Код власти - Юрий Гарда

– Так как тебя зовут, красавица?

– Анжелина, – проорала девушка, смущенно потупившись. Нет, все-таки студенческий драмкружок – это что-то. Ну, не Офелия, конечно, но сыграла хорошо, ой, хорошо!

– Будет вам нагреватель, и головизор принесут, – принял решение комендант. – Так я это, к тебе ночью-то приду, ладно? Ах да, вы ж спите-то всем кагалом… Ну, ничего, я что-нибудь придумаю.

«Думай, думай, урод! Авось и я что-нибудь придумаю!» – Ласково улыбаясь, журналистка согласно кивнула. Хорошо хоть руку убрал, сморчок поганый. А на штаны-то камуфляжные даже и внимания не обратил, профессионал хренов. Вот был бы смех, если б он ее сейчас зажал да пузом на пистолет наткнулся! Кстати, насчет оружия надо будет подумать…

Еще раз ободряюще улыбнувшись коменданту, Лика вышла на улицу и внимательно осмотрела двор. Сейчас они тут словно в гостях – комендант вон чуть ли не под ноги стелется, и никакой проверки документов. А вот интересно, а что будет, если она попытается выйти со школьного двора? Ведь уходить придется, не сидеть же здесь до скончания века? И потом – комендант, даже не проверяя документов, может просто поинтересоваться у женщин, кто такая Лика. И они, конечно же, расскажут, при каких обстоятельствах она к ним «приблудилась». И что дальше? Выдумывать легенду? Так ведь она даже толком соврать-то не сумеет – просто потому, что почти ничего не знает об этой планете. А урезанная версия «налет – бомба – ничего не помню» второй раз даже с таким олухом не прокатит. Сбежать? А куда? Дойти до следующего поселка, где нарваться уже на настоящую проверку документов? Или ждать, пока «само рассосется»? Так ведь комендант, похоже, имеет на ее счет более чем серьезные планы. Вот уж точно, дилемма… Для начала хорошо было бы все-таки попытаться просто выйти за пределы школьного двора, типа, на разведку. Да вот только выпустят ли? Или как раз выпустят? Она ведь теперь чуть ли не официальная любовница коменданта.

– Слушай, я вот подумал, – Лика едва не подпрыгнула от неожиданности. Вот уж точно, не поминай лихо! Нагнавший ее комендант пошел рядом, заискивающе заглядывая в лицо. – Надо ж тебя как-то того… ну… оформить. Документов у тебя наверняка нет, знаю я вас, беженок. Пойдем-ка обратно в кабинет, я тебе это… ну… бумаги выпишу. Временные. Чтоб, значит, все по закону было, понимаешь? Пойдем, а?

С трудом сдерживая смех – более всего ее добило это самое «по закону», – Лика серьезно кивнула. Что ж, все даже проще… и куда сложнее. Кажется, бежать ей придется прямо сейчас, поскольку похоть в коменданте явно победила, и сдерживаться он больше не собирается. А отказать ему она, увы, просто не сможет – избранная роль, так сказать, не позволит. Три минуты спустя они снова уединились в знакомой подсобке – назвать это помещение «кабинетом» было сложно. Стол, заваленный сомнительной ценности бумагами, поверх которых стоял весьма современный компьютерный терминал, неширокая кровать под стеной да пластиковый шкаф в углу – больше в кабинете ничего не было. Кровать, надо полагать, то самое «ложе любви», отправиться куда ей ненавязчиво предлагалось, была застелена давно не стиранной простыней подозрительного серо-желтого цвета.

– Присаживайся. – Комендант указал на кровать, сам же уселся на стул. Спорить девушка не стала: к чему спорить с тем, кто вскоре умрет? Или как минимум на неопределенное время выпадет из реальности. О том, что вскоре ей, возможно, придется убить человека, Лика думала совершенно спокойно: то ли коллектор повлиял, то ли человеком она эту мразь попросту не считала. – Ты очень привлекательная женщина, – неожиданно произнес комендант чуть ли не по слогам. Она скромно потупилась. Ну, раз уж в ход пошли столь изысканные комплименты, оформление документов, видимо, откладывается. – Я мог бы говорить экивоками, – надо же, какие мы слова, оказывается, знаем! – Но думаю, что с такой женщиной нужно говорить напрямую. Я хочу, чтобы ты стала моей любовницей. Мне нравятся такие сладенькие, как ты! Э… э, очень нравятся. И не толстая, и не худая, и сиськи ничего!

Лика напряглась – похоже, скоро уже. Великовозрастному парнишке, видать, серьезно кое-что в голову ударило. Не моча, увы, а нечто совершенно иное, хоть и из тех же мест…

– А ты скромненькая! – по-своему истолковав ее молчание, комендант встал из-за стола. – А скромность – это хорошо, мне скромные бабы нравятся. Ну-ка, давай, посмотрим, что у нас тут, – и он протянул руку к Ликиной майке. Все, началось. Теперь главное выбрать нужный момент…

Рука коснулась груди, и в этот момент девушка ударила. Врезала в точности так, как учил ее Сережа, – ребром ладони по кадыку. Сильно ударила, даже ладонь онемела. Комендант сдавленно булькнул и осел на пол. Лика брезгливо отпихнула его ногой и встала, поправляя задравшуюся футболку. Теперь отсюда надо выбираться, причем очень быстро. Через дверь нельзя, она заперта изнутри и должна такой и оставаться: господин комендант развлекается с девочкой, и его не надо беспокоить! Значит, остается выходящее на задний двор окно – солдат там, насколько она успела заметить, нет. Отлично! Все, можно уходить. Вот только…

Девушка оглянулась. Комендант лежал в прежней позе. Интересно, мертв он или… Рука сама собой полезла под майку и коснулась нагретого телом пистолета. Вытащить, сдвинуть предохранитель и, обмотав «штайр» грязной простыней, выстрелить, плотно прижав ствол к телу. Вряд ли звук будет особо громким. Или просто наступить ему ногой на горло и простоять так с минуту. Но… нет, она не может этого сделать, не может – и все! Это не бой и даже не самозащита, это просто холодное, расчетливое убийство! Отмыться от этого будет куда сложнее, чем даже от физической близости с этим человеком! Нет и еще раз нет!

Лика решительно отступила к окну, взобралась на узенький пыльный подоконник и спрыгнула вниз. Она не ошиблась, с этой стороны территорию никто не охранял, кроме того, прямо к забору примыкали высокие, выше ее роста, кусты с большими листьями и колючими семенами. Поколебавшись мгновение, девушка решительно двинулась в глубь зарослей. Странное растение сменилось чем-то, напоминающим земной репей, – мохнатые цепкие семена моментально оказались везде: в волосах, на штанах, на футболке. Впрочем, какая разница? Сейчас главное уйти подальше от школы и от села, остальное подождет. И она бодро затопала вперед, не особо озадачиваясь выбором направления: школа, насколько она сумела заметить еще вчера, стояла на отшибе, и ее задний двор выходил как раз в сторону от поселка.

Остановилась она лишь спустя час. За спиной (относительно, конечно, за спиной – Лика вовсе не была уверена, что точно выдерживала направление) пока было тихо. Хотя она в любом случае вряд ли что-то б услышала: между нею и поселком теперь лежал лесок с нешироким ручьем, в котором Лика умылась и «впрок» напилась. Вспомнив о собаках, она даже прошла немного по течению по щиколотку в воде – наивная хитрость, но ничего иного ей просто не пришло в голову. Вокруг снова расстилалась все та же, что и вчера, степь. Ну, и куда дальше? Нет, все-таки она дура! Может, и идейная, и имеющая представление о чести и верности, но дура! Можно ж было с тем же комендантом повести себя как-то иначе, погибче, что ли? Так нет же, как обычно, поперла в лоб! Ну, и чего добилась? Отдохнула, выспалась, поела и снова бредет по степи. Не зная куда, не зная зачем. Вообще-то прежде чем что-то делать, нужно подумать. Это еще папа любил говорить, а потом и Чебатурин подключился, в точности повторяя его слова. Вот куда, к примеру, ей идти дальше? Прямо? Или налево? А почему не направо? Степь вообще-то везде одинаковая. Как говорится, «дорог нет, одни направления»…

Глухо застонав, Лика подняла голову, глядя в непривычного, какого-то сиреневатого оттенка небо (надо же, только сейчас заметила). И увидела крохотную черную точку… несколько черных точек… несколько десятков черных точек…

Они неслись к поверхности планеты, стремительно увеличиваясь в размерах, и Лика безо всякой оптики поняла, что это такое. Десант правительственных войск начал завершающую операцию по освобождению планеты от противника. Вспомнив кое о чем, девушка рванула из кармана радиогарнитуру, натянула упругий обруч на голову. Крохотный наушник будто бы сам скользнул в ухо, и она услышала искаженный атмосферными помехами голос:

– …седьмой – третьему, готовность ноль. Высаживаемся…

4

Артефакт. Прелюдия

за несколько лет до начала боевых действий

Пока что планета даже не имела собственного имени, только реестровый номер Х-1015 и технический индекс П(У)ЗТ-С-005-1015. «Планета условно-земного типа», класс «С», подкласс «два нуля пять», номер в реестре освоенных миров «1015». В переводе на нормальный человеческий язык вся эта абракадабра означала, что атмосфера пригодна для дыхания, сила тяготения близка к земной, год длится не меньше трехсот и не более четырехсот дней, а флора и фауна безопасны для человека. Правда, индекс «условно», вкупе с низким коэффициентом пригодности к заселению, сильно портил картину: практически вся поверхность была покрыта многометровым слоем снега и льда, а среднесуточная температура составляла около тридцати пяти градусов ниже нуля. Эдакий глобальный всепланетный ледник возрастом в несколько миллионов местных лет. Проблема крылась в том, что планета находилась слишком далеко от своего солнца, желтой звезды спектрального класса G. Но так было не всегда. Палеогеологи в один голос утверждали, что некогда на планете царил мягкий субтропический климат, а поверхность покрывали обширные леса, населенные самой разнообразной фауной. Однако некий катаклизм, произошедший около трех миллионов лет назад, отбросил ее от родной звезды. Теплолюбивые растения и животные погибли почти сразу, атмосферная влага выпала снегом, замерзли океаны, и некогда живой и цветущий мир превратился в царство вечного холода. Люди пока не владели технологиями, способными изменять орбиты столь крупных небесных тел, а обычные методы терраформации ничего бы не дали. Конечно, атмосферные преобразователи и орбитальные зеркала могли создать парниковый эффект, достаточный для того, чтобы растопить сковывавший поверхность ледяной панцирь, но все это были бы лишь временные меры. Возможно, в будущем людям и удастся вернуть «беглую» планету на прежнюю орбиту (тем более других планет у звезды не было, так что о нарушении равновесия всей системы речи бы не шло), но это в будущем. Впрочем, и оставлять без внимания столь полезную находку никто не собирался – миры с подходящей для человека атмосферой и гравитацией не часто встречались во Вселенной, а недра планеты таили в себе множество полезных ископаемых, от давно утративших былое значение нефти и газа до залежей железной руды, редкоземельных и благородных металлов. В наиболее перспективных районах было разбито несколько колоний, где добыча шла вахтовым методом, а на геосинхронной орбите построили терминал, от причалов которого дважды в месяц отходили груженные рудным концентратом транспортные суда. Поскольку планета не считалась годной для немедленного массового заселения и не подходила ни под один пункт «Конвенции об экологически неприкосновенных мирах», уже на втором году освоения она плавно отошла под юрисдикцию Межпланетной Финансовой Корпорации. С чем, собственно, никто и не спорил – воротилам МФК всегда лучше других удавалось добиваться успеха там, где иные попросту опускали руки. Кроме того, у Корпорации был собственный транспортный флот и множество перерабатывающих заводов, как орбитальных, так и расположенных на поверхности техногенных миров.