Герои умирают дважды - Даниил Аксенов

Между тем отряд замер на лестнице. Больше нападений не было, но рваться вперед никто не спешил.

— Что за шутки?! — воскликнул Виктор, обращаясь к неведомым противникам.

Тишина была ответом. Создавалось впечатление, что за стеной никого нет. Антипов заколебался, выбирая меж двух решений: либо выглянуть из-за угла и, возможно, получить стрелу из лука в упор, либо быстро пробежать до следующего угла, пересекая зал и разведывая обстановку. Второй вариант грозил опасностью быть отрезанным от пути назад.

Виктор высунул за угол край щита, и тут же раздался крик:

— Спасите! Спасите! Сюда! Сюда!

Крик был громкий, звонкий и, несомненно, принадлежал молодой женщине, не жалующейся на слабость своих голосовых связок. У Антипова заложило уши, но он тут же смекнул, что неизвестному противнику, который был ближе к источнику звука, пришлось хуже. Виктор сразу воспользовался ситуацией и все-таки выглянул из-за угла. Брошенного взгляда было достаточно, чтобы оценить картину во всем ее великолепии.

В дальнем углу зала стояла железная клетка, в которой сидело некое создание в белом платье. Рядом с клеткой среди разбросанных бочек находились три тюремщика: все с обнаженными мечами и в неплохих кольчужных доспехах. У двух были щиты, а самый ближний сжимал полуторный меч. Лучников не наблюдалось.

Виктор вышел из-за угла, стараясь держаться подальше от рыжеусого обладателя полуторного меча. Наш герой собирался вступить в неспешные переговоры — а именно: выяснить, что здесь происходит и в чем провинилась девушка, сидящая в клетке. Он даже открыл рот, чтобы учтиво (настолько, насколько позволяло обнаженное оружие) обратиться к присутствующим, но его план потерпел крах.

Рыжеусый не позволил ничего сказать. Он прыгнул вперед, и Антипов едва успел пригнуться — меч просвистел над головой. Два других тюремщика тоже пришли в движение, но Виктора интересовал ближайший противник.

Несостоявшийся маг бросился поближе к стене с целью снизить подвижность воина, вооруженного длинным оружием (попробуй помаши им, не врезаясь в каменную кладку). Антипов не терял надежды вступить в переговоры и даже сумел произнести несколько слов, но когда в бой с двумя другими втянулись Пестер и Нарп, терпение Виктора истощилось. Противник вынужден был придержать удар, чтобы не поразить стену, и на мгновение лишился гибкости. Новый сын достославного барона ан-Орреанта двумя быстрыми взмахами нанес две раны: на предплечье и на бедре. Рыжеусый упал, меч лязгнул по кирпичному полу, а Виктор устремился на помощь товарищам. Он отвлек противника Пестера, позволив старому воину рубануть того по голове, а потом напал со спины на коренастого неприятеля Нарпа. Нарп не проявил никакой жалости, умудрившись мощным ударом меча порвать тому кольчугу на груди.

Не успел Виктор толком привыкнуть к необычной обстановке, как она вновь поменялась. Теперь три товарища оказались в обществе двух трупов, одного раненого и вцепившейся в прутья клетки девицы.

Антипов, рассудив, что девица никуда не денется, направился к рыжеусому, чтобы оказать помощь и расспросить обо всем, если уж беседы по-хорошему не получилось. Но рыжеусый сумел удивить. Заметив приближающегося воина, он вытащил из-за сапога узкий длинный нож и быстрым решительным движением перерезал себе горло, забрызгав кровью все вокруг себя.

Виктор застыл на месте словно пещерный сталагмит. Он обернулся к своим спутникам за поддержкой, но, увидев их ошарашенные лица, понял, что поддержки и объяснения ждать с этой стороны не приходится.

— Мы что, попали на вечеринку клуба самоубийц? — Антипов задал резонный вопрос: самоубийства в этой местности при сдаче в плен не практиковались.

Пестер и Нарп синхронно пожали плечами.

— Обыщите трупы, — сказал Виктор, — и в бочках тоже посмотрите. Я пока займусь пленницей.

Девица выжидающе смотрела на своих спасителей, прислонив лицо к прутьям, но это нисколько не портило ее. Светло-каштановые волосы выгодно подчеркивали карие глаза, брови в виде полумесяца усиливали эффект — перед Виктором была настоящая красавица.

— Вы кто, разрешите спросить? — поинтересовался он, подходя поближе.

— Воспитанный мужчина представляется первым. — Девица озорно улыбнулась белозубой улыбкой.

Антипов проследил за ее взглядом и увидел висящие на противоположной стене ключи.

— Представляется первым тот, кто сидит в клетке, — ответил Виктор. — Итак, кто вы и что здесь делаете?

— А вам не хочется меня сначала выпустить? — с вызовом произнесла незнакомка. — Выпустите — и расспрашивайте сколько угодно!

— Что-то не хочется, — произнес Антипов. — Мне повторить вопросы?

Девица удивленно посмотрела на сосредоточенную физиономию мужчины. Собеседник был полностью серьезен.

— Я — дочь барона ан-Кресеа, — сказала она, выражая голосом свое недовольство. — Замок отца стоит неподалеку. Меня похитили ради выкупа и продержали здесь три дня! Вот в этой самой клетке! А теперь, когда вы меня спасли…

— Три дня, значит? — переспросил Виктор, отчего-то пристально рассматривая одежду незнакомки.

— Да. Три дня. Почему вы лишь этим интересуетесь, а не моим именем, например?

Вполне резонный вопрос девицы остался без ответа. К Антипову сзади подошел Нарп:

— Ролт, ты не выпустишь даму? — На лице молодого воина гуляла глумливо-двусмысленная улыбка. — Разговаривать через прутья ведь невежливо, тем более с такой красавицей. Она что, дворянка?

Виктор вытянул указательный палец и веско произнес:

— Не мешай допросу.

— Допросу?! — тут же взвилась девица. — Какому допросу?

— Лучше скажи, вы все обыскали? Что нашли? — Антипов обернулся к товарищу и не обратил на реплику незнакомки никакого внимания.

— Оружие только, доспехи… то, что было на них, — ответил Нарп. — Больше ничего, ни денег, ни писем.

— А бочки? В них что-нибудь было? Одежда, например?

— Пусты.

— Очень интересно, — сказал Виктор, трогая переносицу. — Очень.

— Что интересно? — пробасил Пестер, тоже подходя поближе.

— И я хотела бы знать! — встряла настырная девица.

Виктор снял со стены связку ключей и начал их крутить на пальце, хмуро рассматривая и незнакомку и клетку.

— Может, ее бросить здесь? — тихо спросил он, обращаясь словно к самому себе.

— Что?! — заорала девица и принялась трясти прутья клетки.

Оба товарища посмотрели на Виктора, явно ожидая разъяснений.

— Значит, вы — дочь барона? — наконец спросил он, дождавшись, пока у незнакомки стихнет приступ ярости. — Ну что ж… может быть, ваша светлость объяснит, каким образом, если вас здесь держали три дня… три дня, правда?.. ваше белое чудесное дорогое платье осталось не только чистым, но и свежевыглаженным?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});