Сладкий яд - Миа Эшер

Смеясь, я кладу ногу на ногу.

— Ты-то не устал.

Когда мы останавливаемся на светофоре, наши взгляды сталкиваются в зеркале заднего вида и вступают в бессловесную битву.

— Все потому, что я был гребаным идиотом. Меня ослепила твоя красота и твое вранье, и я не осознавал, что за твоей безупречной внешностью пусто. Что ты годишься только для хорошего траха. И да, ты причинила мне боль, Блэр, но в общем и целом ты всего лишь очередная девка, которую я поимел да и забыл.

Мое сердце раскалывается на части, однако я ослепительно улыбаюсь.

— Браво, Ронан. Жестоким быть так приятно, верно? Но, по крайней мере, ты наконец-то прозрел.

— О, да.

— И дай угадаю — уже нашел себе кого-то получше? — с сарказмом продолжаю я.

— Это было несложно, Блэр. Любая будет лучше тебя.

Наши взгляды на мгновение пересекаются, и кажется, будто в этом мгновении столько медленно проходящих секунд, что оно растягивается на целую вечность. Сказано так много — и так мало. Когда красный свет сменяется на зеленый, Ронан сосредотачивается на дороге, а я отворачиваюсь к окну. Вижу женщину в красном платье, которая выгуливает своего «мальтийца», и, глядя на эту обыденную картину, пытаюсь сладить с эмоциями. Вонзая ногти в ладонь, я пытаюсь заглушить чувства болью.

Бесполезно. Я все равно чувствую.

Остаток поездки проходит в тягостной тишине. Когда он притормаживает у знаменитой «Плазы», я оглядываю висящие над козырьком флаги, массивные колонны и красную ковровую дорожку, что лежит на ступеньках, ведущих в мир изобилия и воздушных замков. В мир, которому люди вроде нас с Ронаном не принадлежат. И все же я здесь. Я, самозванка, собираюсь вторгнуться в этот мир в своих туфельках от «Шанель». К машине подходит швейцар и открывает для меня дверцу.

— Можешь уезжать, — обращаюсь я к Ронану. — Сегодня ты мне больше не нужен.

— Мне дали указание ждать тебя.

— Я же сказала, ты мне больше не нужен, — с нажимом повторяю я. От досады так и хочется ударить ладонями по кожаному сиденью.

— Может, ты и трахаешь Лоренса, но ты мне не босс. Я не обязан слушать твои приказы.

— Как знаешь, Ронан. Оставайся, уезжай… делай, что хочешь — мне безразлично.

— Я буду здесь, — игнорируя меня, тянет он.

Не глядя на него, я выхожу из машины, и если бы вежливый швейцар, наблюдающий за нами с озадаченным выражением на лице, не придерживал для меня дверцу, я бы с треском ее захлопнула. Ну, вы понимаете… для эффекта.

И только в момент, когда я здороваюсь с риелтором, которому сегодня предстоит помогать мне, я понимаю, что мы так и не обсудили мой вчерашний звонок. Хорошо. Очевидно, его чувство ко мне прошло. Либо ему плевать. Мне бы радоваться, но от этой мысли мне становится тошно.

* * *

Его зовут Уильям Доулинг. Он привлекательный. Среднего роста. Дорого одет. Риелтор для богатых и знаменитых. Пока мы пожимаем друг другу руки, он окидывает меня оценивающим взглядом, вероятно, гадая, как это мне удалось привлечь внимание Лоренса Ротшильда, и под этим взглядом я ощущаю себя голой. Знает ли он, кто я для Лоренса? Я не удивлюсь, если да. Наверняка любовные гнездышки, которые богатые мужчины покупают своим любовницам, составляют львиную долю всех его сделок.

Я без улыбки отпускаю его ладонь.

— Ну что, посмотрим квартиру?

— Разумеется. Лифты вон там.

Он отходит в сторону, пропуская меня вперед. По дороге к лифту я замечаю, что люди в холле с откровенным осуждением поглядывают на меня. Под их взглядами внутри меня все сжимается, однако я скорее умру, чем покажу, что их презрение меня задевает. И потому я распрямляю спину и, напоминая себе, что их мнение для меня ничего не значит, иду с таким видом, словно все это проклятое здание принадлежит одной мне.

Мой взгляд падает на молодую женщину, которая выглядит так, словно родилась и выросла в загородном клубе — кремовый кардиган и все прочее. Уставившись на меня, она хватает своего бойфренда за локоть и притягивает его к себе. Так и хочется сказать ей: «Дорогуша, не надо меня бояться. Он наверняка уже с кем-нибудь путается у тебя за спиной». Но я молчу. Только развязно ухмыляюсь ей, потом подмигиваю ее бойфренду, отчего они оба остаются стоять с разинутыми ртами, и прохожу себе мимо.

Улыбка испаряется с моего лица только в момент, когда за нами закрываются двери лифта.

И вот мы стоим посреди пустого пространства квартиры. Эмоционально выжатая, я брожу по огромной площади, оглядываюсь, но ничего толком не вижу. Где-то на фоне Уильям описывает разнообразные достоинства этого места, но я не слушаю, о чем он там говорит. Я смотрю на панораму Центрального парка. И пока мои глаза привыкают к его красоте, вижу свою первую встречу с Ронаном, вспоминаю, как он улыбался мне, что говорил мне, как смеялся в тот судьбоносный летний день.

— Я беру ее, — шепчу я.

— Прошу прощения? — спрашивает Уильям.

— Я беру ее, — повторяю громче и тверже, поворачиваясь к нему лицом. — Я хочу эту квартиру.

Он дружелюбно улыбается мне.

— У вас изысканный вкус.

Я киваю и снова выглядываю в окно, высматривая что-то — кого-то, кого здесь нет.

— Мне переслать документы помощнице мистера Ротшильда?

Вопрос риелтора напоминает о Лоренсе. Закусив губу, я перевожу глаза на свои туфли, чувствуя, как внутри разгорается стыд и чувство вины.

— Да, наверное, так это и работает, — отвечаю я, не встречаясь с ним взглядом. Я боюсь, что увижу в его глазах отражение того, что он думает обо мне.

На этот раз я буду не в состоянии притвориться, что мне все равно.

Когда мы собираемся уходить, он встает передо мной, преграждая мне путь.

— Один момент.

— Да? — спрашиваю я холодно, выгибая бровь.

— Я лишь хотел дать вам вот это. — Он протягивает мне свою визитку.

Я хмурюсь.

— У помощницы Лоренса уже есть ваши контакты. Сделку будет вести она.

Он опять улыбается все той же дружелюбной улыбкой, но на сей раз от нее по моей спине бежит дрожь.

— На будущее. Когда вы уже не будете с…

И тут до меня доходит.

— А. Вот вы к чему.

— Возможно, мы могли бы заключить своего рода соглашение. Из тех, которые женщина вроде вас не упустит.

Меня не должно это задевать. Я должна давно к этому привыкнуть. Ложь. Ложь. Ложь. Снова ложь.

Оглянувшись, я вижу, что мы стоим рядом с кухонным столом из серого мрамора. Я подхожу к его краю и, усевшись на скользкую поверхность, раздвигаю ноги. Призывно. Развратно. Почему бы и нет? Ведь это я — то, кто я есть.

— А может прямо сейчас? Зачем ждать, пока я расстанусь с Лоренсом? — отвечаю я. Мой голос звучит на удивление ровно. Наши взгляды смыкаются; я беру его за руку и приставляю ее себе между ног, тру ею свою промежность сквозь джинсы. — Ты этого хочешь, да?