себе ароматы книжного клея, чернил и приятных для нее воспоминаний, девушка первым делом рванула к столику со своими любимыми книгами и замерла прямо перед ним.

Грудь ее тяжело вздымалась, кулаки были сжаты. Ей надоело мечтать, а потом терпеть боль и разочарование. Она устала постоянно сожалеть о своей непонятной странной участи, устала болезненно реагировать на чужие насмешки и унижение. Отныне она хотела стать подобной камню, чтобы ничто больше не могло поколебать ее душу.

«Мужчина — это скала, — и снова ненавистный голос отца настойчиво вещает в разуме. — Он должен быть бесчувственным, как кусок гранита, ведь в жизни имеет значение только одно — сила! А эмоции — это слабость и удел женщины, которой ты не являешься!».

Именно это говорил родитель всякий раз, когда собирался выпороть Эвери за очередную провинность. Именно эти слова как никогда подходили сейчас к ее настроению…

«Я не мужчина, но и не женщина. Я просто… — Эвери не могла подобрать слов, — я просто… некто, кто больше не хочет ничего желать…».

Лицо ее сделалось холодным и отстраненным. Взяв в руки свои любимые книги, она развернулась и подошла к неразожженному камину, прячущемуся в нише напротив единственного в библиотеке огромного окна. Одним движением она отправила чужие труды в черный зев очага и стремительно высекла искру из подготовленного для этого кремня.

Книги вспыхнули, словно сухое дерево, и их мгновенно обуглившиеся страницы ознаменовали для Эвери какой-то крутой поворот в жизни.

Больше никаких страданий, пустых мечтаний и слез.

«Стану, как этот кремень…» — подумала она, разглядывая неказистый камень в руке…

Иногда люди, пытаясь сбежать от страданий, выбирают путь потери самого себя, превращаясь в пустые бесчувственные тени…

***

Кристофер смотрел на пылающее пламя и не мог понять, чему он сейчас стал свидетелем.

Тот, кого он так упорно ждал, действительно появился: голубоглазый юный блондин влетел в библиотеку, словно ураган. Его щеки были красными, кулаки судорожно сжаты, и Крис даже задержал дыхание, наблюдая за ним из-за плотно стоящих стеллажей.

Вопреки ожиданиям, мальчишка не стал усаживаться в кресле и с упоением читать. Вместо этого он взял книги со стола и решительным движением бросил их в камин.

Но больше всего принца поразило даже не это, а какое-то глухое отчаяние, прячущееся в его глазах. Казалось, этот ребенок вот-вот взвоет или расплачется, но он лишь замер изваянием, не моргая и не шевелясь, пока огонь жадно пожирал остатки книжных корешков.

Что же с ним произошло?

Кристофер разглядывал угловатый профиль парнишки и его высокую, худую, как жердь, фигуру, и чувствовал, что в глубине его сердца что-то происходит. С самой первой встречи мальчик показался ему кем-то особенным, хотя и довольно дерзким. Но теперь даже характер его был вполне объясним, ведь он оказался не сыном крестьянина или охотника, а отпрыском самого князя. Впрочем, все прелести подобного происхождения, похоже, его все же миновали, ведь даже слуги говорили об Эвери де Рошхэн с великой долей пренебрежения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Но почему? Действительно ли он болен?

Принцу безумно хотелось это разузнать.

Он решил, что дал Эвери уже достаточно времени на свои внутренние переживания, поэтому осторожно вышел из своего укрытия и сделал несколько шагов нему.

Мальчишка вздрогнул, а потом стремительно развернулся, молниеносным движением, как заправский воин, выхватывая припрятанный в сапоге кинжал.

Крис не удержался от улыбки: наблюдать за ловкостью мальчика было очень приятно. Он, как неогранённый алмаз, сиял и притягивал взгляд, и в разуме принца все сильнее зрело одно твердое решение.

Кристофер поднял вверх руки, показывая, что ничем не угрожает сорванцу, и тот хмуро выпрямился, пряча оружие за поясом. На лице Эвери застыло напряженно-раздраженное выражение, и он мимолетно покосился на остатки сожженных книг, мгновенно выдав свои мысли.

Крис, как ни старался, не мог не зубоскалить, видя, как на ладони чувства и мысли этого лохматого златокудрого ребенка. Он раздражен, что кто-то оказался свидетелем его слабости, и он недоволен, что его уединение так грубо прервали. А мальчишка с характером! Что ж… тем приятнее будет его обучить и взрастить из него настоящего сильного воителя.

Да, Кристофер уже почти всё решил.

Но прежде… он должен узнать, за что Эвери де Рошхэн так сильно унизили в его собственной семье.

— Вот мы и встретились снова… — проговорил принц, сцепляя руки за спиной и держа осанку императорского отпрыска. Эвери наблюдал за ним исподлобья и был натянут, как струна. — Я уже знаю, что ты — Эвери де Рошхэн. А меня зовут…

— Не стоит! — высокий, но с легкой хрипотцой голос мальчика прозвучал, как удар хлыста. — Нам не стоит знакомиться с вами! Мой отец этого не одобрит. Боюсь, вам следует забыть о том, что я существую. И принцу вашему ничего не говорите обо мне…

Кристофер удивленно выгнул бровь. Значит, Эвери так и не понял, кто сейчас перед ним?

— Отчего же? А я считаю, что Его Высочеству будет очень приятно познакомиться с таким талантливым юношей! Он лично имел возможность наблюдать за твоей стрельбой, и, могу сказать за него, он оказался весьма впечатлен…

Глаза Эвери потемнели, став из лазурно-синих темными и грозовыми. Он помрачнел лицом, сжал челюсти, а потом выдал твердо:

— Мне… очень приятно, что я смог впечатлить Его Высочество, но… это не имеет значения. Ни вы, ни он меня больше не увидите…

И развернулся, чтобы сбежать, но Крис молниеносно рванул за ним, неосознанно применяя магию, и успел грубо схватить мальчишку за локоть.

По его руке мгновенно прокатилась голубоватая изломанная молния, вспыхнувшая на одежде их обоих и едва не подпалившая ее. Эвери тоже ее увидел, и его большие синие глаза распахнулись так широко, как только было возможно.

Крис выругался, отпуская мальчика и стряхивая с себя остатки неожиданно выплеснувшейся магии. С чего вдруг он потерял над ней контроль? Кольцо на пальце едва заметно полыхнуло и обдало сильным жаром, а Крис хмуро сжал руку в кулак. «Наверное, аметист задело выбросом…» — подумал он и снова переключился на Эвери.

— Я не закончил разговаривать… — строго проговорил он, указывая мальчишке на кресло справа от себя. — И впредь никогда не смей прерывать разговор прежде, чем я тебя отпущу…

Тонкие бледные губы Эвери сжались в еще более тонкую полоску, как и кулаки, но ослушаться он не посмел. Крис отметил, что мальчишка вполне управляем, а значит, способен к обучению, что тоже его порадовало. Но выказывать слишком большое дружелюбие он больше не стал. Мальчик упрям и, наверное, напуган, поэтому стоит проявлять мягкость только при достаточном количестве властности и силы: другого языка четырнадцатилетний подросток не поймёт…