За пять минут до января - Алиса Лунина

быть ему Пиратом!»

Он никогда не вмешивался в личную жизнь Олеси, но, познакомившись с Сергеем, сразу понял, что этот молодой человек не подходит внучке, и поделился своими мыслями с сыном, Лесиным отцом: «Видел я этого Сергея… Они совсем разные! Наша Леся искренняя, живая, смешливая! Она смеется всем телом. Помнишь, когда Леська была маленькая, она однажды так рассмеялась, что свалилась с дивана?! А у этого Сергея, кажется, вообще нет чувства юмора. Во всяком случае, за три дня, пока он гостил у нас в Бабаеве, я ни разу не видел, чтобы он заразительно смеялся; натянуто улыбался, не разжимая губ, — да, а искреннего смеха, живого, сердечного разговора от него не дождешься! В Лесе совсем нет манерности, надменности, а Сергей — очень самовлюбленный парень. И вид у него такой, будто он… проглотил кеглю».

Узнав, что Олеся рассталась с Сергеем, Василий Петрович вздохнул с облегчением — и к лучшему! Ему хотелось видеть рядом с ней другого мужчину.

— Лесенька, все будет хорошо! Вот увидишь! — приободрил Василий Петрович внучку, когда они говорили по телефону. — Тем более сегодня Новый год, ты всегда так любила этот праздник… Как я буду встречать Новый год? Ну, за меня ты не беспокойся! Нам с ребятами скучно не будет!

Когда спустя полчаса Олеся перезвонила снова и сказала, что приедет в Бабаево, чтобы встречать Новый год вместе с ним, Василий Петрович сначала даже не поверил.

— Леся, разумеется, я рад! — улыбнулся Василий Петрович. — Я прямо сейчас начну готовить твои любимые блюда! Я тебя очень жду!

Приезд внучки для Василия Петровича был самым лучшим новогодним подарком. Он отправился на кухню, чтобы заняться приготовлением праздничного стола. Он еще не знал, чем сегодня будет удивлять любимую внучку. В свое время Василию Петровичу пришлось научиться готовить — сын с невесткой часто уезжали в командировки и оставляли Олесю на его попечение. Готовить он любил и, как говорили домочадцы, умел. Сегодня он хотел приготовить для Олеси что-нибудь особенное.

Василий Петрович колдовал над новогодним меню, когда из Европы позвонили сын Юрий и невестка Ольга. Они поздравили отца с наступающим Новым годом. Ольга попросила деда приглядеть за Олесей, а Юрий обратился к отцу с другой просьбой.

«Батя, тут такое дело… Сегодня в Москву на Новый год приезжают два моих приятеля с Севера — помнишь, я ездил туда на семинар от университета? Геологи, отличные ребята. У них дела в министерстве, ну и заодно они хотели задержаться в столице на праздники, отдохнуть. Я им дал твой адрес, если что, прими их на Новый год? Накорми, размести у нас, не сидеть же им в новогоднюю ночь в гостинице… Может, конечно, они до Бабаева и не доедут — сам понимаешь, Москва, столько соблазнов, но на всякий случай я сказал, что они могут заехать к тебе». Василий Петрович заверил сына, что будет рад гостям и примет их радушно.

После разговора с Юрием он вышел во двор дома. Новогодний снег заметал Бабаево. «Как метет сегодня… Если так пойдет дело, к вечеру занесет все дороги и к нам уже никто не доберется!» — вздохнул Василий Петрович.

Он позвонил внучке в Москву и предупредил, что, если она хочет встречать Новый год в Бабаеве, пусть выезжает прямо сейчас, потому что к вечеру, кажется, намечается настоящая метель.

Олеся ответила, что уже загрузила багажник продуктами и выезжает. «Дед, жди, через пару часов буду! Если, конечно, не застряну где-нибудь в ваших лесах!»

Василий Петрович взглянул на часы — до вечера ему надо было многое успеть.

— Ну что, Полковник, будем ждать гостей? — Дед Василий погладил любимого кота.

* * *

Начальник колонии Рыков был сильно озадачен — ему позвонили с самого верха, из Москвы, и огорошили сообщением, что к ним в колонию под Новый год приедут гости — сотрудники зарубежной правозащитной организации.

— А зачем? — изумился Рыков. — Что мы такого натворили?

Высокое московское начальство ответило, что пока ничего, а иностранцы приедут посмотреть, в каких условиях содержатся заключенные, поздравить их с Новым годом и вручить подарки.

— Какие подарки? — Рыков хотел было сказать все, что он думает об этом, не выбирая выражений, но важный московский генерал насмешливо ответил:

— Новогодние!

— А почему выбрали нас? — с тоской спросил Рыков.

— Ну, ты ближе всех к столице, и потом, у тебя образцовая колония, можно сказать, курорт. Кого еще им показывать? — ответило начальство из Москвы. — Кстати, их десять человек. Два англичанина, французы, датчане, а главный у них — финн.

«Незваный гость хуже финна», — ругнулся про себя Рыков и осторожно поинтересовался:

— А нельзя ли обойтись э… без этого? Скажем, в Тамбовскую область их отправить?!

Но наверху его строго одернули:

— Ты что, Рыков?! Разве ты не хочешь, чтобы твоя Родина, твою мать, вступила в Евросоюз?!

Рыков вздрогнул и поспешил заверить, что раз Родина дает приказ — будет сделано, примут хоть финнов, хоть алжирцев в лучшем виде.

— А как их, кстати, принимать прикажете?

— Душевно, Рыков! Нежно! С хлебом-солью и песнями. Чтобы они остались довольны. А ежели чего… Сам понимаешь!

Рыков понимал и поэтому после разговора с Москвой схватился за голову: ну все, весь Новый год насмарку! Теперь придется каких-то финнов принимать… А, чтобы их… Сидели бы по домам и не баламутили людей! Правозащитники! Делать им нечего!

Аркадий Хныкин по прозвищу Философ прислушался к бормотанию Сани Бешеного — тот спал беспокойно, ворочался.

— Сань, ты чего? — Философ потряс Бешеного за плечо.

Саня потянулся во сне и резко вскочил. Увидев Философа, он угрюмо спросил:

— Ну?

— Приснилось что? — улыбнулся Философ.

Саня недовольно повел плечами и промолчал — у него было плохое настроение, потому что действительно приснилось.

— Слышь, Сань, — шепнул Философ, — тема такая — к нам иностранцы едут. Будут колонию инспектировать, с Новым годом нас поздравлять.

— Да ну? — Саня ослепил Философа блеском двух передних золотых зубов. — Беса гонишь?

— Век воли не видать! — побожился Философ. — А ты не заметил, какой шмон устроили? Завтра, тридцатого, эти интуристы будут здесь.

— Интуристы, говоришь? — задумался Саня. — Небось кипеж поднимется?

— А то! — кивнул Философ. — Рыков, говорят, волну гонит — типа, нельзя перед ними опозориться.

— Новогодняя кутерьма, значит? — Саня подмигнул Философу. — Дак это ж подарок нам от Деда Мороза! Короче, такие дела, умник: завтра я отсюда свалю.

— Ты че, Сань? — охнул Философ. — Повяжут!

— И хрен с ним… Мне все равно терять нечего, — отрезал Бешеный. — Слышь, Философ, пойдешь со мной?

Философ почесал голову — в сущности, ему было