Избранная для северного дракона (СИ) - Илана Васина

воду. Зубы у него целые. Прожует.

— Господин Дариус, — юнец обернулся в дверях и опасливо на меня покосился, — вы точно не против остаться с ним наедине? Он, конечно, избитый и закованный… Но вон как зыркает одним глазом!

— Милар, — устало пробурчал мой друг и одним нервным движением ослабил воротничок под горлом, — если бы вы знали столько же заклинаний, сколько я, у вас даже вопроса такого не возникло… Ступайте, ступайте уже!

Маг подождал, пока за недотепой закроется дверь. Постоял с минуту, к чему-то прислушиваясь. Затем приблизился и зашептал:

— Мой принц, я навел на вас заклятие морока. Вас теперь никто не узнает. Ни королева, ни Кейрон, ни придворные лорды. Никто.

— И Дариника? — из разбитого рта вырывался хрип.

Мысль о том, что избранная увидит во мне чужака, ни капли не грела.

— Я пытаюсь сложить все кусочки мозаики воедино, чтобы быстрее проявилась ваша связь. Но столько составляющих, столько переменных… Мой принц, я боюсь вас подвести! — голос мага дрогнул, сердцебиение ускорилось, а в глазах блеснула влага. — Как бы тщательно не продумывал следующий ход, я каждый раз оказываюсь совсем не там, где рассчитывал. Даже сейчас с Дариникой…

— Дариус, — прохрипел едва слышно.

— Да, мой принц? — он подался поближе, оказавшись на расстоянии кулака.

— Ты знал, что соль на свежие раны — это больно?

Друг в недоумении округлил глаза. Затем моргнул, потер лоб и вопросительно развел руками. Я растянул губы в усмешке:

— Не хнычь, дружище! Оставим слезы нежным девам!

Маг сразу подобрался и фыркнул:

— Когда научитесь шутить, мой принц, вам цены не будет! А пока вернемся к делам! Вы помните, чем ящеры в человеческом обличии отличаются от драконов?

Глава 10

Ника

Зрачки Кейрона расширились настолько, что карей радужки больше не видно. В них теперь отражается не только мое мерцание, но и смятение. На долю секунды мне кажется, что принц шокирован сильнее меня, но уже в следующий миг отвлекаюсь на громкие возгласы лордов.

Воздух насквозь пропитался звуками моего имени — кажется, все присутствующие обсуждают лишь меня, зеленую и мерцающую, словно новогодняя елка. В эпицентре внимания, начинаю нервничать сильнее. К счастью, королева вновь принимается стучать по бокалу, чем перетягивает фокус на себя.

Когда лорды замолкают, она обращается к виеду:

— Друг мой, благодарю, что согласился показать нам во время своего визита кусочек своего мира. Позволь и мне показать самое лучшее из своего. Тебя отведут к прекраснейшим женщинам, с мягкой, белой кожей, светлыми волосами. Ты отведаешь самую изысканную еду и напитки. Выспишься в удобной кровати. А наутро отправишься к своему народу и расскажешь все, что видел и слышал в моем дворце.

— Нет.

— Что "нет"? — королева судорожно всхлипывает, как от удара — похоже, нервы у бедняжки сдают.

— Не ты решаешь, когда я ухожу. Что за магия? — указывает на меня.

Впервые за вечер я благодарна дикарю за вопрос. Я ведь тоже горю желанием узнать, что за магия по мне ползает!

— Ты стал свидетелем настоящего чуда, — голос королевы напряжен. — У женщины моего сына на долгие годы был запечатан дар. Сегодня он вновь открылся. Это невероятное….

— Что за магия? — виед поворачивается к Кейрону, и тот нехотя бросает:

— Целительство.

Сочетание слов "дар" и "целительство" меня порядком успокаивают, ведь мои страхи о разоблачении и смерти не подтвердились. В то время, как я выдыхаю, королева наоборот с силой сжимает пальцы в кулаки и задумчиво скользит взглядом по искусно составленному букету. Ее самолюбие, похоже, не просто задето, а покоцано в щепы. Интересно, насколько сильно она жалеет о своем решении сотрудничать с дикарями?

— Чем она больна? — виед снова бросает на меня острый взгляд.

— Ничем.

— Тогда зачем себя лечит?

— Не твое дело! — взрывается жених. — Думай о своих женщинах, а я буду думать о своей.

Виед тут же реагирует на повышенный тон:

— Умников, что пытались меня учить, я скормил своему климше. Он всегда готов к новому угощению, принц.

— Тех, кто пытался мне дерзить, я сожрал сам, — рычит Кейрон. — Без всякой помощи со стороны.

А он силен… в фигуральных выражениях.

После короткого обмена мужскими «любезностями» виед окидывает присутствующих суровым взглядом, словно генерал, застукавший спящих солдат на посту, и с видом победителя, отправляется на выход.

Стоит за ним захлопнуться двери, как королева снова стучит по бокалу, чтобы утихомирить возмущенных лордов. К счастью, они замолкают, позволяя женщине высказаться:

— Долгие годы о моем сыне судачили злые языки. Многие ставили под сомнение истинность его пары из-за… роковой ошибки покойного мужа. Однако вы смогли убедиться собственными глазами, Дариника — его истинная, ибо дар исцеления был распечатан в присутствии принца Рэдгрэйва. Обычно я не разрешаю уносить произнесенные здесь слова дальше этих стен, но по поводу Дариники сделаю исключение. Пусть простой люд как можно скорее узнает, что случилось! А сейчас, господа, я вас оставлю.

Пока слушаю королеву, меня все больше отпускает, а с ее уходом и вовсе мякну. Зеленая подсветка и легкое жжение, что расползлось по всему организму, оказалось другом, не врагом. Сейчас мерцание потихоньку гасло, будто ненавязчиво прощаясь. Сознание прояснилось, слабость ушла — чувствую себя преотлично.

— Я отведу тебя в спальню, — сообщает Кейрон, первым вставая и протягивая широкую ладонь.

Как он это делает? Вроде произнес обычную фразу, а посмотрел так, будто собирается вести к своей кровати, а не к моей. Встаю, «позабыв» вложить свою руку в его. Спасибо большое, но тактильного контакта я на сегодня переела! На всякий случай, уточняю:

— Надеюсь, ты помнишь о брачном ритуале.

Принц хватает мою ладонь, уже абсолютно нормальную, не зеленую, и тянет с усмешкой на выход:

— Твой дар распечатан, так что до брачного ритуала ждать недолго.

— Насколько недолго? — во рту внезапно пересыхает и я забываю дышать.

— Ровно столько, — Кейрон останавливается, склоняется ко мне и по-хозяйски запускает пятерню в волосы, заставляя еще больше напрячься, — сколько потребуется для организации пышной королевской свадьбы.

Он резко отстраняется, продолжая двигаться к выходу, и я выдыхаю, благодарная за отсрочку. До свадьбы он меня не тронет. А то, что свадьбы не допущу, — в этом даже не сомневаюсь. Зато теперь можно дойти с женихом до спальни, не опасаясь, что начнет приставать.

Семеню рядом с гигантом по коридору, то и дело переходя на бег в попытке подстроиться под широкие шаги. Когда мы добираемся до знакомой двери с выемкой для ладошки, принц останавливается, заставляя вскинуть на него вопросительный взгляд. Выглядит он мрачно, и, когда начинает говорить, понимаю почему:

— Ты вела себя на