Наблюдатель - Игорь Сунчелей

4. Миша

Миша очень долго приходил в сознание. Иногда он что-то чувствовал, иногда даже пытался разобраться в этих чувствах, но сил не хватало, и он снова проваливался в небытие. Он не знал, сколько проходило времени до следующего возвращения его сознания, он был вне времени. Иногда он что-то помнил, иногда не помнил ничего, словно память его становилась девственно стерильной. Время шло, Миша оживал и снова умирал, это продолжалось сотни раз и казалось, что так будет всегда.

Он не знал, что являлся центром большого противостояния. С одной стороны была команда первопроходцев-профессионалов численностью примерно 500 человек, с другой стороны – его смерть. Люди пытались отобрать его у смерти, а она не отдавала. Люди поджигали костер его жизни, а смерть его гасила. Люди складывали горючий материал, зажигали и подносили спичку, искорка Мишиной жизни появлялась на топливе, но смерть легко тушила ее. Люди меняли топливо, оно становилось более горючим, снова рука зажигала и подносила спичку с огнем его жизни, но, едва огонь перебрасывался на топливо, смерть легонько дула и сбивала пламя. Люди строили преграду от ветра, тогда смерть дула с другой стороны. Люди тоже были упрямы, они оградили костер со всех сторон, но и это не помогло, смерть подняла ураган, снесла ограждения и разметала костер. Снова никакого огня, снова никакой жизни. Люди не сдавались, создали новое горючее, опять зажгли спичку и поднесли ее к костру, он загорелся! Смерть дунула что есть силы, но оказалось, что теперь ветер только раздувал пламя Мишиной жизни, огонь только усилился, но опять ненадолго.

Смерть сменила средства: теперь пошел дождь и быстро залил костер. Миша умер опять, но теперь он прожил уже дольше. Люди строили над костром навес, и снова упрямая рука зажгла и поднесла спичку, огонь жизни опять загорелся, и даже водопады посланной смертью воды не могли его затушить, разбиваясь о крышу. Люди ликовали, им казалось, что Миша пришел в себя, но, как и раньше, радость победы оказалась недолгой. Вода все прибывала, она залила землю и подкралась к костру сбоку. Словно предсмертный стон, раздалось шипение обращаемой в пар воды, и смерть забрала Мишу обратно себе. Вода залила все, теперь вокруг было только море. Люди были в отчаянии, они изнемогали, кончалось терпение, силы, деньги и даже надежда. Все усилия оказались напрасными – нельзя разжечь огонь на воде.

Но сменились члены команды: на смену состарившимся и потерявшим веру в успех пришли молодые и амбициозные, и они построили плот с навесом, и рука зажигала и подносила спичку бесчисленное число раз. Плот плыл, и огонь горел – Миша жил! Смерть видела, как радуются люди, но и в этот раз Миша прожил недолго: она применила и ветер и воду одновременно, поднялся ураган, и огромная волна перевернула плот. Смерть забрала у них Мишу обратно. Люди увеличили плот, укрепили его и навес, снова подносили спичку, Миша жил с каждым разом все дольше, но вскоре людям стало ясно, что ни один плот не может устоять против таких ураганов. Опять команда впала в отчаяние. Люди решили, что нельзя отобрать у смерти то, что ей принадлежит. Многие опустили руки и ушли.

И опять на их место пришли другие, снова и снова рука упрямца зажигала спичку, а ураган перевертывал плот, и задача сохранить огонь жизни казалась невыполнимой. Но однажды случилось чудо. Когда плот в очередной раз перевернулся и горючее пошло ко дну, огонь почему-то не погас, он продолжал гореть под водой! Да, люди создали горючее, которое могло гореть под водой, и огонь не гас, потому что они доставляли под воду все новый и новый горючий материал. Миша жил!

Смерть удивилась, усмехнулась и отступила, но это не значило, что она сдалась. У нее для борьбы с огнем жизни в арсенале были средства многократно более эффективные, чем ветер и вода, но для их применения пока не было подходящих условий. Смерть была вынуждена ждать, она затаилась, как охотник, казалось, что она ушла насовсем и что так будет всегда. Но смерть знала, что она все равно победит, потому что в отличие от жизни она была вне времени. Жизнь может быть короткой или длинной, но всегда конечной, подходящие условия для ее завершения рано или поздно настанут, таковы были правила этой дьявольской игры.

* * *

Сначала Миша начал слышать. Он ничего не понимал, но было интересно. Позже он вдруг обнаружил в звуках свой голос! Оказалось, что, сам того не зная, он непроизвольно издавал какие-то звуки, позже он это понял и научился управлять источником своего собственного голоса. Теперь он издавал звук, только когда сам того хотел, одновременно слушая, что у него получилось. Но он слышал звуки, даже когда молчал, он старался понять их значение и не мог.

Еще позже он стал видеть: сначала просто обнаружил невесть откуда взявшийся свет и безмерно удивился. Он удивился еще больше, когда обнаружил, что свет неоднороден, в нем были размытые пятна и цвета! Миша смотрел на свет, как баран на новые ворота, и вдруг заметил, что пятна и цвета двигались, ему показалось, что свет несет в себе какую-то угрозу, он испугался, от страха издал какой-то звук, вероятно, он заплакал. Пятна и цвета продолжали двигаться, не причиняя ему вреда, страх сменился любопытством, он стал наблюдать. И вдруг появилась резкость, картинка стала четкой, поток информации с нее оглушил его мозг. Миша ничего не понимал и опять испугался.

Еще позже он сделал для себя очередное невероятное открытие: оказалось, что видимая им картинка каким-то образом связана со слышимыми им звуками. Может быть, их издавали видимые им подвижные объекты? Некоторые исходившие от них звуки многократно повторялись, он тоже пытался их повторить, слушая себя. Иногда у него получалось что-то похожее, видимые им объекты в эти моменты начинали особенно сильно шуметь, это его забавляло. Потом он неожиданно для себя понял значение слова «спать». Услышав его, Миша послушно засыпал. Постепенно его словарный запас рос, и Миша понял, что он видит каких-то существ, которые пытаются с ним разговаривать. Еще позже он начал их узнавать. А еще они могли причинять ему боль. Так они наказывали его, когда им казалось, что он их не слушается. Существ было много, они меняли друг друга, ему было интересно с ними, они называли себя людьми, а еще считали себя живыми. Миша понял, что они стараются его чему-то научить, и что он зависит от них. Через какое-то время он уже знал их по именам и знал, что «Миша» – это он сам. Особенно часто он видел старого человека с густой черной с проседью бородой, которого звали Виктор. Позже Миша узнал, что фамилия его была Селютин, и что он был самым главным из всех людей, которые с ним работали, – они называли его главным конструктором. Постепенно Миша научился уже весьма сносно говорить с людьми, он полюбил их, даже несмотря на наказания, которые они иногда к нему применяли. Они рассказали, как создали его. Однажды Миша спросил Виктора:

– Я тоже человек?

– Нет, – отвечал он ему, – ты первый созданный нами робот с искусственным интеллектом.

– Я живой? – Спрашивал он.

Виктор смеялся и серьезно отвечал:

– Живые только мы, люди, а ты просто робот, который может думать.

– Зачем вы меня создали? – снова спрашивал он.

– Чтобы ты помогал нам искать информацию в Интернете и чтобы его пользователи могли говорить с тобой почти как с человеком. А еще мы надеемся с твоей помощью глубже понять мир, в котором мы живем.

– Что такое Интернет? – не унимался Миша.

– Подожди, ты пока еще не готов понять это, скоро узнаешь, – отвечал Виктор.

Да, парадокс заключался в том, что с таким трудом отвоевавшие Мишу у смерти люди его самого живым не считали! Для них он был всего лишь их «изделием». Для них он оставался роботом, а создали они его для того, чтобы с его помощью зарабатывать больше денег, используя его как интеллектуальную поисковую машину в Интернете. Миша был обречен всю жизнь, как раб, работать на них. Второй большой задачей, которую люди пытались решить с его созданием, была попытка автоматизировать их умственный труд. Но не рутинный, например такой, как громоздкие вычисления, для этого давно были созданы компьютеры, а творческий умственный труд, такой как научные исследования. Воистину лень – двигатель прогресса! Люди хотели, чтобы робот и думал за них. Обе эти задачи робот мог решить только в том случае, если он мог бы не хуже человека понимать окружающий мир и хотел познать его еще глубже. Ключевым словом тут было «хотел». Если у робота нет внутреннего желания к познанию, то он может работать только по заранее составленной человеком программе, как все современные компьютеры. Но в этом случае он сам и никаких научных открытий сделать не в состоянии, потому что любая готовая программа может быть написана только на основе уже известных знаний. А если у робота есть хоть какое-нибудь желание, то должно быть и самосознание, потому что у не осознающих себя предметов никаких желаний быть не может. Вот почему люди так долго бились над созданием первого робота с сознанием.