Космическая опера - Джек Вэнс

На эти распоряжения последовал немедленный ответ.

– Непременно, мадам. Все будет сделано.

И капитан Гондар вместе со сценическим директором поспешили на корабль.

А дама Изабель тем временем принялась изучать местный ландшафт.

– Я ожидала увидеть нечто более впечатляющее. Возможно, какие-то города… или памятники культу ры,- обратилась она к коменданту.

Больцен рассмеялся:

– Бизантуры разумны, в этом нет сомнений. Но они применяют свой разум исключительно для собственных нужд. Вы меня понимаете?

– Боюсь, что нет.

– Хорошо, попытаюсь сказать иначе. Они используют свой разум точно так же, как мы наш- чтобы сделать жизнь проще, удобнее, безопаснее. Об этом свидетельствуют их постройки из камней и террасы с лишайниками – вы можете их видеть вон там, на склонах. Но, когда они сидят в своих норах, в головы им приходят такие мысли, которые могут очень озадачить нас.

– Они что, не могут их правильно связать? – поинтересовалась дама Изабель.- А как же они обмениваются идеями?

– Я не хочу так далеко забираться в свои рассуждения. Они достаточно умны, когда хотят этого, а многие вполне сносно говорят на нашем языке. Но всякий раз, когда вас что-то поражает в них, а не поразиться вы не можете, вам в голову невольно приходит мысль об имитации разума.

Но любопытство дамы Изабель этим не удовлетворилось.

– И у них нет письменности? Нет навыков рисования? – продолжала она пытать коменданта.

– Королевские, это те, которые живут в районе трапеции, умеют писать и читать, по крайней мере, некоторые из них. У них есть своя математика, однако, такая, которую ни один из наших математиков не поймет. К сожалению, я имею только поверхностные представления о бизантурах. Но для того чтобы узнать этот народец хотя бы настолько, надо несколько лет прожить с ними.

– А что вы скажите о их музыке? – настаивала дама Изабель.- У них есть хоть какой-нибудь музыкальный слух? Они сочиняют мелодии? Есть ли у них народные музыкальные идиомы?

– Полагаю, что нет,- ответил Дайрус Больцен с осторожной вежливостью.- Но я, конечно, не могу быть в этом полностью уверен. Я руковожу этим поселением уже около шести лет, и все равно периодически сталкиваюсь с поражающими меня вещами.

В знак благодарности за информацию, дама Изабель кивнула головой. Хоть она не нашла в его поведении ничего подобострастного, но и обижаться ей было не на что. После этого она церемонно начала представлять членов труппы, краем глаза наблюдая за реакцией Дайруса Больцена. Известные всему миру имена, похоже, не произвели на него никакого впечатления.

Чуть позже дама Изабель высказала Бернарду Биклю свое мнение:

– Как я подозреваю, это совершенно безграмотный в музыкальном отношении человек.

После знакомства с музыкантами Дайрус Больцен сводил их на экскурсию в поселение, состоящее из четырех бетонных зданий и небольшой огороженной территории. Два здания являлись обычными складами: одно для импорта, другое – для предметов экспорта: здесь хранились чаши, подносы, бокалы, вазы, столовые приборы из полированных местных камней: прозрачного обсидиана, бирюзы, сердолика, жадеита, темно-синего дьюмортерита и черного базальта. Особое внимание экскурсантов привлекли драгоценные камни и хрусталь, люстры с подвесками из бриллиантов, изумрудов и сапфиров, подвески для дверей и окон из турмалина. В поселении музыканты впервые столкнулись с бизантурами. Команда из четырех существ, вооруженных метлами и шлангами, очень тщательно и сосредоточено убирала территорию. В действительности они выглядели еще более несуразными, чем на фотографиях; это впечатление усиливали движения четырех рук и ног, мимика на двух странно посаженных головах, кожа, такая же грубая и серая, как гранит.

– Но эти существа довольно дружелюбны и даже кротки,- заметила дама Изабель.

Больцен рассмеялся.

– Этих четверых, не сумев подобрать лучшего сло ва, мы называем старцами. Каждый день, по причине, которая выше моего понимания, они приходят сюда и наводят порядок. Видите платки у них на шеях? Они сделаны из каменистых волокон. Их цвет имеет опре деленное значение, как у старых шотландских пледов. Черный, синий и коричневый – цвета Великих коро левских Бизантуров, а длина материи указывает на общественное положение.

Он подозвал одного из бизантуров, и тот подошел, стуча толстыми негнущимися ногми по бетону.

– Друг кьянт,- обратился к нему Больцен.- Эти люди прилетели с неба на большом корабле. Они хотят показать друзьям кьянтам много интересных вещей. Они приглашают друзей кьянтов к ним на корабль. Хорошо?

Откуда-то из недр грудной клетки послышался урчащий голос.

– Может быть, и хорошо. Но друзья кьянты боятся. Дама Изабель тут же вышла вперед и мягко, но веренно произнесла:.

– Вам нечего бояться. Мы – вполне законная оперная труппа, мы покажем вам спектакль, который, несомненно, доставит друзьям кьянтам большое удовольствие.

– Может быть, хорошо, мы пойдем посмотрим никчемных желтых кьянтов. Может быть, не испугаемся.

Увидев замешательство гостей, Больцен принялся объяснять:

– Нельзя сказать, что они чего-то боятся в буквальном смысле этого слова, просто они не любят вылезать из своих туннелей без особой необходимости. Они испытывают при этом унижение.

– Интересно! Но с чего бы это?

– Это определенные социальные условности. Бизаньтуры выдворяют своих преступников и нонкомформистов в равнину, где те либо дичают, либо сколачиваются в бандитские шайки. Так что, как видите, равнина представляет для кьянтов нежелательное место для прогулок.

– Все понятно,- сказала дама Изабель.- Но наш спектакль состоится внутри корабля, так что им нечего опасаться унижения от того, что их могут наблюдать со стороны равнины.

Больцен повернулся к старцу:

– Ты слышал, что сказал небесный человек? Они

покажут вам интересные вещи, приятный шум, и все это будет не на равнине, а внутри корабля. Ты и твои Друзья только перейдете равнину и заберетесь в корабль. Там и будете смотреть. Хорошо?

– Хорошо. Я пойду и расскажу об этом друзьям кьянтам.

Бернард Бикль остался с комендантом Больценом повспоминать старые деньки, а остальная часть труппы вернулась на "Феб". Корабль к тому времени уже заметно преобразился. Под руководством капитана Гондара в центре пятиугольного пространства, ограниченного трубами и сферами, была воздвигнута мачта. От нее натянули тросы, а на них накинули полотна металлизированной ткани. Все эти сооружения образовали палатку. Сцена была уже открыта, оркестровый колодец организован. Дама Изабель, пришедшая с проверкой, осталась весьма довольна увиденным. И даже не рассердилась, обнаружив в театре Медок Росвайн, которая аккуратно приводила в порядок откидные кресла.

"Хмм,- подумала про себя дама Изабель.- Старается быть полезной, чтобы я ее не высадила".

Она мрачно хмыкнула и поискала глазами Роджера, но того нигде не было.

Вскоре вернулся Бернард Бикль и поспешил поделиться с дамой Изабель новостями.

– У нас с комендантом Больценом произошел весь ма интересный разговор, и мне кажется, я сумел разъяс нить ему нашу точку зрения. В его душе еще копо шатся сомнения, но все же он согласился с тем, что никакого вреда от нашего представления не будет, а, возможно, мы сумеем достичь и каких-то положитель ных результатов.

Дама Изабель усмехнулась:

– А я в этом ни капли не сомневаюсь.

– Он также пригласил меня, вас и капитана Гондара к себе на обед, во время которого он попробует рассказать нам еще что-нибудь о бизантьярах.

– Очень мило с его стороны,- заметила дама Изабель.- Я с удовольствием принимаю приглашение.

– Я так и думал, поэтому сразу принял приглашение от лица всех троих.

Тремя часами позже Сириус уже висел над горизонтом так низко, что его нижний край касался полоски мягкого белого тумана, покрывавшего долину. Вся труппа собралась посмотреть наступление сумерек и стала свидетелем впечатляющего зрелища: Сириус опускался в облака, окрашивая их перламутром в розовые и зеленоватые тона.

После этого Дама Изабель, Бернард Бикль и капитан Гондар отправились на званый обед. А несчасный Роджер, побродив по долине, возвращался тем временем на корабль и совершенно случайно стал невольным свидетелем чужого разговора. Он остановился возле трапа, чтобы взглянуть на закат Сириуса, совершенно не подозревая, что Медок Росвайн и Логан де Апплинг, скрытые от него полотняной перегородкой, сидят на нижней ступеньке.

Роджер узнал слегка хрипловатый голосок Медок Росвайн и застыл как вкопанный.

– Логан, пожалуйста, не надо так больше говорить… ты совершенно не прав.

– Нет, прав! – голос де Апплинга дрожал от переполнявших его эмоций.- Ты не знаешь его так, как я.

– Капитан Гондар был более чем просто добр ко мне; он отнесся ко мне с большим сочувствием и никогда не позволял себе никакого давления на меня, как это делал Роджер Вуд, которого, кстати, мне вообще не хочется вспоминать.