Сверхскорость - Чарльз Шеффилд

- Но куда они делись потом? - обратился я к доктору, открывавшей нам дверцу машины. - Мы видели следы, ведущие сюда, и никаких - обратно.

Она не ответила, только указала рукой на спуск к озеру. К воде вели несколько цепочек припорошенных снегом следов.

Похоже, не один я додумался до того, что плыть в лодке гораздо легче, чем пробиваться по заснеженной дороге.

Однако когда я погрузился в мягкое кресло докторской машины и закрыл глаза, в мою усталую голову закралась еще одна мысль: загадочные налетчики, возможно, руководствовались совсем другими соображениями. В отличие от глубокого снега на глубокой воде не остается следов.

Глава 7

Что касается следующего утра и большей части дня, то я их проспал. Поэтому, что бы там ни говорила доктор Эйлин насчет писания "понаслышке", про этот день я ничего больше сказать не могу. По крайней мере, до той минуты, когда я уселся на кухне у доктора Эйлин перед миской, полной сортовых оладий, и сковородкой с яичницей.

Напротив восседал дядя Дункан собственной персоной. Он зевал, потягивался и всеми прочими способами выказывал недовольство тем, что ему не удалось выспаться. За завтраком - хотя по времени это был скорее обед - выяснилось, что он вернулся к нам домой, притащив с собой, за неимением никого другого местного ветеринара. То, что они застали в доме, немало их озадачило: полнейший разгром, труп Пэдди Эндертона на полу и никаких следов ни меня, ни матери.

Как люди рационального склада ума, они, вместо того, чтобы вываливаться на снегопад, разожгли печь и оставались в доме до утра. Налетчики, кто бы они ни были, больше не возвращались, и, в конце концов, дядя Дункан решил отправиться к доктору Эйлин.

Матери повезло меньше. Она сидела наедине с мертвым Эндертоном, когда в дом без предупреждения ворвались четверо мужчин. Вид Пэдди Эндертона, лежавшего без признаков жизни, привел их в ярость.

- Они не могли в это поверить, - рассказывала мать. - Самый большой из них подбежал к нему и пнул его йогой, ругаясь так, будто тот умер нарочно, чтобы им досадить. "Проклятый Черный Пэдди" - так они его называли. Старший обыскал одежду Эндертона, потом послал остальных обыскать дом, а сам допрашивал меня. Ну а я как могла прикидывалась дурочкой. Сказала, что Эндертон только снимал у меня комнату наверху и почти не спускался вниз. Больше я и сама-то ничего не знала, так что казалась, поди, дура дурой.

- Да уж, наверное, - согласилась доктор Эйлин. Все утро она провела у пациентов, да и сейчас снова собиралась, уходить. - Ты можешь их описать?

- Наверное. Только смысла в этом мало, разве только если сама увижу их снова. Они космолетчики, в этом я уверена, но больше ничего необычного в них не было.

- Никого без рук или без ног? - неожиданно для всех выпалил я и покраснел, увидев реакцию Дункана Уэста. Он смотрел на меня как на полоумного.

- Я пыталась заставить их проговориться, что они ищут, - продолжала мать, - но у меня ничего не вышло.

Я открыл было рот, готовый рассказать всем о телеконе, что остался на верхней площадки водокачки. Но следующие слова матери отмели это предположение.

- За чем бы они ни охотились, - сказала она, - размером это не больше ладони - судя по местам, где они искали. Они рылись всюду, ничего не находили, и бесились все больше. Потом начали ломать вещи. Вот тогда и мне досталось немного - так, чуть-чуть, они просто злобу срывали. Потом они пошли наверх и там связали меня. Сдается, они имели на меня и другие виды, но тот, большой, приказал им забыть об этом: мол, шеф ждет, а шеф сказал не усердствовать с рыжей бабой.

- Тебе повезло, - заметил дядя Дункан.

- Ну уж, не знаю, - улыбнулась ему мать, обращаясь тем не менее к доктору Эйлин. - Мне кажется, еще минут пять, и я сумела бы заставить их вцепиться друг дружке в глотку.

- Или перерезать твою, - заметила доктор Эйлин. - Молли, ты неисправима. Пошли. Отвезу вас с Джеем домой. А потом найду в Толтуне четверых мужиков покрепче, чтобы остались с вами во избежание неприятностей.

Я выглянул в окно. Небо было чистым, выпавший снег быстро таял.

- Перегоню-ка я лодку домой, - сказал я. - Лучше сделать это сейчас.

- Ладно, - без особого энтузиазма согласилась мать. - Только на этот раз никаких фокусов далеко от берега. Мне не хотелось бы думать, что ты увиливаешь от уборки комнаты.

Выражение "убирать комнату" приобрело в этот день совершенно особый смысл.

Пока они выходили из дома, я понял, что мать права. Мне не хотелось возвращаться домой. Но к уборке это не имело никакого отношения. Скорее, это было воспоминание о Чуме - походя убитом и пришпиленном к крыльцу. Что бы там ни натворил Пэдди Эндертон, что бы ни хотели от него те, другие, этого делать они не должны были.

У меня сразу пропал аппетит. Я вымыл посуду, накинул пальто и пошел туда, где была привязана моя лодка. Ночное плавание и то, что за ним последовало, представлялись теперь каким-то нереальным сном. Я даже удивился, обнаружив все таким, каким оставил ночью: наспех убранный парус, заснеженные банки и дно лодки.

Пришлось прежде навести в лодке хоть какой-то порядок. Я взял деревяшку побольше и, используя ее как лопату, начал сгребать снег и скидывать его за борт.

Не прошло и двух минут, как я наткнулся на черную пластиковую карточку. Она лежала на дне. Там, где выпала из рук Пэдди Эндертона.

* * *

Мать ясно и недвусмысленно наказала мне без промедления плыть домой. Но никакая сила во Вселенной не помешала бы мне усесться на дно лодки и рассмотреть эту загадочную штуку.

Она было тонкой, не толще обычной пластиковой кредитной карточки, и на первый взгляд ее поверхность была гладкой. При более тщательном рассмотрении я обнаружил на ней дюжину чуть заметных углублений, каждое в размер подушечки пальца. Я нажимал на все - сначала по очереди, потом попарно.

Никакого результата.

Но ведь появился же минувшей ночью странный узор из светящихся точек!

Что делал Эндертон? Я попытался вспомнить и довольно скоро пришел к выводу, что не имею об этом ни малейшего представления. Не то, чтобы я не мог вспомнить; просто в тот момент было темно, и пока вспыхивали эти странные огоньки, я вряд ли обращал на карточку больше внимания, чем на нож, что был у него в руках.

Еще минуту-другую я ломал голову, потом сдался и вылез из лодки на причал.

Доктора Эйлин Ксавье дома уже нет. Она везет мать к нам. Вопрос только в том, задержится ли она у нас настолько, чтобы я успел застать ее, если отплыву сейчас же? А если нет, куда она поедет дальше, домой или к пациентам?

В очередной раз за эти дни за меня все решил ветер. Он усиливался; маленький вымпел на мачте зеленым пальцем указывал на север.

На север. Домой.

Я запихнул пластиковую карточку во внутренний карман куртки так, чтобы у меня не возникало соблазна возиться с ней в неподходящее время, поставил парус и отправился домой.

Была идеальная погода для прогулки под парусом: тихая и ясная, с попутным ветром. Тишина нарушалась только шелестом рассекаемой воды. В любой другой день я наслаждался бы каждым мгновением такого плавания. Только не сегодня. Я почти не замечал царившей вокруг меня красоты, и все по причине, которая кому-нибудь другому показалась бы мелкой в сравнении с другими неприятностями. Мать моя унижена и избита. Пэдди Эндертон - мертв. Дом - разгромлен.

Но я думал только о Чуме. Когда я вернусь домой, мне придется выдернуть нож, пригвоздивший его к крыльцу, унести маленькое тельце от дома и закопать его.

Перед моими глазами отчетливо стояла картина; четверо разъяренных мужчин вываливаются из дома на заснеженную улицу. Чум, исполненный веры в то, что весь мир любит его, что каждый бегущий человек собирается с ним поиграть, радостно бросается им навстречу. Человек шарахается от неожиданности и, выругавшись, взмахивает ножом...

По крайней мере все произошло быстро. Чуму повезло - он умер, так и не поняв, что произошло. Но это мало утешало меня.

Лодка подошла к пристани у нашего дома. Я ощупал карман. Одно я знал наверняка: если они искали именно эту вещь, от меня они ее не получат...

...если только я смогу им помешать. Эта мысль неожиданно пришла мне в голову, когда я начал подниматься наверх по тропинке. Мои шаги замедлились.

Еще пара шагов - и меня увидят из дома. Машины доктора Эйлин на дороге не видно. Скорее всего она уже уехала, а мать сидит дома в окружении решительно настроенных мужиков из Толтуны. Наверное, она уже начала уборку.

А если нет? Допустим, мать и доктор Эйлин еще не добрались сюда, а те, кто врывался в дом ночью, вернулись и ждут теперь не дождутся... кого? Меня?

И того, что лежит у меня в кармане.

Я немного отошел по тропинке назад и опустился на одно колено. Здесь было любимое убежище Чума - нора, которую он старательно выкопал и выстелил сухими листьями.

Я вытащил черный пластиковый прямоугольник и сунул его в круглое темное отверстие.