Виршеплет из Фиорены - Иван Владимирович Лагунин

Форанш молча сидел с кислой рожей. Да что с ним такое?

— Да, да, да! И даже не начинай свою эту песню про «обстоятельства»! Ну папаня-то понятно, запал на мамкины сиськи, а какого хрена она-то ноги раздвинула?! Не могла найти какого-нибудь задрипанного эльфа? Жил бы я ща в лесном дворце, а не мыкался по… а-а к хрену!

Махнув рукой, я бухнул в глотку остатки вина и плеснул новую порцию.

— Аска, все мы в молодости были теми еще шалопаями. Ты хороший парень… и мне будет жаль, если где-то в неведомых далях ты сложишь дурную голову. Дома и на учебе тебе многое сходило с рук… но в Магистрате за свои шалости ты можешь поплатиться.

Я улыбнулся, слова дядьки Джода грели сердце, ему одному было не наплевать на меня. Пусть он и не был мне кровным родственником, добра от него я видел больше, чем от старого пердуна и всей его вшивой семейки вместе взятых.

— Дядь, ну не грузи… Настроение ни к бесу… Скажи лучше, поможешь ли?

Месье Форанш опять вздохнул и вытащил из под стола новую бутылку.

— Помогу, конечно! Но Аска, пора взрослеть. И перестать влипать в истории. — Ха. Хорошо, что дядька Джод не знает, что давеча под моим номером завалили Наследника ойкумены! — Завтра похороны бедняги Рональда, ты пойдешь?

Он выжидающе посмотрел на меня, но видя выражение моей физиономии, наконец, сдался:

— Ну и ладно… дело твое.

Мы немного помолчали, каждый погруженный в свои мысли.

— Дядь, а что за халат на тебе такой щегольский? Это что, новая континентальная мода? — спросил я, чтобы прервать затянувшуюся паузу. Месье Форанш был известен тем, что пытался перегнать всех щеголей окружающих ойкумен по части моды. А самой продвинутой модой, конечно, были веяния с континента, вернее того, что мы называли «континентом» — Пятиградья и баронств. Например, в последние пару лет каждый уважающий себя дворянин был просто обязан рядиться в постельные бледные тона, что были сейчас там в моде! Но что за варварский халат? Красная парча, с золотистыми кисточками и загадочными картинками. Хотя, с дядьки Джода станется самому создать собственный стиль! Лично знаю двух молодых дворянчиков, моих сокурсников с соседней ойкумены Чикона, которые ежегодно после каникул дословно переписывают у меня перечень всех его одеяний! И не проходит и пары недель, как я вижу этих перцев в подобных же одеждах!

— А-а, ты еще не в курсе! — оживился дядька Джод. — Это «ханский» орочий халат из Хандагадара! Ты посмотри, мне его специально перешили!.. Гм… по фигуре.

Он мячиком подпрыгнул с кресла, мотнул каштановыми вихрами и, растянув полу халата, начал по очереди демонстрировать мне вышитые на ней загадочные картинки:

— Это мне прислал один друг прямиком из Сандабеи, личный халат почившего хана Сумарага Длинного Волоса, вот смотри: это рождение хана, тут нарисовано, как он разрывает чрево матери! Это первая охота хана, это первый друг хана… так, это я не знаю что… это первая баба хана…

Я заинтересовано следил за указательным пальцем дядьки Джода, пока мы вместе с ханом переживали его победы и удачи. Правда, чем закончилась его полная приключений жизнь, осталось загадкой, ибо именно этот кусок портному пришлось отрезать, чтобы халат не волочился за дядькой по полу.

И тут я вспомнил, где видел подобный халат! Да на ястребиноносом хмыре из кристалла был подобный!

— Дядь, постой! А такие халаты, их только орочьи ханы носят?

— Гм… Да вроде нет… Встарь носили только ханы, но сейчас таскают все, кому не лень. Красиво же!

— Но у тебя именно ханский?

— Ой, ну ты же знаешь, что говорят про этих хандагадарских орков?! «На каждую ойкумену по дюжине вождей!» Так получилось, что хан Сумараг Длинный Волос накуролесил в родных краях и был вынужден бежать аж на самые Внутренние ойкумены. Там заложил все, что можно, собрал охочих до драки орков и отправился мстить, да так и полег.

И что мне дала эта догадка? А ровным счетом ни-че-го…

Дядька Джод приметил, что я опять погрузился в какие-то свои мысли и, вздохнув, потрепал меня по голове:

— Ладно, жди меня тут. Есть тут один кэп… Его корабль летит в Пограничье с грузом амуниции. Я поговорю с ним, мне он не откажет, подбросит тебя до Белых Башен.

— Отлично, дядь! Я как всегда — в долгу!

Месье Форанш опять грустно вздохнул и удалился. Впрочем, отсутствовал он недолго, я едва успел выхлебать бокал флоренского.

— Пойдем, олух. Поговоришь с ним. Ну и ты там… Без всяких там шуточек. Он человек… то есть орк, простой. Чуть что, сразу в рыло.

— Бар Астархорда, кэп галеона «Мариш-то-Ран».

— Аска Фиорентийский! Виршеплет. — «Астахорда» — «астари» с Древнего Наречия — бык, «хордо» — ухо… «Бычеух» чтоль?! Я чуть было не прыснул, но вовремя подавил смешок. Кэп не выглядел тем типом, над которым можно безнаказанно ржать.

Хандагадарские орки традиционно свои родовые имена переводили на Древнее Наречие. А то, пардон, в приличном обществе не всякое из них можно было произнести! Бар «Бычеух» — еще куда ни шло… а если ты какой-нить «Бычехрен»? Кстати, реально живший известный полководец. Или как почтенный виршеплет с Шепчущей ойкумены Кригалималк? Как это там будет на современный… «Чресломет» что ли?

Вообще, кэп выглядел живописно. Буду писать поэму, обязательно вставлю в нее такого персонажа. Чтобы он там всем вставлял! Огромного, как и положено всем оркам, роста. Глазяры навыкате, клыки торчат, зеленость насыщенная, лысина блестит — крррасавец! А… и плюс еще шрам через всю харю. И голос, чтоб в сортире «занято» кричать… или не, наоборот, присядешь отложить, а у тебя запор, и тут такой кадр постучит, да спросит, скоро ль ты освободишь клозеты… Короче можно использовать в медицинских целях. Все это дополняют традиционные орочьи черные замшевые шаровары, кожаная жилетка на голое тело и внушительные, окованные железом, ботфорты.

— Ну, я оставлю вас…

— Эта, за знакомство, что ль… надо бы… — промычал я, доставая стыренную у дядьки Джода бутыль.

— Ха… — Бар расплылся в улыбке… ну в том, что у орков заменяет улыбку… Твою мать… как он с такими клычищими-то вообще говорит?! Два давешних искателя пышных красоток на фоне кэпа Бычеуха просто потерялись бы! — Уважаю, — он сцапал бутыль и поглядел на этикетку, — эльфийское пойло? Пойдет для разогреву! Садись, шкет!

Поразмыслив, на «шкета» я решил не обижаться и плюхнулся в кресло.

Ну что сказать? В бухле оркам мало кто может чего противопоставить! Жрал Бычеух в три горла, а пил в шесть! Мы уединились в небольшой задрапированной бархатом кабинке, в одном из залов дядькиного питейного дома, миловидная служанка, на которую кэп бросал наводящие на нее дрожь, томные взгляды, то и дело притаскивала подносы с едой и все новой выпивкой. Кэп только недавно проснулся после вчерашней попойки и теперь жаждал продолжить возлияния. «Мою» бутылочку флоренского мы прикончили в пару минут, за ней пошел хандагадарский ром, представленный тремя разными производителями, баркийское вино, какое-то гномье виски с непроизносимым названием, ну и, конечно, в итоге мы остановились на традиционном орочьем горлодере.

— Нет! Вот ты не понимаешь, шкет! Вот вы сидите здесь, как у мамки за пазухой, и дела ни до чего вам нет! А что два года назад хан Бардамак у нас Черный Камень отобрал? Шесть! Шесть, твою мать, месяцев шла осада! Сколько парней полегло! Гарнизон — дюжину, ты понимаешь? Дю-жи-ну, приступов отбил! Бархак! Старый хан Харак даже откуда-то гномьих наемников приволок, чтобы дать отпор ублюдкам! А ты тут вирши свои калякаешь…

— Пааа-п-п-пр-р-ршу! Вот вирши трогать не нада! — Мне вдруг стало так обидно, вот так обидно! — А кто, кто в веках прославит сей подвиг? Вот ты скажи. Ык… Вот кто про этот Камень знает?

— Кто знает?