Марк Ганеев - Маг Нашего Времени - Валентин Егоров

— Знакомьтесь, парни! Это мой младший брат, второгодник!

3

Все десять лет учебы в школе моей главной проблемой были зрение и лень. Что касается лени, то каждый из вас хорошо знает, что это такое?! Ну, а вот близорукость, — это нечто специфическое, она понятна только одному человеку, который эту близорукость имеет! Сейчас я хорошо знаю, спасибо американским офтальмологам, основную причину своей близорукости. Ведь обе мои сестры имели прекрасное зрение! Да, и старший брат Витька — имел не очень-то плохое зрение. Правда, он его испортил тогда, когда пошел работать на завод. Там ему дали простое задание, автогеном сварить вместе две чурки! Разумеется, техника безопасности на советских заводах была на недоступной простым людям высоте! Вот один скотина-бригадир и приказал только начавшему работать парню, чтобы он сваркой занимался без очков безопасности. Детали-то Витька хорошо сварил, но поймал в свои глаза так называемых зайчиков, потерял тридцать процентов своего зрения!

Что же касается моего зрения, то, видимо, у мамки чего-то не хватило в организме, когда она меня вынашивала, своего любимчика и последыша. Когда я родился, то в те времена советская медицина боролась с оспой, свинкой и ветрянкой, вот всех новорожденных без разбора совали под яркие лампы, то ли для того, чтобы они загорали, то ли ради еще чего-нибудь. Как мне говорили американцы, вот тогда яркий свет этих сушильных ламп и врезал по моим светофильтрам, по моим зрачкам, заставив их пропускать в глаза только тридцать процентов света. Ну, вы понимаете, что в те времена я был почти слепым человеком?! Но ни я, ни советские детские врачи этого совершенно не замечали. До первого класса школы я ничего не слышал о существовании очков, коррекции зрения. Никогда их не носил!

Девчонки меня даже в те время любили за курчавые волосы, большие глаза и громадные ресницы. Во времена моего безмятежного детства ко мне с большим уважением обращались и взрослые, и дети, как к "Фарам". Ну, вы понимаете почему? Из-за моих больших глаз, которые можно было бы сравнить только с фарами автомобиля!

В первый класс я пришел с высоко поднятой головой, в ботинках с подметками в дырах, в школьной форме с одним ученическим ремнем, который мы посменно делили с братом. Он этот ремень носил в первую смену занятий в школе, а я — во вторую! Как уважаемый человек, как начинающий миллионер, моя монополия по продаже чулочно-носочных изделий росла и крепла, поэтому я занимал самое почетное место в классе, в правом крайнем углу, на так называем ой Камчатке. Даже преподаватели знали об этом почетном месте, что они не имели права сажать какого-либо из своих учеников на это место. Коллектив класса молчаливо выбирал, кто же из учеников имел право сидеть на Камчатке.

Удобно устроившись на Камчатке, я сразу же обратил внимание на то, что ничего не вижу из того, что сейчас было написано на классной доске. Чтобы я не предпринимал, я был не в силах чего-либо увидеть или прочитать слова, написанные на этой проклятой доске. Первая половина года учеба в первом классе была сплошной лабудой, типа, "мы писали, мы писали, наши пальчики устали"! Все это время я искал выход из положения, как бы мне пересесть на первую парту, не нарушая своего заслуженно заработанного авторитета!

Одна только школьная фельдшерица сумела заметить, что у меня со зрением не все в порядке. Именно тогда впервые я услышал приговор "близорукость высокой степени", который впоследствии преследовал меня вплоть до проведения Московской Олимпиады. Таким образом, я впервые получил запись о своей близорукости в моей медицинской карте сначала при детской поликлинике, а затем при просто поликлинике. Вы думаете, что меня начали лечить от этой близорукости, помогали подобрать и носить очки, принимать соответствую лекарства для коррекции зрения. Зря вы так думаете, никто и пальцем не шевельнул, чтобы помочь какому-то там первокласснику решить проблему со зрением в государстве пролетариев и крестьян!

Чтобы вылечить мою близорукость, какой-то детский врач предписал мне сто уколов алоэ в соответствующе место. Делая пятидесятый укол, школьная фельдшерица сказала:

— Марк, ты бы свою попку в осторожности держал! С каждым уколом, я все с большим трудом прокалываю иглой кожу на твоем заду! У меня же одна игла для шприца на всю школу! Если я ее сломаю, то не смогу лечить других школьников!

После этой сотни уколов алоэ с моим зрением ничего не изменилось, даже я в то время догадался о том, что против медицинской системы нашего родного государства бесполезно бороться! Поэтому успокоился, по своим каналам изготовил себе пару очков, в которых более или менее прилично видел, и продолжил учебу в школе, переходя из класса в класс. Очки, разумеется, я не носил на людях, а что касается классной доски, начал развивать свою память. Входя в тот или иной класс, мне хватало времени для того, чтобы одним взглядом запомнить все, что было написано на доске. Уже сидя на своем почетном месте на Камчатке, я восстанавливал написанное на доске в своей памяти. Что в свою очередь, позволяло мне, в течение всего урока работать по восстановленной копии классной доски. При этом приходилось слегка умственно напрягаться, но постепенно я к этому привык и начал учиться на твердые четверки и пятерки.

По мере того, как школа, вернее, школьные преподаватели передавали нам свои знания по тому или иному школьному предмету, постепенно рос и мой багаж знаний, который я тут же оприходовал в области магии. Ведьма Мерседес, подробный рассказ о методах ее подготовки магов будет представлен несколько позже, помогла этот процесс поставить на научную основу.

— Марк, не следует изобретать пятого колеса, которое давно уже изобретено другими людьми! Свои силы направляй только на познание нового и для тебя совершенно неизвестного научного материала!

Где-то в пятом классе я на личном опыте убедился в том, что часто и понапрасну трачу свои силы! Это понимание ошеломило меня до глубины души! Ну, скажем, зачем мне изобретать новый синтетический материал, когда столько материалов уже изобретено, а тело человека в синтетике не дышит! Да, еще в этих химических формулах сам черт ногу может сломать! Я тут же химию отодвинул на второй план, освобождая время для игр на компьютерах. И приятно и полезно, развиваешь компьютерную технологию, пишешь новые компьютерные программы. Вскоре моими любимыми предметами стали математика, тригонометрия, география и литература! Английский язык был и всегда оставался моим самым любимым школьным предметом!

Но уже тогда я учился по принципу, что знает учитель, то знаю и я. Одним словом, не стыдился своим мысленным зондам залезать в сознание учителей, выкачивать все их знания по предмету, а не учиться по каким-то учебникам. В шестом классе учеба в школе для меня превратилась в увлекательное занятие по поиску информации в человеческих мозгах. Я начал успевать совмещать школьные уроки с занятиями по магии у Мерседес по вечерам. Эта испанка даже строже мамы отслеживала, как я учусь в школе, при этом приговаривая:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});