Путешествие по северным берегам Сибири и по Ледовитому морю - Фердинанд Врангель

В Гвадалахаре опасно заболел сын Врангеля. Положение его было настолько серьезным, что выздоровление казалось почти невозможным. Фердинанд Петрович и его жена еще не оправились от постигшей их в Ситхе потери дочери. Три недели они не отходили от постели второго ребенка. Наконец, он стал выздоравливать. Болезнь сына надолго задержала путешественников в Гвадалахаре.

И вот, наконец, Веракрус — живописный городок, расположенный на берегу Мексиканского залива.

Столь необычный, тяжелый и рискованный путь возвращения на родину связан с одной из любопытнейших страниц многогранной деятельности Фердинанда Петровича. Его посещение Мексики носило определенный политический характер. Оно имело целью добиться со стороны властей Мексиканской республики уступки России прекрасной, плодородной, никем не возделываемой долины, расположенной невдалеке от русского форта Росс (близ нынешнего города Сан-Франциско).

Нужно заметить, что из-за плохого промысла пушного зверя и неплодородной почвы колония Росс явно не оправдывала своего назначения и с каждым годом хирела. Это прекрасно знали мексиканцы, которые претендовали на передачу им и самой колонии и принадлежащей ей земли. Дело принимало явно неблагоприятный оборот, так как колония Росс, являвшаяся крайней южной точкой русских поселенцев в Северной Америке, официально принадлежала не русскому государству, а частной Российско-американской компании, Надежд на расширение колонии Росс не было никаких, на очереди стоял вопрос об ее упразднении. А с ликвидацией колонии, Россия навсегда теряла свой форпост в Калифорнии. Врангель никак не мог этого допустить.

Побывав на Россе, Врангель открыл вблизи плодородную долину, которую, несомненно, без труда можно было бы заселить. По его мнению, приобретение этой долины разрешало все трудности. И Врангель на свой риск и страх начал действовать. Во время посещения Мексики он добился аудиенции у вице-президента Барагома, принявшего его, однако, как частное лицо. С искусством ловкого дипломата, убедительно обрисовав все выгоды, которые мексиканское правительство сможет извлечь от заселения русскими долины, Врангель сумел добиться согласия на передачу долины Российско-американской компании. Ему, однако, было поставлено одно весьма серьезное условие: признание Россией Мексиканской республики. Предстояло решить второй этап задачи, оказавшийся наиболее трудным: убедить русского канцлера Нессельроде и царя Николая I признать Мексику. Вернувшись в Россию, Врангель энергично взялся за дело. Но сперва у Нессельроде, а затем у Николая I он встретил решительный отказ. Царь, негодовавший при одном только упоминании слова «республика», резко и сухо сказал ему: «Я не могу вступить в сношения с мятежниками».

Все труды Врангеля пропали даром. В 1841 году селение Росс было упразднено. Россия навсегда потеряла свой форпост в Солнечной Калифорнии.

Из Веракрус, на пароходе, минуя берега Кубы и южных штатов Северной Америки, путешественники добрались до Нью-Йорка, уже тогда, 110 лет назад, по словам Фердинанда Петровича, «величайшего, богатейшего и многолюднейшего торгового города на всем материке Америки». «По улицам, — писал Врангель, — гремели нагруженные повозки, омнибусы, наемные кареты, без числа толпились пешеходы. Здания — большей частью семиэтажные, наполненные магазинами, кладовыми, лавками и освещенные газом. Такое движение и разнообразие поразили нас». Это было время бурного расцвета заокеанской республики, ее юность, еще на омраченная чахоточным румянцем американского просперити.

Из Нью-Йорка английский пакетбот после тридцатидневного бурного плавания доставил путешественников сначала в Гавр, а затем и в Гамбург. 4 июня 1836 года «вожделенная цель путешествия» была достигнута. Врангели прибыли в Кронштадт.

После возвращения на родину Фердинанд Петрович не перестал интересоваться делами Российско-американской компании.

В 1838 году, после длительных переговоров он согласился взять на себя обязанности заведующего делами компании, а в 1840 году был назначен ее главным директором, в какой должности и оставался до 1849 года. Америку он больше не посещал.[13]

VII

Высшие морские круги тепло встретили возвращение Врангеля в столицу. Он был произведен в контр-адмиралы, назначен членом общего присутствия кораблестроительного департамента, а затем исправляющим должность директора департамента корабельных лесов. Полнейший беспорядок, царивший в этой важной отрасли морского хозяйства, заставил Врангеля со всей энергией взяться за новое для него дело.

От Польши до Урала, от Архангельска до южных берегов Крыма, в течение двух лет Врангель объезжал казенные лесные дачи. Подробно знакомясь с постановкой дела на местах, изучая лесное хозяйство, он убеждался в необходимости не только срочно готовить сведущие кадры по лесоводству, но и полностью реорганизовать департамент корабельных лесов. Однако решительные действия нового директора и его энергичная критика существующих порядков вызвали, как и следовало ожидать, сильное недовольство в высших кругах. Вскоре Врангель убедился в явном недоброжелательстве как к себе лично, так и к его смелым начинаниям. О сколько-нибудь полезной деятельности думать уже не приходилось.

В ту пору Ф. П. Врангель сблизился с многими выдающимися русскими учеными географами и мореплавателями. Коротая время в дружеских беседах, они все чаще возвращались к вопросу о неустроенности русской научной мысли, об отсутствии общественного центра, который собирал бы в один фокус и умело направлял усилия патриотов-исследователей России.

Так возникла идея создания Русского географического общества — ныне одного из наиболее заслуженных научных учреждений страны. Вместе с прославленным русским мореплавателем Ф. П. Литке и знаменитым ученым академиком К. М. Бэром Врангель стал членом-учредителем этого общества, возникшего в 1845 году и завоевавшего вскоре широкую популярность. Целью своей члены-учредители Географического общества ставили объединение лучших научных сил страны, всех ревнителей просвещения и отважных людей, которые принимали близко к сердцу интересы науки и отечества. Общество разделялось на четыре отделения, причем председателем отделения общей географии в течение нескольких лет состоял Врангель. Он уделял много времени и энергии молодому, только что начинавшему развиваться делу; всячески поддерживал общество как в печати, так и на собраниях.

К этим первым временам жизни Русского географического общества между прочим, принадлежит позабытый любопытный доклад Врангеля: «О средствах достижения полюса»,[14] прочитанный им на общем, годовом, собрании общества в 1846 году.