Хижина на берегу моря - Ольга Любомудрова

– И в эти миры ходить нельзя! – громогласно объявила Хозяйка Хижины.

Все вернулись к завтраку и прерванным разговорам. На лестнице и из порталов то и дело появлялись новые Хранители. Они приветствовали всех и присоединялись к трапезе.

– В Тизасе созрели плоды часового дерева, можно сходить группой и принести на всех…

– Греннор погряз в дождях, там можно только плавать…

– Так вот я снова зашел в гости к Газару, ему, бедняге, скучно…

Латте ловила обрывки фраз, но не совсем понимала, о чем идет речь. Эллейн закончила завтрак и удалилась к морю, за ней отправились Зоар и оба смешных носастика. Риммель и Руммель меньше всего были похожи на отважных воинов. Видя их, Латте постоянно удивлялась той роли, которую они играли на поле боя.

– Пошли! – Эльза пронеслась мимо нее и взлетела на второй этаж.

Латте бросилась догонять мышь.

Резные двери библиотеки были распахнуты настежь. Уже в коридоре Латте увидела нескончаемые стеллажи, уходящие в глубину гигантской комнаты. Эльза схватила со стеллажа свиток, подлетела к раскрытому окну и повисла на сквозняке. Она развернула свиток тонкими пальчиками, расположенными на кончиках ее крыльев, и вопросительно взглянула на Латте.

– Я тебя слушаю.

– Эльза, а как выглядит Алекс?

– Никто не знает, как выглядит Черный Маг сейчас, даже его сестра. Когда они в последний раз виделись, он носил маску и плащ с большим капюшоном, – тихо прошелестел голос сзади Латте.

Латте обернулась, но никого не увидела.

– У нас есть портрет маленького Алекса, – продолжил тот же голос, и внезапно перед Латте прямо из книг появилась девушка.

Латте охнула и прижалась спиной к стеллажу.

– Тебе не кажется, что после всего, что ты здесь уже увидела и узнала, пугаться самого обыкновенного безобидного призрака просто смешно! – прозрачная девушка в длинном роскошном платье покачала призрачной головой. – Я – Эллия, будем знакомы.

Латте сделала реверанс и назвала себя. Эллия нырнула в книги и сразу же появилась с туго свернутым полотном, перевязанным старой потрепанной ленточкой.

Она развернула портрет, и Латте увидела маленького мальчика. Льняные кудряшки его растрепались, он смеялся, глядя на художника. Его темные глаза, так похожие на глаза Эллейн, светились счастьем и любовью. Мальчика держала на руках удивительно красивая молодая женщина с длинными иссиня-черными волосами и ярко-синими глазами. Она улыбалась, обнимая сына. Это был портрет Алекса, сына Рагнадара Кенберрийского, прозванного в народе Рагнадаром Гордым, с его матерью – Каталиной Кенберрийской.

– Алекс с рождения был серым, – со вздохом сказала Эллия.

– Серым?

– Серая душа может со временем выбирать свой путь. Она может выбрать путь Света или Тьмы. Эллейн же всегда, с самого появления на свет, была светлой. Светлая душа никогда не сможет стать серой, а тем более темной.

Эллия снова нырнула в стеллаж и появилась с новым полотном. На нем – маленькая черноволосая девочка в пышном голубом платье сидела на богато украшенном резьбой стуле, сложив ручки на коленях. За стулом стоял молодой юноша. Светлые волосы его были тщательно уложены, без малейшего намека на кудри, а лицо скрывала полотняная маска.

– Алекс перенес тяжелую болезнь, его лицо было обезображено. Сначала он носил маску, затем начал прибегать к серьезному гриму. В гриме он появлялся настоящим красавцем, но ни одного полотна с того времени не сохранилось. Все они пропали сразу же после того, как Алекс убил мать.

Латте ахнула, почувствовав, как куда-то вниз ухнуло ее сердце. Она снова посмотрела на портрет Каталины с сыном. Могла ли тогда эта счастливая мать даже подумать о том, что вырастет из смеющегося кудрявого ангелочка. Эллия пронеслась по воздуху в дальний угол библиотеки, который скрывался в тумане. Затем вернулась, неся огромный древний фолиант. Она открыла его на закладке, и Латте увидела картинку, которая изображала замок из ее снов.

– Каталина Кенберрийская была сброшена сыном с башни замка, на следующий день после грандиозного бала, – призрак замолчал, покачиваясь в воздухе.

Латте почувствовала мороз, сковавший ее нутро.

– Это видела Эллейн, но она не смогла помешать Алексу. Она была совсем юной и не могла справиться с молодым и сильным мужчиной. После гибели матери Алекс заточил Эллейн в той самой башне и держал там до тех пор, пока не пришло время для приготовления зелья, – Эллия помолчала, а затем продолжила. – Трижды родится в мирах Белый Ангел и трижды надобно приготовить зелье. Когда они будут готовы, следует провести обряд, тогда Великие и Вечные заснут. И рухнет Мироздание, Тьма и Хаос воцарятся во всех Мирах, а изготовивший зелье и проведший обряд станет Полновластным Властелином Нового Мира.

Эллия вздохнула и замолчала.

– А что же отец Алекса? – осторожно поинтересовалась Латте.

– Алекс послал к отцу вестников. Они сообщили ему о том, что, не выдержав долгой разлуки с мужем, Каталина покончила с собой, а Эллейн от горя сошла с ума и пришлось ее заточить в башне. Рагнадар, потеряв голову, помчался с вестниками домой. Когда и как они его убили – неизвестно. Должно быть, во сне. Повелитель Кенберра был опытным и сильным воином, просто так он бы не простился с жизнью. Расправившись с родными, Алекс превратил цветущий и прекрасный Кенберр в царство ужаса и боли.

– А Великие и Вечные? – спросила Латте. – Как они могли допустить такое?

Эллия скатала оба полотна в трубочки и перевязала их лентами. Затем молча унесла картины на место.

– Великие и Вечные очень-очень древние. Именно они когда-то давно-давно создали все Миры, – она вынырнула из стеллажа перед Латте и показала маленькую металлическую гравюру.

– Это Бог из Египта, – Латте была поражена. – Это Тот! Я видела его на картинке и читала про него.

Эллия кивнула.

– Боги Египта и других стран Терраса намного старше, чем о них принято думать. Великие и Вечные иногда ходят по мирам и становятся их Богами. Они учат молодые миры многим полезным вещам. Однако, присягнув Тьме, Алекс вывел Кенберр на другой уровень. Великие и Вечные не могут увидеть то, что творится в Мирах, которые принадлежат Вечным и Проклятым.

– А это кто?

Когда создавались миры, Великие и Вечные раскололись на два лагеря. Одни хотели цветущих садов, жизни, полной добра и любви, а другие считали, что это неинтересно. Развязалась война, в ходе которой многие миры, только что созданные, были разрушены, но силы были равны. И когда Великие и Вечные увидели, что натворили, ужас обуял их. Для спасения оставшихся миров они отдали несколько тем, другим. И сделали так, чтобы не видеть ничего из того, что происходит в мирах, которые присягнули Тьме. Однако Вечные и Проклятые прекрасно могут наблюдать за цветущими мирами и прибирать их в свою копилку.

– Значит, если Алекс станет полновластным властелином нового мира, Вечные и Проклятые…

– Останутся только они, – кивнула Эллия. – Великие и Вечные будут уничтожены навсегда.

4. Ранрог

Оглушенная тем, что она услышала в библиотеке, Латте спустилась в кухню, где Неморино в одиночестве заканчивала укладку крагов в банки. Целый взвод полных банок уже стоял на полу.

– Все уже ушли? – спросила Латте.

Неморино кивнула.

– Дорогая, ты не поможешь мне? – она протянула Латте маленькую сахарницу. – Будь добра, засыпь шестьдесят банок сахаром, а остальные залей маринадом. Он на плите.

Латте покрутила миниатюрную сахарницу, с сомнением посмотрев на большие банки с пауками. Из такой сахарницы можно было посыпать пару ног крага, но никак не банку в десяток литров.

– Ну-ну, дорогая, – рассмеялась Неморино, – смелее! Вспомни свой шкаф или библиотеку.

Латте взяла сахарницу, и работа закипела. Покончив с засахаренными пауками, Латте взяла маленький котелок, зачерпнула им маринад из гигантского котла, стоящего на плите, и быстро залила все оставшиеся банки. И сахарница, и котелок оказались бездонными.

Покончив с последней банкой, Неморино сварила душистый кофе и села за маленький столик, кивнув Латте на соседний стул.

– Неморино, а почему с тобой живут вампиры и оборотни? Разве они не принадлежат темной стороне? – Латте с удовольствием отхлебнула кофе и зажмурилась, смакуя его вкус. Огромное щупальце переместилось по кухне, захватило тарелку с бутербродами, поставило ее на столик Неморино и заколыхалось рядом в ожидании.

– Ты опять будешь болеть! – Неморино строго посмотрела на щупальце. Щупальце заколыхалось в воздухе, соглашаясь с Хозяйкой Хижины, стянуло пару бутербродов с тарелки и, извиваясь, исчезло в туманной части комнаты.

– Вот так всегда, – Неморино печально посмотрела вслед щупальцу. – А ведь ему нельзя еду из этого измерения! Но сатинопусы просто обожают бутерброды с маслом и сыром. Их даже не останавливает то, что потом им будет плохо.