Дело охотника за пузырями - Джонко Он

Купец покраснел, скрипнул зубами, и… промолчал.

– Вы, конечно, можете молчать, – сказал маг. – Но помните, что я чувствую малейшие оттенки эмоций. И сейчас я почуял в вас согласие. То есть, вы согласны с моим обвинением, – толпа поддержала мага грозным ропотом. – Вам лучше не отмалчиваться, если хотите хоть немного смягчить свою участь. Иначе… мне кажется, что здесь наберется примерно сотня человек, которые не прочь прямо сейчас спустить с вас шкуру как с пузыря… Или можно позвать стражу, после чего вас тщательно допросят в каком-нибудь тихом подвале, а я поприсутствую и прослежу, чтобы вы не врали на допросе. Ну так как, будете говорить?

– Если ты будешь молчать, я точно шкуру с тебя спущу, дерьмо табипена! – воскликнул один охотник. А второй просто подошел и молча поднес здоровенный кулак к носу купца. Этот многозначительный жест, кажется, произвел на него большее впечатление, чем речи мага, ругань охотника и ропот толпы, вместе взятые. Подозреваемый струхнул и начал исповедоваться.

Мотивом оказались деньги. Купец мечтал получить монополию над скупкой шкур пузырей в этой местности. Но для этого надо было разорить остальных, чтобы у них не осталось средств для покупки крупных партий. А потом, когда все торговцы покинут регион, он смог бы вернуть пузырей назад. Я в экономике не силен, так что не совсем понял объяснения насчет того, как он сам собирался избежать разорения. Что-то насчет обвала ожиданий рынка, подготовки к нему и еще насчет скупки мастерских по дешевке.

Вы спросите, как он добился того, что пузыри исчезли? Элементарно. Никакой магии. Просто у него был один знакомый из очень далеких мест, который рассказывал, что тамошние пузыри избегают летать над полями, где растет одна экзотическая травка. Уж больно им не нравится ее аромат, даже издали, хотя человек этот запах вовсе не ощущает. Злоумышленник закупил партию травы и приготовил крепкую настойку. Потом он постарался скупить повсеместно тросы, которыми пользуются охотники, чтобы привязывать короба. Этот такелаж быстро изнашивается, и его приходится время от времени заменять (если не хочешь в один прекрасный день сверзиться вниз). Веревки он замачивал в настойке. Из-за его закупок возник недолгий дефицит, нужда в веревках стала возрастать, как и цены. И тут он выбросил пропитанные тросы на рынок, их быстро скупили, а вскоре пузыри исчезли.

– Вот, значит, почему мой пузырь стал таким беспокойным, – заметил один из охотников. – Его раздражал этот запах, от которого он не мог никуда сбежать.

– Почему же никто из охотников мне об этом не сказал?! – воскликнул я.

– А ты спрашивал?

Резонно. Я не спрашивал, а им откуда знать, что меня интересует. После этого случая я взял за правило при опросе любого свидетеля обязательно задавать один вопрос: "не замечали ли вы чего-нибудь необычного, странного?"

В отличие от транспортных пузырей, дикие пузыри вполне могли удрать, и отклоняли свой полет в сторону, почуяв вонь, исходящую от пузырей охотников. У них отличный нюх, и они уходили с курса охотника задолго до того, как человек мог их увидеть. Наверное, все пузыри просто покинули округу, и не вернутся, пока охотники не заменят полностью такелаж и не сожгут старый.

Этим они и занялись. А я, получив свою награду от Мирхо, вернулся в Столицу.

Эпизод 3. Стерва и подмастервье.

Каково же было мое удивление, когда через две недели охотник вновь объявился на нашем пороге.

– Пузыри не вернулись! – огорошил он меня известием. Урк (так звали пойманного купца) признает свою вину, но не может объяснить, отчего они не возвращаются. Я вам заплатил за то, чтобы они вернулись, я хотел бы получить то, за что платил!

– Ну вообще-то мы сыщики, и ловим преступников, – спокойно ответил Шикаши. – Преступник пойман, и свое дело мы сделали на высшем уровне, а почему не возвращаются пузыри… это уже совсем другой вопрос. Вы заменили вонючие веревки?

– Само собой! Цены на новые тросы взлетели до небес, но куда деваться? Мы даже мыли короба и обливали самих пузырей.

– Ну и как? Результат есть?

– Только то, что наши ездовые пузыри перестали нервничать.

– Ага! Значит, этот отпугивающий запах действительно был, и он пропал?

– Выходит, что так.

– Но пузыри не возвращаются?

– Нет! Мы по-прежнему не можем поймать ни одного, нам не удается даже обнаружить их.

– Все это, конечно, очень странно, – проворчал сыщик. – Но подумайте сами: кому, как не охотникам знать, что случилось с пузырями? Кто лучше вас изучил повадки этих животных? Может, они вообще улетели из ваших мест навсегда и не собираются возвращаться?

– Они такие примитивные, что не способны "собираться". Они летят туда, куда их несет ветром, и способны лишь немного поворачивать в ту сторону, где чуют более вкусную пищу. Или наоборот улетать от того места, где противно пахнет.

– А не могла у них выработаться привычка избегать охотников вообще, не важно, есть запах или нет?

– Нет, такая привычка – это все равно, что дрессировка, а они не дрессируются. Пузыри так же глупы, как улитки или червяки.

– Ну вот видите: цена моим предположениям невысока, поскольку я не знаю их повадок. Повадки преступников – другое дело. А пузыри… извините. Вы, конечно, можете требовать нашей помощи, но от нас вряд ли будет толк. Возможно, стоит обратиться к мудрецам, которые в этом разбираются? Какие-нибудь натуралисты или маги из тех, кто специализируется на животных.

Охотник с надеждой посмотрел на меня, и я поспешил откреститься:

– Я ничего не понимаю в животных, этим занимаются маги земной стихии, а мои стихии – воздух, свет и сны, могли бы уже запомнить… – тут мне пришла в голову одна идея, – хотя я знаю одного человека…

– Да ты, никак, опять про Пупулиса?! – догадался сыщик, – А он спец по зверушкам?

– Я точно не знаю, но он маг земли и такой старый, что должен помнить всех земных магов Столицы, кто хоть чего-то стоит.

Шикаши почесал затылок.

– Можно, конечно, спросить старого лиса, – так все за глаза называли Пупулиса. – Одно только мне не нравится. Не люблю я, когда на меня давят. Что-то наш знакомый пришел, и с порога стал предъявлять претензии: дескать, я платил… а вы не оправдали… Стоит ли нам помогать? За такое непочтительное отношение, я бы предоставил ему самому выкручиваться.

– Шеф, могу я поговорить с вами наедине? – я опасался перечить ему при чужаке, поэтому продолжил разговор, только когда мы вышли в другую комнату. – Шеф, я тут подумал, он говорит, что пузыри очень примитивны, не могут менять свое поведение.

– Да…ну и?

– Если так, то в конечном счете причина должна быть не в пузырях, а в людях. Логично?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});