Ресторан мистера Нусича - Михаил Факиров

и, как выяснилось позже, там из-за этого в одном месте даже обвалился потолок. Вместе с Валентиной на кухню зашла и Лора, которая тут же потихоньку позвонила Сарре и рассказала ей о наводнении, а та немедленно прислала своего двоюродного брата. Последовал еще один штраф в полторы тысячи долларов, который был последней соломинкой, сломавшей худую, но крепкую спину Валентины. Она со слезами на глазах умоляла Джейсона договориться с инспектором.

Инспектор объяснил Джейсону, что они, евреи, не любят антисемитов, а за дурость надо платить, поэтому в следующий первый вторник месяца он должен получить не двести, а пятьсот долларов, и столько же в последующие месяцы, до тех пор, пока "Комо" остается открытым. А его двоюродной сестре Владимир и Валентина должны заплатить две тысячи долларов как компенсацию за оскорбление, которое ей публично нанесли. Валентина согласилась. Инспектор сказал, что Сарра за своими деньгами придет завтра к открытию ресторана, выпил свои две кружки пива и ушел.

После этого "солидный" повар тоже был уволен, на смену ему пришел китаец Уан. Уан был хорошим кухонным поваром, работал быстро, на кухне навел идеальный порядок. Но у него был один недостаток, который едва ли не перекрывал все его многочисленные достоинства: он почти не говорил по-английски. Ему было сорок лет, всю свою жизнь он работал поваром в небольшом городке под Пекином, а в Америку приехал буквально две недели назад. Уана в "Комо" привел старший суши-повар, который приходился ему дальним родственником. Старший суши-повар честно предупредил Владимира и Валентину, что Уан по-английски знает слов двадцать, не больше, но повар он хороший и человек аккуратный и честный.

В общем, отныне официанты вынуждены были общаться со своим кухонным поваром на языке жестов. Стивен, самый продвинутый из официантов, скачал себе на телефон англо-китайский и китайско-английский переводчик, но это ему мало помогло. Когда возникал более-менее сложный вопрос, приходилось звать одного из суши-поваров, чтобы они переводили. Впрочем оба они были добродушные парни и на свои новые обязанности переводчиков не жаловались.

Мгновение восьмое. Мистер Нусич борется с высоким давлением

Начало рабочего дня не предвещало ничего драматического. Как и обычно по вторникам, посетителей было до смешного мало. Как и обычно по вторникам, общество собралось на посудомойке у Николаса. На этот раз речь зашла о службе в армии. Эдвард, Стивен и Джейсон пели дифирамбы мудрости Николаса, которому единственному из присутствующих мужиков хватило ума не лезть в армию, а он в ответ скромно, с достоинством улыбался. Лора сказала, что если бы она была мужиком, у нее, пожалуй, в девятнадцать лет тоже хватило бы дурости пойти в армию. А что пользы-то? Эдвард и Джейсон в один голос подтвердили, что пользы никакой. Эдвард служил в сухопутных войсках, единственное, чему он за четыре года научился - разбираться в оружии и хорошо стрелять. Так для этого совсем не нужно выбрасывать четыре года жизни, достаточно записаться в хороший стрелковый клуб, через полгода овладеешь всей этой премудростью. Джейсон служил техником в ВВС, научился неплохо разбираться в технике, но те же, и даже бОльшие знания (плюс диплом) даст любой двухлетний технический колледж, и при этом тебе не надо будет тянуться по стойке смирно перед любым дебилом, который выше тебя хотя бы на один ранг.

Стивен, который служил на флоте, говорил, что любого девятнадцатилетнего балбеса, который наслушался всех этих патриотических или романтических бредней об армии и вздумал записаться, нужно как следует прилюдно высечь, чтобы другим неповадно было, а потом привесить ему табличку "Это идиот, он хочет в армию!" Он, Стивен, будучи девятнадцатилетним идиотом, пошел во флот ради романтики, ему грезились южные моря, экзотические острова, пальмы, коралловые рифы. А его сразу после того, как он прошел медкомиссию, отправили самолетом на военно-морскую базу на Окинаве, он так и просидел на этой проклятой базе все четыре года, слава богу, что хоть в отпуск их пускали в положенные сроки, иначе он, наверно, с тоски удавился бы.

Джейсон решил, что надо пойти посмотреть, может какой завалященький клиент пришел. Сразу после того, как он вышел, на посудомойку зашел Владимир и немедленно подключился к обсуждению такой важной для него армейской темы, стал в сотый раз рассказывать о своей службе в "самом мощном и элитном подразделении на всем Балканском полуострове" - Спецназе Сербских воздушно-десантных войск! Общество, слушая о Спецназе ВДВ, с трудом удерживалось от смеха. От Валентины они знали, что Владимир всю свою службу провел на кухне, сначала был помощником повара, а потом поваром мотострелкового батальона. Впрочем, иногда он забывал, о чем врал в прошлый раз и рассказывал о разведроте Отдельного Егерского полка, куда его взяли как прирожденного охотника-следопыта. Закончив свой рассказ сентенцией "Да, Армия - это действительно Школа Жизни!", Владимир пошел в бар, взял две кружки пива (себе и Старине Джону) и просоединился к Валентине и Старине Джону, которые обсуждали график официантов на следующую неделю.

Итак, Старина Джон сидел за одним столиком с Валентиной и Владимиром, мирно пил свое бесплатное пиво и вдруг захрипел и упал лицом на стол. Скорая помощь приехала буквально через пару минут, но уже ничего нельзя было сделать, Старина Джон был мертв. На Валентину это произвело такое впечатление, что с ней самой случился сердечный приступ. Хорошо, что скорая помощь еще не уехала. Ей оказали первую помощь и отвезли в близлежащий Лютеранский госпиталь, тот, что напротив Вестсайдского рынка. Выписали ее через три дня, когда врачи окончательно убедились, что с ней все в порядке, ничего серьезного, а то была просто нервная реакция. Впрочем какая-то польза от ее госпитализации все же была. Теперь, когда у них не стало администратора, а нанимать нового им было не по карману, Валентина уговорила Стивена взять на себя обязанности старшего официанта, а у него просто язык не повернулся отказать Валентине, только что выписавшейся из госпиталя.

Реакция Владимира на смерть Старины Джона была не такой яркой, как у Валентины, но зато гораздо более глубокой. Ведь у него тоже высокое давление, пожалуй даже выше, чем было у Старины Джона. И пьет он даже больше, чем пил Старина Джон. Что, если он - следующий? Всезнающий Николас объяснил Владимиру, что его высокое давление в первую очередь связано с его огромным весом. Но если с весом ничего поделать нельзя ("Без обид, Владимир, мы же уже все видели, что вес ты согнать не можешь!"), а лекарство против давления можно купить только по