Стаи. Книга 2. Новая Волна - Юлиан Львович Егоров

сидящей в операторской Амме.

Телесное воплощение интеллектуального стержня института не собирался забивать себе голову нормами этики и вело себя более чем просто развязано. Хотя на высочайший смотр её удалось принарядить в пристойное платье, но в обыденной жизни чертовка предпочитала разгуливать по институту в том, в чём она застала свой обновлённый материальный образ в законсервированной шахте. Фривольно развалившись в кресле (куратор постоит, насидится ещё!) девчонка-бесстыдница задрала ноги кверху, используя в качестве опоры боковой монитор, демонстрируя всем желающим их безупречность, а заодно и нижнее бельё. Сафирова, видя такой беспредел, медленно багровела от злости, в то время как Полякова внешне сохраняла невозмутимость.

– Пока всё находиться в подготовительной стадии, – нехотя ответила Амма, разглядывая собственные чулки, – я наблюдаю процессы, схожие с теми, какие запускают при регенерации тканей у людей потерявших конечности. В общем, это несложно, современная медицина вырастить может практически что угодно, но вот только медицина к происходящему не имеет никакого отношения.

– Меня кое-что другое беспокоит, – Александра испытывающее смотрела на свою соратницу, – внешних изменений для опыта недостаточно. Нужна глубинная перестройка организма и жизнеспособное потомство, перенявшее от родителей нововведения, соответственно, эти нововведения должны закрепление на уровне ДНК, только в этом случае имело смысл пробовать.

Электронная бестия закатила глаза:

– Не считайте других глупее себя. Естественно, ваши эволэки это предусмотрели. Изменения коснуться многих органов: будут выращены новые ветви кровеносной системы, нервные окончания, обостриться обоняние, слух, зрение уже не будет столь беспомощным ночью, как ранее. Думаете, перестройка глаз, тончайшего инструмента зрения – это пустяк?

Полякова всё это прекрасно понимала, да и молодёжь вполне благоразумно решила ограничиться «малым», но в тоже время затронула важные струны. Риск? Да, разумеется, но оправданный.

– Дети эволэков всё равно отличаются от обычных детей, – продолжила Амма, – это установленный факт! Не мне вам рассказывать, что некоторые специфические умения им передаются по наследству. Если быть до конца откровенным, то Океанес становиться их спутником жизни с самого рождения.

– Но контакт с Великой Рекой у них не так ярко выражен, как у родителей! – Возразила Марина довольно спокойным тоном, сумев побороть эмоции, – Если эмпатические способности пары эволэков принять за десять баллов, то у потомства он равен три-четыре балла, не больше, а дальше, зачастую, от поколения к поколению идёт затухание. Иными словами, закрепить это в ДНК не получается.

– Не всегда получается, – уточнила Хельга, не переставая работать с гантелями.

Долгое прозябание в закрытом помещении даже для киборга чревато атрофированнием мышечных тканей, так что, приходилось хоть несколько раз в день гонять себя в немногие свободные минуты. Но диалогу это не мешало:

– У пары Волдан-Даката дети и внуки стали прекрасными эволэками именно благодаря полученному наследству!

Эта легендарная пара действительно основала настоящую династию контактёров, уже в пятом поколении показывающую прекрасные результаты, хотя и Волдан и Даката относились к категории крепких середнячков – не было особых недостатков, но и особых достоинств то же не замечалось. А вот потомки устойчиво входили в первую десятку, и представительница самого молодого поколения, Луколи, посеяна под седьмым номером и выполняет очень сложное задание – масленичная культура, в основу которой положен подсолнух. Судя по уже имеющимся данным девочка справляется с работой на отлично. Впрочем, как всегда.

– Ну, будем надеется, что нашим прохвостам так же повезёт, – тяжело вздохнула Саша, загоняя страх поглубже.

Боялась она даже не столько возможных осложнений при перестройки организмов своих неуёмных экспериментаторов, сколько выяснения отношений с их роднёй – рыжему плуту и его подружке отцовские ремни точно мягкие места разукрасят… Ну, а потом достанется и руководству института, в том числе и ей…

Уже чуть ли не каждую ночь сны не приносили им долгожданного отдыха. Души тоненькой струйкой невесомой материи тянулись в далёкий мир к знакомому и незнакомому одновременно месту и ещё более странным созданиям, населяющим этот забранный в стекло и белоснежный, словно скованный стужей кокон.

Лис и Лисичка узнавали в чёрных как смоль фигурах, свернувшихся калачиками прямо на полу, самих себя, хотя тела поразительно походили на спасительницу со звёздными глазами, и не имели ничего общего с привычным образом хвостатых разбойников. Что-то заставляло их осторожно касаться этих неуклюжих двуногих тел, будить в них что-то потаённое, то, что они уже давно забыли…

Поначалу слабый отклик вызывал лишь отчаяние, и желание бросить бесполезное занятие, но Лесавесима настойчиво каждый раз звала их в дальнюю дорогу, безошибочно прокладывая маршрут сквозь удивительные миры в эту тесную коморку, за прозрачной стеной которой маяком горели знакомые по прошлой жизни души. Под их пристальным взглядом лисы эфирными облаками дурмана, ежась от страха, снова и снова пробуждали в пустых оболочках первобытное начало, будоража их своими сладкими обещаниями новых горизонтов и удивительных открытий.

Откуда это желание поделиться наслаждением от сводящих с ума запахов? Откуда страстное стремление подарить им песнь, что поёт каждая капелька воды? Откуда жажда дать увидеть всю красоту небес, показать всю сложную вязь путей облаков газа, странствующих сотни тысяч лет меж миллионов светил? Почему это так важно, показать пути, ведущие к самым далёким звёздам, что выдают себя едва заметными огоньками?

Но ещё более странной и пугающей представала в своём облике Лесавесима, не оставившая своих друзей и в этом странном месте. Куда девалась стройная девушка, с присутствием которой лисы уже успели свыкнуться?

Огромное существо, даже спящее беспробудным сном, вселяло трепет в их души. Мощь и сила, гордость и красота, ждали пробуждения. Так же терпеливо и с такой же уверенностью ждёт прихода весны стылая, укутанная снегами земля. Тепло обязательно вернётся, снова заголосят ручьи и птицы, снова зелёный ковёр накроет грязь, и жаркие лучи подарят покой и душе, и телу. Так будет.

Лесавесима призраком кружила рядом, внимательно следя за Лисичкой и Лисом, и только иногда сквозь её железную волю пробивалась тоска по былому и в резонанс этой тоске дрожали огромные крылья и веки спящего дракона. Один шаг, один синхронный вдох и распахнуться глаза, один удар сердца и можно будет снова подняться к облакам.

Не сейчас… Ещё рано…

* * *

На крошечном капитанском мостике «Акулы» воцарилась гробовая тишина: два астронавта, вскрыв электронный пакет с заданием, были более чем просто удивлены, или озадачены.

– Это что, шутка такая? – Валера бросил быстрый взгляд на своего напарника.

– Едва ли, – ответил тот, – Мы с тобой подписались на очень рисковый эксперимент, но, видимо, наверху решили всё же не рисковать нашими жизнями.

От такого поворота событий космонавт взорвался:

– Но ведь ещё неизвестно, будет ли вообще хоть что-то?!?!

План