Буратино. Правда и вымысел - Конофальский Борис

– Вот, господин околоточный, привёл, – отрапортовал полицейский, отдавая честь лысому с усами.

– В чём вина? – резко спросил околоточный.

– Лицо неизвестной национальности и невообразимо носат, как видите.

– Вижу. Нос, так сказать, налицо, – произнёс лысый тоном, не обещающим ничего хорошего для Пиноккио, – ладно, идите, Маркони, а я выведу этого негодяя на чистую воду.

Человек с дубинкой ушёл, а усатый на минуту склонился над бумагами.

«С гитарою и шпагою я здесь под окном стою», – доносилась из-за двери песня, которую пел лежащий на полу.

«Какой весёлый человек», – подумал Пиноккио.

– Так-с, – произнёс околоточный, откладывая бумаги в сторону и вставая из-за стола, – и что мне с тобой делать?

– Не знаю, – признался мальчик. Он и вправду не знал, что этому усатому синьору с ним делать.

– Ладно, а какова твоя национальность?

– Не знаю, сударь.

– А вероисповедание, подлец?

– Не знаю, синьор околоточный.

– Понятно, – констатировал начальник, – нигилист и бродяга. Ни флага, так сказать, ни родины. А ну-ка быстро отвечать, без запинки. Гранатами и мандаринами на рынке торгуешь?

Конец ознакомительного фрагмента.