Вектор атаки - Евгений Филенко

– Это не было операцией Департамента оборонных проектов.

– Да?! Что же это было?

– Ты можешь думать что угодно, но… твой мальчик повзрослел. Не забывай, что он эхайн, а эхайны взрослеют раньше.

– Не произноси при мне этих слов!

– Хорошо, постараюсь… Сева почувствовал себя достаточно взрослым, чтобы самому принимать решения. Да, он еще подросток, дитя – для тебя, для меня… для всех. Но не для себя самого. И он – опять-таки неожиданно для всех! – начал совершать поступки. Никто не ожидал, что он на такое способен. Он же никогда не совершал поступков! Поэтому он всех застал врасплох.

– Еще недавно он и не помышлял об этом. Что же его так изменило? Или кто?

– Он получил слишком много информации, – тихо сказал Носов.

– От кого?!

– От меня, – сказал Кратов. – От Забродского. От Ольги. И от тебя, кстати, тоже. Ты знаешь, что бывает, когда достигнута критическая масса.

– Где он сейчас?

– По нашим сведениям, на Анаптинувике, – сказал Голиаф. – Это один из миров Черной Руки…

Климова наконец бросила короткий взгляд на Кратова. Тому понадобилось некоторое усилие, дабы убедить себя, что это не залп из фогратора и уворачиваться необязательно.

– Эхайнор, – сказала она почти спокойно. – А ведь я даже не удивлена. Эхайнор… Но, если мне не изменяет память, туда нет доступа гражданам Федерации. Кто научил, кто помог моему сыну? Я бы очень хотела знать, очень…

– Это… – начал было Голиаф, но Кратов опередил его:

– У нас есть предположения на сей счет, мы собираемся их проверить. И наказать виновных.

– Уж постарайся, пожалуйста, – сказала Титания. – Как ты и обещал. Не мне же этим заниматься… Или все же мне?

– Госпожа Климова, – торжественным голосом произнес Вревский. Он уже собрался с духом, вернул себе утраченное в первые минуты лицо и снова выглядел впечатляюще. – От имени Департамента оборонных проектов мы приносим вам искренние извинения за все допущенные ошибки. Мы намерены в самое ближайшее время их исправить и вернуть вашего сына домой. Живым и невредимым.

Носов, стиснув зубы, отвернулся. Он тоже неплохо умел притворяться, но всему были свои пределы. «Что мы творим? – подумал он. – Кого мы пытаемся обмануть? Зачем?! Мы сами загоняем себя в тупик, откуда никогда уже не выйдем хорошими людьми».

– Один месяц, – сказал Кратов. – Дай нам только один месяц. За меньший срок мы просто не управимся. А больший – неприемлем ни для кого в пределах Федерации.

– Хорошо, – сказала Климова. – Один короткий месяц – тридцать дней. Кстати, время пошло. – Она покачала у него перед носом указательным пальцем, словно маятником метронома. – Тик-так, тик-так… Но если у вас не получится, не окажитесь ненароком на моем пути.

Климова повернулась и быстро зашагала прочь. Задержалась лишь на мгновение – чтобы смахнуть наземь случайно устоявшую на своем постаменте вазу. Голиаф невольно втянул голову в плечи.

– Откуда вы взяли этот чертов месяц? – спросил он. – Почему же не год? Мы не уложимся.

– Конечно, – согласился Носов. – Спецоперация требует слишком серьезной подготовки. Даже если мы попросим поддержки у Галактического Братства.

– А мы безусловно попросим, – сказал Кратов. – Так или иначе… И в наших общих интересах все же управиться за один месяц.

– Пожалуй, – вздохнул Вревский. – С одной стороны эхайны, с другой – Климова. Воевать на два фронта всегда было нелегко. В таких ситуациях я всегда чувствую себя дилетантом.

– Так мы и есть дилетанты, – мрачно заметил Кратов. – Что, не знали?

– И мне это уже порядком надоело, – промолвил Носов.

– Что тебе надоело? – спросил Кратов.

Носов обреченно усмехнулся. «Быть гнусным лжецом», – подумал он. А вслух ответил:

– Быть дилетантом.

Кратов задумчиво посмотрел на него сверху вниз.

– Пошел ты знаешь куда, – сказал он наконец.

Факты биографии мичмана Нунгатау

Когда за мичманом закрылась дверь, гранд-адмирал озорно крутанулся в кресле и с дивной легкостью закинул ноги на стол.

– Сволочь, – сказал он энергично. – Кхэри чистейшего розлива. Терпеть их не могу, а вы? Не отвечайте. Никогда не знаешь, чего от них ждать, а значит – жди какого-нибудь негодяйства, и не ошибешься. Главное – правильная и сильная мотивация. Ну, это универсальный рецепт, и не только для дрессировки всех этих кхэри… ксухегри… Кстати, вольно, контр-адмирал. – Каннорк выдохнул колом стоявший внутри воздух и ослабил колени. – Что вы стоите, как идол Праматери всех женщин? Вы здесь хозяин, а я гость.

– Как прикажете, янрирр, – прошелестел Каннорк.

Похоже, приложения три точка четыре все-таки не существовало.

– Присаживайтесь, дружище. Ах да… Впрочем, согласитесь, если кресло одно, то восседать в нем должен старший, а я старше вас и по званию, и по возрасту, не говоря уж о месте в административной иерархии… Вы ждете моих объяснений? Хотя я и не обязан их давать… впрочем, извольте. Вас интересует, отчего я не выгляжу чересчур удивленным при самом употреблении фантастического термина «келументари» применительно к реальной действительности? Потому что я точно знаю: келументари существуют. Можно не верить в демонов и в первичные силы, можно, как это ни кощунственно прозвучит, усомниться в Стихии Стихий… но келументари реальны. Я скажу вам больше: они были всегда. Это долгая история… Без малого двадцать лет назад мы эффективно использовали уникальный шанс навсегда избавиться от них. Успокоились все… только не я. В моих счетных книгах обнаружилась недостача в восемь единиц. Восемь детей-келументари в возрасте от двух до десяти лет[6].

– Келументари размножались? – осторожно спросил Каннорк.

– Вы будете смеяться, но они практически ничем не отличаются от обычных эхайнов. Келументари мог бы сейчас находиться в этом кабинете, и вам в голову не пришло бы, кто же это так бойко беседует с вами на философские темы. Разумеется, они размножаются, у них та же половая дивергенция. У них есть имена: того, кто нам нужен, зовут Нгаара Тирэнн Тиллантарн… Особенности, которые превращают их в инкарнацию Темных Стихий, лежат в иной плоскости, нежели банальный этногенез… На чем я остановился?

– Восемь детей.

– Да, восемь… Очень скоро по своим каналам нам удалось достоверно установить гибель семерых выродков. Но остался один, который исчез. И коль скоро я не знал, что он мертв, то вынужден был полагать его живым. И ждать, что рано или поздно он объявится.

Вьюргахихх не глядя вытолкнул конверт на середину стола.

– Он и объявился. Внезапно. По правде говоря, я не ждал его так скоро. Люди взрослеют медленно…

– Люди? – вскинул брови Каннорк.

– Кто же еще! Только они, со своей слепой терпимостью, со своей генетической неразборчивостью могли принять и воспитать последнего из келументари…

Каннорк обессиленно прислонился плечом к стене. Мерзкий постыдный трепет, нутряной, до самых костей, теперь понемногу утихал, сменяясь обычной меланхолической уверенностью.

– Я было решил, – промолвил он вернувшимся голосом, – что вы упомянули «наших древних противников» в качестве эмоциональной фигуры речи, дабы придать весомости своим словам и побудить мичмана Нунгатау к вящему рвению в исполнении его служебного долга. Как вы справедливо заметили – сильная мотивация…

– Не без того. Фигура… гм… Но мне не пришлось лгать. Семнадцать лет этот келументари провел в окружении людей, в самом сердце Федерации, ничем не обнаружив своей дьявольской сущности. Им бы следовало удавить его в колыбели… или, уж если на то пошло, ему следовало бы явить свои качества там, где от них была бы ощутимая польза Эхайнору. Но что случилось, то случилось. Теперь он здесь, в пределах моей досягаемости. И я даже рад, что смогу сыграть с ним в догонялки… и что наконец-то все закончится. Так или эдак.

– Если все, что рассказывают о келументари, правда… вам достался нелегкий соперник, янрирр гранд-адмирал.

– Я небольшой ценитель игры в поддавки. Сильный противник – мечта настоящего эхайна… В старых байках много преувеличений. Во всяком случае, келументари остается существом из плоти и крови, он уязвим, в его жилах течет кровь, и если ее выпустить, он умрет… надеюсь. Ведь как-то же его можно уничтожить! Удалось же нам истребить всех его сородичей… Люди, сами того не ведая, сослужили нам добрую службу: они не готовили из него разведчика и воина. У них такое, благодарение Стихии Стихий, не принято. Это обычный инфантильный юнец, с человеческими понятиями о добре и зле. Следовательно, он уязвим вдвойне. Но зато воинов готовили из нас с вами. И мы обязаны использовать это преимущество как можно лучше и скорее. Не питайте иллюзий, Каннорк: соперник достался не только мне, но и вам, и всей контрразведке Черной Руки, и мичману Нунгатау… Кстати, о мичмане.

– Я не ожидал, что вы сохраните ему жизнь и пообещаете столь высокую награду за услуги.