Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 6 - Семён Афанасьев

class="p1">— Да полигон какой-то! Мы ещё оттуда эту дрянь волокли, за тридевять земель. В районе… — Ёсиока назвал номер трассы, нужный километр и ближайшие населённые пункты. — Цуджи-сан, это так важно?

— Зовите меня по имени, Наоя, — напомнил офицер. — Пока мы наедине, ничего страшного. Но вы вырабатываете в себе рефлекс общаться ко мне, как не надо. Если на людях мне, младшему, вы будете говорить так… — он красноречиво помолчал.

— Я помню! Полная конфиденциальность! Наоя. — Обращение по имени далось старику не особо легко. — Так что, есть что-то важное в связи с этим компрессором? Или с тем местом, где мы его взяли? Это может как-то на чём-то отразиться между нами?

— Не может. Скорее всего, там просто полигон второго класса, — отмахнулся сотрудник министерства, теряя интерес к технике родного ведомства. — Напамять, естественно, не помню, ещё и по сухопутным войскам; но ничего серьёзного в той дыре быть не должно. Проверю, конечно, в офисе — но вы точно можете успокоиться. А это что?

В специальной стойке наособицу стояли металлические баллоны. Некоторые из них не имели вентилей, последние были выкручены и лежали рядом.

— Баллоны для сжатого воздуха. Наш специалист благодаря ним дышит под водой.

— А почему они такие? Они что, разбираются? — Цуджи поднял один из вентилей и покрутил его в руке. — Ты смотри, тяжёлый.

— Я не специалист по этой части, — подосадовал капитан. — У меня нет от вас секретов, но ответить на многие вопросы может только тот, кто в этом понимает. Он сейчас едет сюда.

— А это что? — Наоя взял из настенного крепления какой-то пластиковый жёсткий шланг с тяжёлым набалдашником.

— То ли редуктор, то ли легочник, не знаю названия. Вот этой стороной навинчивается на баллон, — Ёсиока показал. — Служит для того, чтобы избыточным давлением не порвало лёгкие. Младший Асада говорит, физиология человека что ли две десятых атмосферы перепада гарантированно выдерживает? — он напрягся, припоминая. — Точно не припомню, он сам расскажет, как приедет. Там суть в том, что при превышении границы перепада лёгкие человека рвутся. Как шарик воздушный, если его перекачать.

— А на какое рабочее давление рассчитаны баллоны?

— Эти — по три сотни атмосфер, — уверенно заявил старик. — Когда парень на спуске под водой, мы ему баллоны сами забиваем, чтобы он времени не тратил. Потому знаю.

— Не опасно? — со значением поинтересовался флотский. — Техника несложная, но сжатый воздух, да под такими давлениями, да на борту? Эквивалент пары сотен грамм тротила, кстати!

— Да Асада говорит, у них это было обычное дело — на водолазном судне, — задумчиво ответил Ёсиока. — Он, если что, своими руками инструкцию прописал, вон она висит!

Цуджи, проследив за указательным пальцем старика, с интересом впился взглядом в самый обычный лист бумаги:

ДОЛЖНОСТНАЯ ИНСТРУКЦИЯ!

ДЛЯ РАБОТЫ НА КОМПРЕССОРЕ МАРКИ… ПО…

— Написано даже излишне подробно, — удивлённо заметил сотрудник министерства, уважительно покивав через половину минуты. — Техника безопасности — более половины всего текста. Хм, какой интересный у вас мальчик… Школьник, говорите?

— Ну да. Я вам и его документы показывал же, скан! Наоя, скажите начистоту? В чём причина таких ваших расспросов? Что с ним не так?

— Если бы он не был европеоидом, я бы вам ответил более-менее точно, как японец японцу, — вроде как отшутился молодой. — Скажем, на фоне некоторой активности наших соседей по региону, это бы могло иметь весьма логичное объяснение. Но…

— Но?

— Но он — не азиат. Типичное русское лицо. А даже если и не русское, всё равно ведь европеоид.

— Что это меняет?

— Всё, — хмыкнул офицер. — Это меняет всё. Менее всего возможно использование такого человека для внедрения, особенно в наших с вами условиях.

— Почему? — простодушно спросил капитан и тут же пожалел о своём вопросе.

— Обычно выбирают кого-то с менее ярким типажом. — Цуджи посмотрел на старика и из вежливости добавил. — Ну это как вести наружное наблюдение на гоночном болиде, яркого-яркого красного цвета.

— Понимаю. На машину весь город таращиться будет, за три квартала.

Ёсиока прожил немало и дураком не был — всё понял правильно.

Посетитель только что более чем прозрачно намекнул ему сразу на три очень серьезных момента.

Первое. Сам Наоя подвизается не только и не столько на флоте (хотя и там — тоже да). Он проходит ещё и по-другому ведомству, с неафишируемыми и весьма интересными функциями. Название службы старик предпочёл не произносить даже про себя.

Второе. Возня ханьцев и в Заливе, и вообще в территориальных водах островов действительно вышла за рамки обычных дрязг между кораблями и командами. Назревает что-то серьёзное, раз в деле участвует эта контора, которой по документам часто вроде как и нет.

Функции её — есть, и исполняются они аккуратно. Но сотрудники официально проходят по достаточно открытым государственным ведомствам и второе дно в них заподозрить непросто (пока сами не намекнут). Хотя они и занимаются параллельными вопросами, не совсем по своему "чистому", известному всем, профилю.

Третье. Похоже, "Кальмар" всё-таки в деле. В принципе, младший Асада так и предупреждал — но до последнего не верилось (слишком уж интересный и выгодный контракт).

Капитану припомнились слова блондина: "Кэп, я всего лишь оборудование на виду положу. А вы объясните, что оно может; вашим деревенским языком им объясните! Не вдаваясь в технические детали — вы ведь их всё равно не знаете. Увидите: никому другому этот подряд не отдадут. Только нам. Просто потому, что нам нет альтернативы на рынке".

— Кажется, он прибыл? Пойдёмте наверх? — встрепенулся Цуджи, вешая лёгочник на место.

Видимо, у него был либо ну очень хороший слух, либо весьма интересные расширения (которые повышали разрешающую способность органов его чувств в несколько раз).

Хм, на всякий случай, надо учесть на будущее, подумал Ёсиока. А вслух предложил:

— Я думал, вы тут захотите поговорить, чтоб без свидетелей? И чтоб не помешал никто? Сюда скажу никому с палубы не ходить, болтайте, сколько влезет.

— Не нужно, — Наоя вежливо, но твёрдо подхватил капитана под локоть и увлёк к трапу. — Я думаю, разговор будет не очень коротким, как бы не на несколько часов. А если мы всё это время будем торчать в трюме…

Ёсиока с размаху хлопнул себя по лбу второй