Воздушный корабль - Александр Беляев

Он был похож на помешанного.

Мальчик уселся в уголок, обхватил руками колени и сидел неподвижно.

Лаврова принесла в термосе холодную лимонную воду, Ханмурадов бутерброды с маслом, шоколад, печенье, яблоки.

Бачелли почти вырвал термос из рук девушки и жадно выпил все до последней капли, не поднимаясь с пола. И, только отдавая пустой термос, он поблагодарил Лаврову, протянул руку и назвал себя, перечислив скороговоркой свои чины, ученые степени и должности. Это заняло бы мелким шрифтом обе стороны визитной карточки.

Говорил он на итальянском языке.

- Лаврова Евгения Петровна! - в свою очередь, по-итальянски назвала себя девушка.- Радистка дирижабля "Альфа".

- Ляф-рро-фа? - переспросил удивленно Альфредо Бачелли.- Русская? А они?..- И он показал рукой на остальных членов экипажа.

- Есть и русские - я, товарищ Власов, и еврей - Шкляр, узбеки товарищ Сузи, капитан, и Ханмурадов...

- Товарищи? Совьет? Большевики? - воскликнул Бачелли. Лицо его изобразило почти ужас. Он сделал попытку встать - уж не хотел ли он бежать с "Альфы"? - но тотчас шлепнулся на палубу, некоторое время таращил на всех глаза, потом попытался любезно рассмеяться.

- Это так неожиданно... но... все равно. Благодарю вас. Вы спасли меня. Я умирал от голода и жажды. Я съем только маленький бутерброд и яблоко. Я знаю меру. Воды пить можно много, есть много сразу нельзя. Вы владеете итальянским языком? - удивился Бачелли, вновь обращаясь к Лавровой.

- Да, и английским, немецким, французским, греческим, испанским. Такова моя профессия.

- А они? - спросил Бачелли, поглощая бутерброды.

- Можете разговаривать с ними по-французски, по-немецки. С Власовым и по-английски, с Бусей Шкляром, кажется, и по-итальянски. Ведь ты знаешь итальянский, Буся?

Шкляр утвердительно кивнул головой.

- О! - удивился Бачелли.- Да со мной ведь мальчик. Он тоже, наверно, хочет пить. Где же он? Куда девался? Неужели убежал? Сун, Сун! - кричал Бачелли.

Все начали искать китайца. Лаврова обратила внимание на то, что исчез и Ханмурадов.

- Наверно, Ханмурадов повел мальчика напоить, вымыть, накормить.

Сузи вызвал по телефону Ханмурадова, и тот ответил, что мальчик в ванне. Все в порядке.

- Можно сниматься? - спросил Сузи, обращаясь к Бачелли.

- Как сниматься? - вскричал тот.- А мои научные коллекции? Археологические материалы величайшей ценности! Мировая научная сенсация! Редчайшие музейные экспонаты! Я никуда не двинусь с места, пока последняя пуговица времен Кублай-Хана не будет уложена на борт вашего дирижабля.

- Ну, в последней пуговице Кублай-Хана немного веса. А сколько весу во всем вашем научном багаже, господин профессор? - спросил, улыбаясь, Сузи.

- Я не торговец, и мои экспонаты не кипы хлопка, чтобы их оценивать по весу! - воскликнул оскорбленный профессор.

- Мы также не торговцы и также умеем ценить археологические предметы материальной культуры,- спокойно ответил Сузи.- Но вы должны знать, профессор, что грузоподъемность дирижабля ограничена. Во всяком случае, мы сделаем все возможное.

Сун явился умытый, одетый в широкую для его худенького тела трикотажную майку и трусики. Он улыбался во весь рот. Археологу принесли войлочные туфли, самые большие, какие нашлись в кладовой. Но их едва натянули на распухшие ноги Бачелли. Кряхтя и охая, опираясь на руку Власова, профессор Болонского университета спустился по перрону и поплелся к своей палатке. Один Сузи остался на борту "Альфы".

Ханмурадов шел позади и ворчал в затылок Бусе:

- Еще одну развалину берем на свою голову!..

- Главное - он задержит нас. И если мы возьмем слишком много груза, нам трудно будет подняться на ту высоту, где течет наша река! - говорил Буся.

- Ну, спасти людей - я понимаю,- продолжал Ханмурадов.- Но разве мы для того летим, чтобы музей древностей таскать на Северный полюс и обратно?

От трупов верблюдов тянуло падалью. Рои синих мух, неведомо откуда прилетевших, уже кружились над вздувшимися трупами. В небе парили орлы и коршуны. Возле палатки стояли восемь больших ящиков. Буся нашел еще три, полузанесенных песком. Очевидно, Бачелли провел уже не один день на этой стоянке.

Возле ящиков разразилась настоящая драма.

- Вот здесь,- почти кричал разгоряченный Альфредо Бачелли,- находятся древнейшие рукописи на шелку! И это оставить? Здесь "бирки" - связки почтовых палочек, на которых писались срочные донесения. Скороходы переносили эти палочки-письма от одной почтовой станции до другой. Тут целая история торговой, политической, экономической жизни страны. И это бросить? Оставить коршунам и шакалам? В этом ящике ткани, ковры с вытканными рисунками и надписями. В этих двух - древнейшие каменные изваяния.

- Еще этого не хватало, чтобы мы тонны камней взяли с собой,проворчал Ханмурадов. Он попробовал приподнять один, другой ящик. К его удивлению, они оказались легче, чем он предполагал. Зато ящик с каменным изваянием невозможно было сдвинуть с места.

Ханмурадов решительно подошел к Альфредо Бачелли и сказал по-немецки:

- Господин профессор! Вы опасаетесь того, что, оставленные здесь, ваши экспонаты могут пропасть. А подумали вы о том, будут ли они в полной сохранности на борту дирижабля?

Археолог стремительно сел на ящик, словно Ханмурадов ударил его под колени, и посмотрел на загорелого узбека расширившимися глазами. Ханмурадов понял, что привело в такой ужас археолога, и усмехнулся.

- Вы слишком напуганы бандитами, господин профессор. Нет, вы можете не беспокоиться. Мы не собираемся выбросить вас за борт с высоты десяти тысяч километров и присвоить ваше имущество. Но наша экспедиция - исключительно рискованная. Мы ищем воздушные течения на неизведанных высотах воздушного океана. Наш дирижабль уже едва не погиб. Мы летим на Северный полюс, а оттуда - в Узбекистан.

- На полюс! - фальцетом выкрикнул Бачелли.

- Да, на Северный полюс. Нам угрожают многочисленные опасности. Мы рискуем погибнуть в тайге, в тундрах, во льдах Арктики, в полярном море. Оставить вас здесь, конечно, нельзя. Даже если мы снабдим вас водой и провизией на месяц - большего мы не сможем,- одни вы все равно неминуемо погибнете. Вы должны лететь с нами, если хотите спасти свою жизнь. Но прежде чем брать на борт хотя бы одну пуговицу с халата вашего уважаемого Кублай-Хана, вы должны двадцать раз подумать, стоит ли это делать. Вот все, что я хотел вам сказать, чтобы в дальнейшем не произошло никаких недоразумений. Мы не берем никакой - запомните это,- никакой ответственности за сохранность ваших экспонатов и вашей драгоценной жизни. И еще одно: мы и так потеряли с вами много времени. И мы уже не сможем больше опускаться в пути, чтобы высадить вас в населенной местности. Мы имеем приказ - лететь без остановки прямо на север, и мы обязаны выполнить его! Теперь все. Подумайте же хорошенько, как вам поступить.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});