Не подарочки для полковника. Воронцовы (СИ) - Янтарная Регина

— У меня тоже есть брат Тошка, только я не знаю где он, — грустно выпаливает мальчик.

— Не удивлена ни капли, — Маша глядит на меня темными, почти черными глазами. — Миша, всё, что происходит сегодня, здесь переходит все мыслимые границы, — хватается за голову, качает ею усиленно.

Она едва сдерживается, чтобы не сказать больше, чем положено, но вовремя останавливается, вспоминая о ребенке. Тяжело вздыхает, убирает прядь волос за ухо, исчезает в холле. За ней исчезает и Майкина стройная фигурка.

Громкий стук извещает нас, что близняшки ушли.

— Миша, зачем ты так? После всего, что произошло, только это место заведующей отделением и ответственность за сотни чужих жизней вытащила твою сестру из глухой депрессии. Мы с папой не пошли бы на этот шаг, если бы не желали спасти дочь! Мария хороший хирург и она достойна своего места! Подумаешь, возраст! У нее есть замы, первоклассные хирурги в отделении, они ее всему научат.

— Я не знаю, что на меня нашло! — тру ладонью лоб. — Затмение или вчерашняя вечеринка, или… гляжу исподлобья на ребенка, — или всё, что свалилось на мою бедную голову сегодня. — Мам, — глажу мать по руке, — я обязательно извинюсь. Ты же знаешь, Машка меня простит за всё, чтобы я ни натворил. А сейчас мне надо решить массу своих неотложных проблем.

— Сынок, — папа касается моего плеча рукой, — может, я помогу решить твои проблемы? В отличие от сестер, ты всегда отказываешь мне в этом. Обижаешь старика и себя перегружаешь. Так нельзя, сердце оно не титановое, может не выдержать.

— Пап, прости, — с любовью заглядываю в синие глаза отца, вижу в них боль за меня. Становится жутко не по себе. Но ничего не могу с собой поделать, я неисправим. — Я сам.

— Хорошо, — отец встает из-за стола, так и не притронувшись к тарелке. — Мать, думаю, нам пора.

— Зря ты отказываешься от помощи отца, — укоряет меня мать.

— Люблю, но очень опаздываю, — целую маму в щеку и легонько подталкиваю на выход.

Родители следуют в холл, мы с Лешкой за ними.

— Ах, да, — внезапно вспоминаю про пацана, — может, заберете его с собой. Пусть погостит у вас!

— Что ты! — мама всплескивает руками, — у Алексея есть мать, без ее разрешения нельзя!

Вашу Машу! Нет, у него матери, — бурчу себе под нос. Но вслух не смею ничего сказать.

— Мишенька, я не поняла, у тебя есть еще один ребенок? Тоша? Где он? — мама заглядывает мне в душу, прожигает дыры у меня в груди своим янтарным горящим взглядом.

— Мам, давай я всё объясню завтра, когда вернусь со службы.

Родители уходят, остаемся с пацаном вдвоем ждать Полину. Проходит десять минут, теряю терпение.

— Значит так, у себя я оставить тебя не могу. Ты же уже взрослый, понимаешь?

— Боишься, что обнесу хату? — обиженно интересуется мальчик.

— Ну и это тоже, — признаюсь честно. — Подожди Полину у дверей ее квартиры, если не появится, тогда звони в квартиру подо мной, там живет Анна Ильинична. Скажи, что я отправил тебя к ней с ночевкой. Понял?

— Да!

Гляжу в обиженный затылок ребенка, и щемит сердце. Но я бессилен в данной ситуации.

— Эй, возьми мою визитку. Если что-то очень срочное, то звони! — протягиваю Алексею красивую дорогую карточку.

— Ладно! — уходит.

Переодеваюсь в приличный светло-серый костюм, под пиджак надеваю сиреневую рубашку, на ноги — светлые ботинки. Беру барсетку, телефон, выхожу из квартиры.

Лестничная клетка пустая.

Подхожу к двери Полины, прислушиваюсь к голосам. Облегченно вздыхаю. Вызываю лифт.

Глава 13

Михаил

Размашистым шагом захожу в утробу аэропорта, шагаю к табло с рейсами.

— Так, посмотрим… рейс из Якутска прибыл тридцать минут назад. Если гость был без багажа, тогда мне хана. По любому он уже вышел из зоны досмотра и ждет.

Водитель с табличкой семенит за мной молча. Не пытается подсказать, что надо было сразу пойти к выходу из терминала прилета.

Зря! Мог бы облегчить нашу участь. Шагаем к терминалу.

Я сразу понял, что это тот самый мужик, которого я должен встретить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Высокая подтянутая фигура в темном костюме стоит ко мне спиной. Но мне и не надо видеть его лица. По выправке сразу понятно, что человек Григория Павловича — военный.

— Степан? — окликаю здорового мужика, разглядывающего прохожих, мельтешащих перед ним.

Мужчина резко разворачивается, открывает рот, чтобы отчитать меня как мальчишку.

— Стёпка? — недоуменно тру глаза руками.

— Мишаня? — молодой мужчина моих лет набрасывается на меня, душит в крепких объятьях.

— Не может быть! Какими судьбами? — обнимаю сослуживца, с которым отслужили в Сибири от звонка до звонка. Прошли с ним огонь, и воду, и медные трубы, и девчонок. Вместе ходили в увольнительные, в один день ушли в дембель, когда пришел срок.

— Отправили служить в горячую точку, в Москве проездом.

— На службу? Военный?

Кивает темной головой, смотрит с прищуром.

— После армии поступил в Рязанское высшее воздушно-десантное училище. Подполковник ВДВ. Вот такие дела!

Хлопаю товарища по плечу.

— Хоть бы позвонил! Или написал!

— Замотался, прости — семья, две дочки, — Степан достает из нагрудного кармана кошелек, выуживает оттуда фото, показывает, уточняя:

— Красивая?

— Очень! — Я даже не лукавлю, потому что женщина реально очень приятная с пышными формами и теплыми глазами.

— А ты как?

— Звание полковника МЧС только получил. Вот, обмываю погоны! — показываю рукой на немного помятое лицо.

— Жена, дети?

— Нет, у меня никого. Волк-одиночка! Ты же знаешь, едва женщины узнают, что я тот самый Воронцов, сразу хотят денег.

— Тебе жалко денег для красивой женщины? — друг бросает на меня недоуменный взгляд. — Ты же у нас из семьи миллионера.

— Миллиардера, — поправляю с усмешкой, — не в этом суть! Женщины прилипчивые, вечно не довольны моими внезапными отлучками, дальними командировками, пытаются сломать привычный образ жизни!

— И-и? Честно, не понимаю. Найди такую, чтобы чувствовала тебя, поддерживала во всём! Как моя Надька, — Степка морщится, и тонкие темные брови ползут вверх. — Так нельзя! Жить бобылем для нашего военного брата — хуже нелепой смерти на гражданке. Семья нужна, кто как не ты должен это понимать.

— ?.. — бросаю вопросительный взгляд.

— Ты же сам из многодетной семьи, — мужчина чиркает по мне недовольным взглядом.

— Степ, давай отложим этот разговор до лучших времен!

— Хозяин — барин! Сменим тему. Ну, что, Воронцов! Предлагаю рвануть в хороший московский ресторан, отметить нашу встречу?..

— Ой, не знаю я! Начальник сказал, я за тебя головой отвечаю, — мнусь в нерешительности.

— Я что — ребенок? — Степан полоснул по мне темным взглядом.

Вспоминаю, как крепко выпивает Степан по праздникам. Ежусь. Если он и сейчас такой же, то плохи мои дела. Огребу завтра проблем с Гошей.

В памяти всплывает еще одна важная деталь — спорить с Калядиным бесполезно, только себе нервы портить.

Садимся в машину.

— В «Седьмое небо», — называю водителю крайнюю точку маршрута. Парень удивленно округляет глаза, но молчит. Видно, привык выполнять приказы беспрекословно.

Везет нас в ресторан. Через час уже заходим в уютное помещение, где негромко играет приятная музыка и пахнет парфюмом и едой.

После двух стопок, Степкин язык становится острее, а глаз мечет заинтересованные горячие взгляды по сторонам.

Как назло справа обнаруживаются две красивые дамочки. И как назло обе заинтересованно разглядывают наш столик.

— Почему ты решил, что я пошел в военные? — интересует Калядин.

— По твоей выправке сразу видно, что военный. Спину держишь так, будто, на тебе китель со звездами на погонах, — ухмыляюсь.

На суровое лицо друга разливается лилейная улыбка. Он тянется к огромному нелепому портфелю, который притащил с собой в ресторан. Открывает замок, долго копается, выуживает три пузырька с духами.