Вожак младшей стаи - Сергей Калашников

Мелкая же проводила кучу времени, погруженная в визоры. Это бывает со всеми, кто впервые дорывается до богатств сети и соблазнов виртуала — а тут — такое приобретение! Парень к этому относился с пониманием и старался не мешать.

Каникулы близились к концу, когда однажды, забежав к Степану Асмолову, чтобы передать ему образец ткани и похвастаться достигнутым успехом, Федька застал представителя президента за верстаком с напильником в руках. В тисках был зажат мелкашечный ствол.

— Ты чего это выдумал? — не удержался Федька от вопроса.

— Дара приволокла Деллке на анализ кусочки металла. Представляешь, тяжёлый сплав, мягкий, как воск! Я посчитал сначала, потом отлил пули и отстрелял — останавливающее действие просто обалденное. Тогда попробовал сделать жаканы — вообще хорошо. Теперь нужно придумать под этот боеприпас достойное стреляло. Калибр, сам понимаешь, наименьший из распространённых — для деток. А то и отдача великовата, и оружие слишком тяжёлое, и разнобой и в системах и в калибрах.

— И где мы возьмём столько этого сплава, чтобы хватило на всех? — полюбопытствовал гость.

— Уже пробовали делать — всё получилось. Хитростей там немного — с ними быстро разобрались. Теперь дело за оружием. Для детсадовсцев, имею ввиду. Для младших школьников я под патрон Макара что-нибудь подберу для копирования, а для средних классов думаю мы срисуем твоего коротышку.

— То есть планируешь унификацию патронов для малолетних стрелков?

— Я же должен мыслить в государственных масштабах, — ухмыльнулся Стёпа.

— Интересная логика выпиливается, — почесал репу Федька. — Поскольку я теперь делаюсь старшеклассником, так мне полагается обзавестись стволом посолидней. Что присоветуешь?

— Твой вариант — десятка. Посмотри на себя в зеркало — какой кабаняра вымахал! Примерься к моей — это уже серийный образец.

Гладкоствольная самозарядка десятого калибра — отличное оружие для самообороны при нападении животного. Специально сконструированное Степаном Асмоловым, когда он и не помышлял становиться Представителем Презиента, а просто ухаживал за своей будущей женой, изо всех сил стараясь той понравиться.

А нравились ей хорошо работающие механизмы или приборы…

— Саблезубый тигр пришёл, — раздался механический голос электронного синтезатора. Это коммуникационный блок мегакота-охранника сделал перевод с моргалуса на русский.

Молодые люди вышли из-под навеса и посмотрели в ту сторону, куда был направлен взор Стёпиного телохранителя — далеко, за пределами периметра проволочной городской изгороди виден силуэт крупного животного из семейства кошачьих.

— Ишь, какие глазастые! — одобрительно высказался Федя. — А чего он там топчется? Его же автоматика ворот и калиток пропускает беспрепятственно.

— Это не Мешок, — объяснил мегакот.

— Тогда, зачем он сюда припёрся? — поинтересовался Стёпа.

— Хороший вопрос. Пойду, спрошу, — Федька закинул за спину автомат и потопал к ближайшей калитке городского периметра. С некоторых пор он с большим интересом стал относиться ко всему, связанному с этим видом «животных».

Стёпа не стал ни отговаривать его, ни ещё как либо вмешиваться. Он тоже кое-что знал от шкипера шхуны «Ассоль». Той самой, с борта которой Нах-Нах и Мелкая столь внезапно отбыли на Землю.

* * *

Саблезубы, как правило, на людей не нападают. Но и не бегут от них, сломя голову. Не суетливый это зверь и не назойливый. Обычно держится в стороне и сам, в случае чего, позволяет человеку убежать или обойти себя стороной. Так написано во всех учебниках по выживанию на планете.

Разумеется, никто, находящийся в здравом уме и твёрдой памяти, не пытается сблизиться с ним. Неизвестно ничего и о любителях охотничьих трофеев, хваставшихся шкурой этого зверя. Вот не случается как-то ничего подобного. Даже логова с котятами ни разу никто не встречал. Хотя видели и малых деток, и подростков. Когда с матерью, а когда и предоставленными самих себе.

Это Федька вспоминал, пока топал через покрытый жухлой травой пустырь, направляясь на встречу с представителем семейства кошачьих.

— Если слышишь меня, остановись, — возник у него в голове чужой голос.

Федька остановился. До саблезуба оставалось около двух сотен метров.

— Надо встретиться. Завтра приходите с подругой к речке, что впадает в океан севернее города. На её левом берегу расположен холм с травянистым восточным склоном. Тихое уединённое место, — произнёс всё тот же голос.

После этого тигр встал с вершины валуна, на котором лежал, и потрусил в сторону леса.

«Надо же, — подумал Федька. — Если кто смотрел со стороны — своими глазами наблюдал бы, как безголовый Нах-Нах согнал с удобного места ни в чём неповинную животину, прилёгшую отдохнуть и погреться на солнышке. Конспирация, однако.»

* * *

Лететь на собственных парапланах очень приятно. Федька с Нинкой отправились на поиски холма с травянистым восточным склоном не пешком, а на транспорте — больше десяти километров от дома Па и Ма до места встречи. Тут всё знакомо ещё со времени трёхдневной войны — ногами они этот маршрут помнят прекрасно.

Четверть часа полёта, и перед ними череда пологих возвышенностей, поросших лесом и кустарником. А вот и склон, обращённый на восход — нет на нём ни кустов, ни деревьев, только дикий клевер и хорошо заметные издали одуванчики.

Ребята — не самые великие искусники в лётном деле, поэтому приземлились у подножия на не слишком плотно укатанный просёлок.

— Узнаёшь?

— Да. Наша вторая лёжка. Вон в тех камнях меня приложили гранатой. Давай подождём — что-то не видно пока никакого тигры.

Свернули купола и поднялись почти на самый верх. Камни, среди которых они когда-то прятались, ожидая появления врагов, оказались покрытыми слоем земли, поверх которой проросла трава — наспех набросанные ветки, державшие глину и дёрн, сгнили и провалились.

— Меня зовут Цуцик, — раздался голос прямо в головах у ребят. — Мешок был вынужден заняться исправлением последствий своего недальновидного поступка, и некому стало присмотреть за тем, что творится здесь. Поэтому меня срочно вернули на Прерию, прервав процесс обучения. Вас рекомендовали, как единственный безопасный контакт среди людей… на крайний случай.

— И этот случай наступил? — удивлённо воскликнула Мелкая. — Что стряслось?

— Впрочем, можете не объяснять, — поторопился сгладить порывистость подруги Нах-Нах. Постараемся быть полезны в меру своих сил. И не беспокойтесь! Если вам удобней общаться с нами, не показываясь на глаза, то ничего страшного.

— Я не то, чтобы прячусь от вас, но хотелось сохранить некоторую непринуждённость общения. Обычно мой облик вызывает заметную напряжённость и создаёт условия для возникновения неискренности. Хотя в ваших книгах и написано, что наш вид не нападет, если не спровоцировать, но природный страх приматов при виде кошачьих, как правило, одерживает верх.

— Пожалуй, — согласилась девушка. — Уж на что Мешок приучил всех к своему образу и присутствию, а даже мой Феденька чувствовал оторопь, находясь с ним в одной каюте. А я, наверное, остолбенела бы от страха, когда бы не держалась за его руку.

— Не свисти, — парень обнял подругу и притянул к себе. — Я стараюсь не трусить, чтобы не оказаться боягузом по сравнению с тобой. Но вообще-то, — обратил он мысль в сторону невидимого собеседника, — на всякий случай нам бы стоило привыкнуть к вашему присутствию, чтобы в другой раз при встрече не показаться невежливыми.

— Хм! Вежливость и отвага — гармоничное сочетание. А, выпади вам встретиться с неразумными животными, внешне неотличимыми от нас? Мы ведь очень похожи на эндемиков. Да ещё и повадки их копируем.

— В этом случае, полагаю, будет полезно спросить у того, с кем столкнусь, не жаждет ли он общения? Разумеется, ответное молчание придётся истолковать как отказ и не быть назойливым.

Негромкий мурлыкающий смех, раздавшийся в головах ребят, воспринялся приятно и вызвал ответные улыбки. Сразу поднялось и без того хорошее настроение.

— Собственно, мне не с кем обсудить одну тонкость, — продолжил Цуцик. — В вашем языке отмечено довольно много слов, выражающих разные степени приязни. Меня смущают два из них — товарищ и друг. Никак не могу уловить разницу в тонкостях их применения. Или тонкость в разнице…

— Ну… не знаю, — смутился Фёдор. — Я как-то не задумываясь применяю и то и другое и не чувствую отличия.

— А я чувствую, — добавила Нинка, — но не готова выразить внятно. То есть мы с тобой во время войны были товарищами, а потом стали и друзьями. Только непонятно, какой из этих видов приязни сильнее.

— Погоди! Помнишь? Что-то вроде: «Живота не пожалеть за други своя». То есть за друга — насмерть, — принялся рассуждать юноша. — А товарищество — оно и торговое бывает. То есть — за товар. Но тоже насмерть.