Анатомия протеста. Оппозиция в лицах, интервью, программах - Ольга Романова

- Это зачастую справедливая критика, но в случае с Московской областью это не так. [Экс-депутат Госдумы Геннадий] Гудков, на мой взгляд, настроен довольно серьезно, он вообще серьезный солидный человек, это не уличный горлопан, это серьезный человек с большим политическим опытом, который, если входит в какую-то кампанию, будет относиться к ней всерьез, он дорожит своей репутацией. Он, очевидно, является основным претендентом. Я очень рад, что это была моя инициатива. Кажется, это действительно была удачная идея.

- Посмотрим. А как ты оцениваешь кампанию Чириковой в Химках?

- Кампанию Чириковой я оцениваю скорее позитивно, потому что это выборы, которые не были запланированы, она в них вошла во многом под нашим давлением. У Чириковой не было денег, это была кампания абсолютно от двери к двери, она ходила по дворам, здоровалась с людьми за руку, приезжали какие-то люди ее поддерживать. Конечно, были некоторые недостатки, наверное, есть за что покритиковать штаб, они сами это знают, но в целом, если брать весь контекст, была навязана серьезная борьба «Единой России».

- Они же проходили на волне протеста, но при этом не сложилось впечатления, что оппозиция вся вложилась в выборы. А ведь они проходили почти в Москве...

- Да, не вложилась. Я и себя могу покритиковать: я два раза всего был в Химках, а мог быть там чаще.

- А почему?

- Потому что нам не удалось, к сожалению, правильно организовать этот процесс, потому что люди же редко проявляют инициативу сами, люди ждут, когда им позвонят и дадут план. В той же Астрахани все было получше организовано, потому что у Шейна просто больше опыта, больше навыков. Грубо говоря, если через пару лет будут новые выборы в Химках, я уверен, Чирикова и ее штаб проведут эту кампанию гораздо лучше.

Возможно, главная ошибка в Химках состояла в том, что мы критиковали власть и во многом нашли своего адресата, но мы не мобилизовали свой электорат в день голосования. Мы убедили людей в том, что в администрации жулики и воры, которые захватили власть. Но мы не убедили людей в том, что, придя на избирательный участок в день голосования, ситуацию можно изменить.

- Если взять региональные кампании, то оппозиция кроме Химок более- менее серьезно пошла в Алтайском крае, но там она даже с Владимиром Рыжковым во главе едва преодолела пять процентов.

- В Барнауле была неплохая кампания, просто там фальсификации были очень серьезные, там результат был примерно в два раза занижен.

- То есть 10 процентов — это максимум?

- Не знаю, это же невозможно просчитать, это не математика, ты не можешь просчитать потенциал. Иногда кажется, что ситуация абсолютно безнадежная, а потом что-то случается и люди просыпаются, идут на избирательные участки, ситуация действительно ломается через колено. Это вопрос, повторяю, критической массы. Ты не знаешь, когда она накопится, ты бежишь марафон в темноте. Если мы будем сохранять последовательность и верность принципам, уверен, что в конце концов мы достигнем результата — завтра там, через месяц, через год, через два.

- Через шесть?

- Даже если через 12. Все равно наша победа неизбежна просто по объективным причинам. Если доживем, будем на свободе, все будет нормально.

- То, что Сергей Удальцов сказал, что следующий митинг оппозиции не раньше весны — это правильно?

- Люди должны соскучиться по этому. Сейчас очевидно, что людей нужно — не то чтобы заставлять, но находить какие-то специальные аргументы, чтобы люди выходили на специальные акции протеста. А такого быть не должно, люди сами должны понимать, зачем они выходят. Если до весны не будет повода, который действительно возмутит, мобилизует людей, то, значит, мы проведем следующее мероприятие весной, в том или ином формате.

- Хорошо, а какой был смысл в этой акции, 15 декабря?

- (Длинная пауза.) Востребованность у этой акции, мне кажется, была. Потому что по крайней мере часть активистов требовала от Координационного совета, чтобы эта акция состоялась. Может быть, меньше, чем раньше, но тем не менее такая потребность была. И то, что на несогласованную акцию в мороз, несмотря на угрозы, пришло столько людей, говорит о том, что, наверное, все-таки это не было ошибкой. Если семь тысяч выходят на запрещенную акцию под угрозами арестов и многотысячных штрафов, значит, надо было это делать.

- Почему ты 5 декабря не пришел на Чистые пруды в годовщину протестов?

- Честно говоря, я не знал об этом, я даже не знаю, кто это организовывал. Я узнал о том, что проходит это мероприятие на Чистых прудах, когда мы сидели с нашими сокамерниками [Алексеем Навальным и другими] в баре и вспоминали, как мы весело провели 15 суток в прошлом декабре. Даже если бы я знал, то, может быть, не пошел бы.

Мне вообще не очень, честно говоря, нравится какое-то навязывание повестки: если группа активистов что-то провела, они почему-то уверены, что все должны в этом участвовать, а если кто-то не участвует, то он слил протест. Я считаю, что я должен участвовать во всех акциях, которые действительно являются мэйнстримом, это правильно, иногда не в мэйнстримовых акциях нужно участвовать. Но это не значит, что я должен участвовать во всех акциях.

- А почему нет? Ты чем-то занят?

- У меня на самом деле не так мало дел. Я - оппозиционный политик. Я занимаюсь оппозиционной политикой, это моя профессия.

- Это в том числе ходить на митинги.

- Да, но это не значит, что если есть пикет на пять человек, то я должен обязательно должен там быть. Я участвую в тех акциях, которые мне кажутся эффективными и полезными.

- А как ты зарабатываешь деньги? В заметке про ваши отношения с Собчак говорится, что у тебя одни зимние ботинки и одна куртка. При этом ты ездишь на «Лексусе».

- (Показывает рукой на спинку соседнего стула.) Вот, прочитал статью, поехал и купил куртку. Серьезно. У меня действительно «Лексус», но ему уже восемь лет, и это не очень дорогая машина, их в Москве как грязи. Почему-то как-то все считают, что я действительно какой-то невероятно состоятельный человек. Я совсем не богатый человек.

Что касается заработков - у меня есть диплом политолога, который, собственно, меня и кормит. Я сотрудничаю с рядом некоммерческих организаций, которые время от времени заказывают мне политическую аналитику: по выборам, по регионам какие-то расклады, по партийной системе. Вот, например, недавно я написал аналитическую записку о выборах в Московской области. Перспективы, какой там уровень поддержки есть у «Единой России», какие кандидаты могут быть от оппозиции, какую позицию займет та или иная партия, насколько велик шанс, что системные партии оппозиционного толка поддержат кандидата от несистемной оппозиции.

У меня есть одно условие всегда, что это должны быть российские НКО или коммерческие структуры. Это должны быть российские деньги.

- Вот другой оппозиционер Данила Линделе написал исследование бывшему начальнику управления президента РФ по внутренней политике Константину Костину.

- Для меня это неприемлемо, это не должны быть иностранные деньги, это не должны быть кремлевские деньги. Потому что если это иностранные либо кремлевские деньги, это лишает меня независимости.

- А что ты тогда скажешь об избрании бывшего сотрудника администрации президента Дмитрия Некрасова секретарем в КС?

- Мне кажется, это правильное решение, потому что Некрасов обладает незаурядным опытом бюрократа в хорошем смысле и он действительно неплохо организует работу Координационного совета. Он действительно многим рискует, он небедный парень, у него есть бизнес. Я отношусь к этому с уважением.

Что касается его прошлого — это не мой путь, но мне не кажется, что работа в администрации президента в качестве эксперта по пенсионной реформе является для человека знаком «кирпич». Если бы он работал, скажем, у Костина в управлении внутренней политики и координировал деятельность нашистов, которые гадили мне на капот, преследовали Немцова или Алексея Навального, это был бы серьезный аргумент. А в том, что он писал Дворковичу реформу, нет ничего страшного.

- Он оплачивает заседания, да и говорят, место секретаря себе купил.

- Он участвует в формировании бюджета на добровольной основе. Ну и слава богу. Но он совершенно не купил себе место. Во многом, чего греха таить, он занял эту позицию в связи с кадровым голодом. Ответственным секретарем не может быть человек, являющийся членом Координационного совета, так как это неправильное сращивание, опасное для работы КС. Поэтому срочно пришлось искать человека на стороне. В какой-то момент поняли, что людей, которые могут организовывать на хорошем серьезном уровне, не так много.

- Ты все еще считаешь идею объединения с националистами правильной?

- Мне не кажется правильным слово «объединение», мне кажется правильным термин «взаимодействие». Я прекрасно понимаю, что в обществе есть националистические идеи. Если будут выборы в парламент, националисты там будут представлены, это факт. И мне бы хотелось, чтобы это были люди умеренно национально-демократических взглядов, а не правые радикалы.