Кудесник в городе богов - Денис Владимирович Морозов

черный кудесник! – кикимора наставила на него кривой палец, похожий на ветку. – Тебе с твоим скудным умишком и невдомек, что Белая вежа опять ожила. Огонь в ее очагах разгорается. Боги дома! А значит – жди заслуженного наказания за всю бесовщину, которую ты натворил.

Немил похолодел. Он готов был заехать клюкой по крючковатому носу ведьмы, но рука его вдруг ослабела, и опустилась безвольно.

– Ты – пустое место! – перешла в наступление кикимора. – Ты ни на что не годишься. Твоя волшба – всего лишь обман легковеров. Даже в последние часы своей жизни, даже на грани издыхания я могу размазать тебя по углам. И князь со всей сворой холопов не сможет мне помешать.

Она вытянула когтистую лапу и ткнула в кудесника. Немил почувствовал, что горло его сдавила какая-то неведомая сила. В голову ударил жар, в ноги – холод, сердце затрепетало, но главное – он перестал дышать. Ведьма его не касалась, и все же он задыхался.

– По… помогите! – захрипел он, пытаясь сорвать со своего горла невидимый обруч, который стягивал его все туже и туже.

– Эй, вы, там! Что попрятались? Глядите во все глаза! – хохотала кикимора, обращаясь к отступившим подальше людям.

– Отпусти! – прохрипел Немил, чувствуя, что сдавивший его обруч становится горячим, как раскаленное железо.

– Что же ты не используешь колдовство? – издевалась кикимора. – Почему не зовешь бесов? Ты ведь это умеешь!

У Немила не оставалось сил, чтобы отвечать. Его выпученные глаза готовы были вот-вот лопнуть от напряжения. Лицо покраснело, как зрелое яблоко, ладони, наоборот, побледнели до синевы. Одним мановением руки кикимора загнала его в угол и поставила на колени. Велемудрова книга упала на пол и раскрылась на последних страницах – там, где в тринадцатом крыле таились запретные заклинания, начертанные особыми, колдовскими письменами.

– Вертлюжка, пусти его! – выкрикнула Ярогнева и замахнулась мечом.

Кикимора перевела кривой коготь с кудесника на княжну. Дева внезапно пошатнулась. Кровь отхлынула от ее лица, и она обеими ладонями принялась терзать свою шею, как будто разрывая невидимый огненный круг.

– Доченька, что с тобой? – испугалась Верхуслава, бросаясь к ней.

Этих мгновений хватило Немилу, чтобы вздохнуть чуть свободнее. Стоя на четвереньках, он перелистнул страницу, уткнулся в запретное заклинание – то самое, про которое Велемудр говорил когда-то: «ни в коем случае, ни за что на свете…», и, торопясь и сбиваясь, принялся бормотать:

– За рекою черною стоит лес зачарованный. Живут в том лесу черти поганые: упыри, вурдалаки, водяные и злыдни. Собрались злые черти и нахлынули тучей темною на нас, людей добрых. Не спастись от них за стеной белокаменной, не убежать от них в сапогах-скороходах. Никого не боятся черти: ни ратника во оружии, ни богатыря могучего. А боятся они Лиходея Великого, что сидит в преисподней на высоком престоле. Ты приди, Лиходей, и уйми своих слуг-чертей. Забери, Лиходей, Вертлюжку-кикимору, унеси ее за Железный лес, за Смородину реку. Ты мне – работу, я тебе – плату. Клянусь заплатить всем, чего сам пожелаешь. Явись тотчас же, Лиходей, и работу свою соверши!

Все замолчали и уставились на кудесника, ожидая, что будет дальше.

– Ты что сделал, остолоп? – прошамкала кикимора.

– Уматывай, пока хуже не стало, – пригрозил Немил, стараясь затянуть время.

«В самом деле: что дальше? – вертелось у него на уме. – Откуда мне знать? Запретного заклинания прежде никто не читал. Наверное, кикимора сама должна улетучиться. Или кто-то ее должен выгнать? В заклинании что-то говорилось о Великом Лиходее…»

Кудесник похолодел. Нет, только не это! Великий Лиходей, царь бесов и хозяин преисподней, что властвует в пекле над душами грешников. Столкнуться с ним нос к носу – такого ужаса и врагу не пожелаешь.

Немил побледнел и растерянно завертел головой по сторонам. Какое счастье – ни одного постороннего! Ни чертей, ни лиходеев, ни упырей с их мышиными крыльями и гремучими костьми. Какая все-таки это радость: видеть знакомые, человеческие лица!

– Вот что, карга, – обернулся он к кикиморе. – Давай-ка, убирайся подобру-поздорову.

– Или что? – передразнила его Вертлюжка. – Ты вместо меня такое лихо накликал, какое и в страшном сне не приснится. Теперь хлебнешь горя, дурень!

– Пошла прочь! Не место тебе здесь.

– Мне, может быть, и не место. Зато ему место!

И кикимора указала корявым пальцем на белую печь в дальнем углу. Только теперь Немил заметил, что гнетущая тишина, прежде висевшая под низкими сводами палаты, разрывалась от яростного воя вихря, бесновавшегося в трубе. Печное устье пыхало в горницу клубами черной сажи, заволакивающей тусклые отблески свечек. Холодные рукава ветра врывались в палату и расползались по сторонам, будто стараясь захватить дворец вместе со всеми, кто сгрудился у длинного стола.

– Надо бы печку заслонкой загородить, – вымолвила Ярогнева.

Русана сорвалась с места, схватила железную крышку с гнутой ручкой, и вдавила ее в разверстую пасть печи. Немил бросился ей помогать, однако прикрыть печь заслонкой не удалось.

Порыв вихря собрался в ледяной кулак, хлестко ударивший по заслонке. Немил ощутил резкий толчок, который сбил его с ног и бросил на пол. Из печного устья вырвалась огненная струя и фонтаном прыснула в палату, разбрызгивая искры и сверкая языками пламени. Кошка взвизгнула и метнулась под стол, едва не сбив с ног Вертлюжку.

– Берегись! – закричал Всеволод, пытаясь закрыть жену и дочь от огня.

Твердислав навалился грудью на длинный стол и перевернул его на бок, закрываясь столешницей, как забором. Но эти отчаянные меры не помогали. Огненная струя поползла по полу, принимая облик огромного змея. Его бренчащая чешуя переливалась всеми оттенками красного цвета, от зловеще-багрового до ослепительно-золотого. Извивающееся тело оставляло на дощатом полу выжженный след. В нос Немилу ударил запах паленой древесины, смешанный с адской гарью.

– Кто звал Великого Лиходея? – заорал бес, спрыгивая с загривка змеи.

Не решаясь подняться, Немил на карачках попятился к стенке, но далеко уползти не удалось – змей обвился кольцом вокруг колонн, поддерживающих каменный свод, и захватил людей в плен. Бес хлестнул по полу огненной плетью, навис над ними и прогромыхал:

– Кто посмел оторвать нас от дел?

«Не я! Правда, не я!» – попытался пискнуть Немил, но слова застряли у него в гортани. Змей хлестнул хвостом, пресекая попытку вырваться из огненного круга. Кудесник спрятался за колонну и укрыл лицо от нестерпимого жара, исходящего от вьющегося аспида.

– Доигрался, брехло! – ткнула его в бок жестким пальцем кикимора.

– Я тут вообще не при чем! Отпустите меня! – завопил Любомысл, рванулся из-за колонны и попытался перескочить через змея.

Огненное чудовище зашипело и расправило широкие крылья, сметя брошенную ступу. Одно из крыльев встопорщилось