Ученик Проклятого (СИ) - Бернис Лилия

Глава 5

Проснувшись, Наиль сразу же пожалел, что вообще пришел в себя. Когда его телом овладел дух меча, ощущения сильно притупились. Он чувствовал боль, чувствовал, что его тело страдает, получая повреждение за повреждением — в конце концов, та акробатика, которую вытворял с ним меч, совершенно не была рассчитана на тело мальчика, никогда не занимавшегося физическими упражнениями. Однако все это ощущалось очень отдаленно, словно происходило не с ним. Сейчас же, вернув себе контроль, Наиль полностью осознал, насколько ужасно было его положение. Болело все, каждая клеточка. Мальчик лежал в каком-то темном, пахнущем сыростью и плесенью помещении, не имея возможности пошевелить даже пальцем.

Невольно издав глухой болезненный стон, Наиль разлепил тяжелые веки. Хотелось пить, но он просто не мог заставить себя позвать кого-то. К счастью, кто-то, словно прочитав его мысли, бережно приложил смоченную водой ветошь к потрескавшимся губам пострадавшего.

— Как ты, братик?

Над Наилем склонилась обеспокоенная Иса. Ее красивые глаза сейчас были опухшими от непрерывно катившихся слез. Мальчик ничего не смог ответить. Да и боль затапливала сознание настолько, что он сам не знал, как все еще не сошел с ума от этого.

«Тебе повезло, что твоя сестра обладает очень мощным исцеляющим даром», — прозвучал в сознании Наиля спокойный голос клинка. — «Если бы она еще была хоть немного обучена, то ты давно уже был бы на ногах».

«Ты…» — мысли мальчика текли очень вяло. Он не понимал, где находится и что вообще произошло после того, как меч вернул ему контроль над телом.

«Я рядом с тобой. Мы теперь связаны, так что от меня тебе так просто не избавиться», — с легким смешком проговорил Зиргрин, ощущая страх перед ним от ребенка. — «Не беспокойся, если не случится ничего угрожающего твоей жизни, я больше не стану доводить тебя до такого состояния».

«Где я?»

Наиль не мог спросить свою сестру, так как его губы просто не могли выдавить из себя ничего, кроме стона. Еще хуже было слышать обеспокоенную сестру, которая мягко его убеждала, что с ним все будет хорошо. Сейчас каждый звук болезненно отзывался в его голове, так что Иса, сама того не понимая, совсем не помогала ему.

«В подполе дома старосты деревни. Вешан и сам когда-то прошел через это, так что быстро принял меры. Ты был без сознания три дня. За это время про твой караван рабов никто не спрашивал, но слухи о моем исчезновении из колонны уже разошлись, так что деревня заполнена солдатами. Когда они появятся здесь — вопрос времени. Пока еще Вешан умудряется сдерживать солдат, но рано или поздно они все же устроят в деревне тотальный обыск. Нельзя допустить, чтобы они нашли нас, так что придется тебе собраться с силами и поговорить с сестрой. Вешану она не доверяет из-за того, что староста все эти дни убеждал ее забрать тебя и убираться в лес. Для ничего не знающей о лесах городской девочки с больным младшим братом на руках это была бы верная смерть. Но старика можно понять, мы для него и его семьи — огромная угроза. У нас с тобой связь, так что я могу перенаправить исцеляющую силу Исы в твое тело и помочь тебе очень быстро исцелиться. Но для этого она должна взять меня за рукоять и позволить мне использовать ее энергию. Тебе придется убедить девчонку сделать это, потому что она приходит в ужас каждый раз, когда меня видит».

До того, как умереть, Зиргрин обладал очень высокой способностью к регенерации. Практически любая часть тела могла быть со временем восстановлена даже после ее полного уничтожения. Увы, это было лишь расовое умение самоисцеляться тела, которого убийца давным-давно лишился. Став мечом, он потерял доступ к этой способности, но в совершенстве знал, как именно и что сделать, используя внешнюю силу. Дар Исы в данном случае мог послужить идеальным внешним источником, вот только за все три дня Зиргрину так и не удалось уговорить девушку довериться ему. Она не доверяла старосте, через которого клинок пытался все объяснить, а стоило мечу заговорить с ней напрямую — у Исы случилась форменная истерика. Последней надеждой оставалось то, что Наиль, как брат, сумеет достучаться до ее разума.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мальчик, выслушав объяснения, осознал проблему. Если не ускорить процесс исцеления, то он может так проваляться больше месяца. У него просто не было столько времени, да и терпеть боль, когда можно было от нее избавиться…

С огромным трудом Наилю удалось заговорить, хриплым голосом и рваными фразами объяснив, что Иса должна довериться клинку ради него. Девушка, хоть и находилась последние дни в настоящем ужасе, на этот раз поверила. Ради брата она готова была на что угодно.

Обнаженный клинок все еще оставался зажатым в руке Наиля. Зиргрин не позволил никому разлучить их, так что уложивший раненого мальчика на деревянный топчан староста просто прикрыл ребенка стеганным шерстяным одеялом вместе с мечом. Острое лезвие, даже соприкасаясь с кожей своего нового владельца, никак не вредило. Это было одно из особенных свойств одушевленных мечей: даже если со все силы ударить им того, кого меч считает своим владельцем, на этом человеке не останется и царапины. Вот почему раненного ребенка без всяких опасений оставили с бритвенно острым оружием в руках.

Иса аккуратно откинула одеяло, с опаской коснувшись черной рукояти. Детская ладонь Наиля не могла охватить рукоять полностью, так что у Исы оставалось пространство, даже если бы она попыталась взяться за меч обеими руками.

Зиргрин, ощутив отсутствие сопротивления в испуганной девушке, очень аккуратно стал тянуть из нее целительную энергию.

«Я не причиню тебе вред, не нужно меня бояться», — послал он успокаивающую мысль Исе.

Не сразу, но сестра Наиля все же расслабилась, сумев немного себя успокоить. Когда же она заметила, что мальчику становится постепенно легче, то обрадовалась и окончательно изменила свое отношение к странному мечу, так сильно изменившему ее брата в ту ночь.

Наиль, почувствовав себя достаточно хорошо, повернул голову, чтобы рассмотреть спасший их с сестрой из рабства меч. Ранее ему некогда было обращать внимания на внешний вид одушевленного оружия, к тому же, он все еще оставался ребенком, которому было интересно все на свете, что уж говорить про загадочный меч, заставивший его заключить сделку, гарантом которой стала его жизнь и душа. Разумеется, Наиль никогда не мечтал превратиться в убийцу, однако, пережив смерть своей семьи и рабство, он сильно изменился. Сейчас мальчику было даже интересно, чего сможет достичь под руководством своего странного учителя. Сумеет ли он на самом деле однажды добраться до главного виновника их с Исой несчастий? Тяжелые тренировки, о которых предупреждал меч? И что с того? Ему уже довелось выдержать такую сильную боль, так чего теперь бояться?

Наиль не хотел больше оставаться слабаком. В этом мире остались только он и его сестра. Ему придется стать сильным, чтобы иметь возможность ее защитить. Ведь теперь, если он не защитит ее, то кто это сделает? И раз его цели совпадали с желаниями клинка, то почему он должен сопротивляться? Одушевленному мечу был нужен подходящий хозяин. Сотни людей были рассмотрены им и отвергнуты, а его, порабощенного мальчишку, он принял. Это льстило Наилю, так что он пообещал себе, что обязательно станет достойным такого клинка.

Зиргрин же был все это время полностью сконцентрирован на множестве внутренних повреждений своего носителя. Внешне у Наиля не было даже царапины на теле, но вот внутри его организм представлял собой удручающее зрелище. К счастью, совместными усилиями Зиргрина с Исой эта ситуация довольно быстро улучшалась. Само собой, мальчик еще некоторое время будет очень слаб, но он, хотя бы, сможет ходить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Закончив сращивать Наилю порванные мышцы и сухожилия, бывший убийца заметил, наконец, витающие в голове его нового владельца мысли. Зиргрин оказался приятно удивлен решимостью мальчика. И это не было наивное понимание ребенка того, на что он согласился. Испытав дичайшую боль, он уже вполне мог оценивать, каково ему придется в ученичестве у собственного клинка. Однако Наиль все еще был твердо настроен продолжить этот избранный от безысходности путь. Меч был рад, что его ученик оказался достаточно замотивирован. Все же бывший убийца помнил, как его против воли затащили в «клетку», учебную часть организации убийц, к которой он когда-то принадлежал. В то время Зиргрину меньше всего хотелось становиться убийцей, но ему не оставили выбора. Из «клетки» выйти можно было лишь закончив обучение. Его ремесло было навязано ему насильно, против воли. И только позднее, разобравшись в себе и привыкнув к своей профессии, он пришел к выводу, что ему действительно нравится такая жизнь. Фактически он поступил с Наилем точно также, как поступили когда-то с ним самим. У ребенка выбор был крайне мал. И он уж точно не захотел бы остаться в рабстве вместе с сестрой. Казалось бы, выросший в семье чиновника, он должен испытывать отвращение к убийцам, как испытывала отвращение Иса, прекрасно разобравшаяся в назначении одушевленного меча по поведению брата во время своего освобождения. Однако Наиль был даже рад такому повороту. Он мыслил совершенно иначе, в его сознании еще не сформировались социальные рамки, так что мальчик оказался свободен от предрассудков и видел в своей встрече с мечом убийцы лишь шанс стать сильнее и обрести достаточную силу для защиты сестры. Согласно данной Наилем клятвы на крови, он должен будет обучиться у клинка ремеслу, стать убийцей и оставаться им до конца своих дней. Зиргрину было интересно, пожалеет ли его ученик о сделанном выборе, когда повзрослеет. Так или иначе, для них обоих больше не было пути назад.