Повесть о глупости - Олег Котенко

- Поздравляю, дружище, у тебя три ребра раздроблено. Хорошо, хоть стальной каркас не погнули. Тебя молотом что ли били? Врач Константин Фридрихович покосился на принесенное мною тело. - А это что? - Это молот, - ответил я. Врач пощупал его руки, ноги, покачал головой. - Круто... Ладно, ложись, сейчас править будем. Кстати, тебе еще повезло, что челюсть осталась целая. Даже трещинок нету. Я не знал, что и туда тоже вставляют железо. Я прошел в одну из операционных. Сколько раз это повторялось, но я всегда испытывал легкое волнение. Тень волнения. Наверное, что-то вроде генетической памяти. Раньше я больниц вообще боялся. Константин Фридрихович и еще несколько хирургов склонились надо мной. Я слышал звук разрезаемой кожи, возгласы врачей при виде раскрошенных костей. Надо сказать, не такие уж эти звуки отвратительные, как думают некоторые - они ж не тесаком режут. Его почти и не слышно... Пока хирурги собирали мои ребра, я думал. Кому понадобилось убивать меня? И почему они не послали более профессионального... работничка? Ведь знали же, насколько трудно убить Измененного. Он целился мне в корпус, а это практически бесполезно. Почему он подошел близко? Ведь знал, что в рукопашном бою шансов у него никаких. Должен был знать. Я вспомнил человека, которого мы нашли в зачумленном городе. Что это? Где он сейчас? - Константин... - тихо позвал я. - Чего? - Помнишь, мы, команда, нашли выжившего после чумы? - Ну. - Что вы с ним сделали? - А ты как думаешь? Разложили по косточкам... - Что??? - Успокойся, не дергайся, а то лишнего отрежу. Обследовали его. А тебе-то что? - На меня из-за него напали. Лицо хирурга появилось из-за барьера из простыни. - Ты уверен? - А кому нужен простой серомордый солдат? - Ты не простой солдат, вполне возможно, что этот факт кому-то не дает спать спокойно. И потом, драка в этом районе явление нормальное. - А убийцы с носками на голове и с винтовками - тоже? - Не исключено. Трущобы. Вставай, ребра собрали, обмазали специальным клеем. Примерно через месяц он растворится в организме, за это время кости должны срастись. - Воспаления не будет? - Будешь много дергаться - превратишься в ком гноя. Свободен.

Я намеревался остаток ночи провести в здании, а потому пошел в кабинет дежурного. Сегодня Танюшка должна быть. Узел огненно-рыжих волос я заметил раньше, чем его обладательницу. - Привет, - поздоровался я. Таня подняла голову. - Привет. С чем пожаловал? - С приветом, только по дороге злые дяди забрали его. Она кивнула. - Знаю, Константин Фридрихович говорил. Сильно побили? - В порядке нормы, - я сел на стул, чувствуя какое-то неудобство внутри. Наверное, слишком много клея намазали, мешает. - Я посижу до утра? - Сиди. Таня вернулась к книге. Я же, позабыв о скромности, разглядывал ее профиль. "С каких это пор Измененные стали чувствовать?" - подумалось мне. А потом она с укоризной посмотрела на меня и я уставился в окно. Впрочем, за окном глухой стеной стояла темнота...

Проснулся я от телефонного звонка. Оказывается, было уже позднее утро, в кабинете не было никого. Я встал, прошелся от стены к стене, разминая затекшие ноги. Кровь горячей и колючей волной хлынула в ступни. В коридоре было полно народу. Все куда-то бежали, причем каждый нес стопку всяких бумажек. Я спустился на второй этаж, где располагались лаборатории. Судьба найденного нами человека все еще беспокоила меня. Хирург Константин не смог переубедить меня. Я шел, заглядывал в кабинеты, смотрел сквозь прозрачные стены на всяких уродов - их находят в местах с повышенной радиацией или сильно загрязненной атмосферой. Некоторые их них оставались в здравом рассудке и смотрели на меня печальными глазами, большинство - утратили его. Я, в общем-то, относился к уродам безразлично, но мог представить, каково работающим с ними людям... И в очередной раз поймал себя на том, что думаю об окружающих как о "людях" - "людям не везет, они боятся боли..." Наконец, взгляд отыскал знакомую фигуру... нет, я видел его не таким. Этот человек превратился в чудовище. Кожа его стала густого бирюзово-синего цвета, везде топорщилась жесткая черная шерсть. Довольно длинная, но очень редкая. Тело урода блестело от пота - хоть его и привязали за руки-ноги к койке, он настойчиво пытался вырваться. Черты его лица стали ужасно грубыми, звериными, в них не осталось ничего человеческого. Даже маленькие глазки превратились в глаза гориллы. Он заметно уменьшился ростом, зато стал как-то шире. Мне было не совсем понятно, как возможно подобная метаморфоза за столь короткий промежуток времени. Причем, без всякого хирургического и активного химического вмешательства. Что же упало на наши головы?.. Не похоже, что это просто вирус. Ну не может инфекция вызвать такие изменения в организме! Я стоял, будто столб, смотрел на бьющегося урода. Мысли плавали в голове, потеряв ориентацию. Человек ли он? Или Чужой? Ведь я никогда не видел истинного облика инородцев. Или еще что похуже - какой-нибудь зверь с их планеты? Не хотел бы я встретиться с таким зверем, ох не хотел бы... - Макс?! Леонид, руководитель группы биохимиков, стоял у входа в павильон с койками. Я понял, что стопка бумаг вот-вот выпадет у него из рук. - Ты какого хрена тут делаешь? - вскричал он, отталкивая мои руки. - Ты понимаешь, что тебе за это будет? Я с растущим холодком в груди окинул взглядом коридор. Под самым потолком смотрели на меня красными бесстрастными глазами камеры. Все, попал в сказку. Действительно, за каким я сюда приперся?.. Я посмотрел еще раз в павильон и уже тогда спросил Леонида: - Тебя убьют из-за меня? И увидел, как его лицо покрылось восковой желтизной. А следом бледностью. - Не сразу, - выдавил он. - Это... секретно... в высшей степени. Даже... вам всем не положено, у вас нет доступа, а информация не должна выйти за пределы этого здания. Я подошел вплотную. - Терять нечего, Леня. Что с ним? Леонид сглотнул. - Мутация. Необратимый... процесс. А вирус - это не вирус, это форма жизни. Понимаешь, Макс, разумная форма жизни. Паразиты. Они используют тело человека для поддержания жизнедеятельности, а мозг... Еще точно не знаю, для чего они используют мозг. - Мыслящие микробы? - Нет. Не микробы. Это нечто слишком развитое для обычной, привычной нам физической классификации. Это форма жизни, Макс. Я рассказал, что знал, то это все равно без толку. Ты не выйдешь отсюда, как и я. Леонид провинился в глазах наших правителей. А их власть ничуть не меньше той, что держат в руках правители официальные. Нас видели, меня видели, есть запись. Интересно, пустят ли ему пулю в лоб или будут добиваться правды? Может быть, я шпион? Может быть, я купил у Леонида информацию? Но мы же не дураки, чтобы обмениваться такими сведениями у всех на глазах! - Прощай, - сказал я и ушел. Моя жизнь для меня ничего не значит, но Леонид... Мне жаль его, честно жаль. Прости, Леня, я не хотел тебя подставить...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});