По обмену в Америку 2 (СИ) - Еременко Лиза

Весь вечер Миша всячески подкалывал нас, но я тоже не промах. 15 лет жизни на это свете, 14 из них проживание с одним братом, 10 с двумя и вуаля, я мастер стеба и черного юмора. Не нашелся еще тот смельчак, что бросил бы мне вызов и победил. Поэтому, после каждой шутки в наш адрес, его юмор на него же и выливался. Витя вел себя достаточно скромно, и я едва узнала в нем своего брата. Всегда энергичный и надоедливый мальчишка в момент стал скромным и воспитанным. Чудеса.

Папа же весь обед проверял парня на прочность. Задавал разного рода вопросы, пытаясь поймать Ита на чем-нибудь, а мама пыталась разрядить обстановку и рассказывала разные истории из моего детства.

В конце трапезы мама позвала меня помочь ей приготовить чай.

— Давай, выноси приговор — шуточно изрекаю я, а у самой сердце бешено бьется.

— Ой, Женька. Не думали мы, что ты та крано..

— Мам…меньше воды, пожалуйста

— Ну этот ваш молодежный сленг — посетовала мама, но сразу же продолжила — Мальчик хороший, симпатичный, умный. Мне понравился. А за отца ничего сказать не могу. ты же видишь, вон — она кивнула головой в сторону комнаты, где сейчас сидели все остальные в ожидании чая. — До сих пор бедного проверяет

— То-то и оно — задумчиво говорю я, разливая кипяток по чашкам.

В конечном итоге, я увела Ита подальше от всех ныне находящихся в доме. От Мишки устала я, от папы Ит, от нас Витька, ну а маме надо разбирать стол.

Оказавшись в моей комнате, парень медленно обошел ее всю, внимательно изучая, а я осталась стоять у закрытой двери, прислонившись к ней спиной.

В конечном итоге, проанализировав все пространство моей комнаты, он беспечно упал на кровать, заложив руки за голову. Незаметно щелкнув замком на ручке двери, я подошла к кровати и села сверху на парня. наконец-то мы можем побыть вдвоем.

— Я так устала засыпать одна — жалуюсь я, проводя носом по его шее. Его руки переместились мне на бедра и слегка прикусила его за шею.

— Скоро мы будем дома и все вернется на круги своя. Ты будешь засыпать и просыпаться в моих объятиях, тебе вообще придется постараться от меня избавиться — широко улыбается он и я целую его. Меня более чем устроил его ответ.

— Это значит, ты решил?

— Да. Мы с отцом тщательно все распланировали. Первые три дня я вообще не хотел рассматривать этот план, но Бэн меня убедил. С тобой все будет хорошо. Скоро все закончится.

— Слушая, ты же не открыл его — я выхожу из комнаты и хватаю коробку, которую бросила в попыхах в коридоре. — Держи, это тебе. С 23 февраля! — лицо Итона нужно было видеть

— Что это?

— Подарок — сажусь рядом, протягивая коробку вперед.

— Зачем?

— Ну ты глупый? Как зачем? Праздник же

— Сегодня 23 февраля.

— Нууууу

— Ну? Зачем подарок-то?

— У вас что, не празднует? — он отрицательно качает головой –23 февраля празднует день защитника Отечества. А раз мы сейчас в России, то и тебе подарок положен. Все, держи уже — он молча принимает подарок и начинает его распаковывать.

С каждой секундой его лицо все больше озаряется улыбкой. Он смеется и рассматривает мои маленькие презенты.

На кровати разбросана упаковка вперемешку со скотчем, куски бумаги, ленточка, но даже это не портит момент. Ит снимает свой чехол с телефона и надевает тот, что я подарила.

— Подошел? — с интересом спрашиваю я

— Как родной — отшучивается он

Затем точно такую же замену он проводит со своими носками. Сняв свои, он надевает те, что лежали в коробочке. Белые с уточками.

— Тебе правда нравится? — спрашиваю, улыбаясь так же широко, как он.

— Правда нравится — говорит и он, целуя меня — Спасибо — шепотом. Нежно.

Глава 9

На следующее утро началась наша маленькая спец. операция. С родителями я договорилась, что отправлюсь к Алине с ночевкой и в школу на следующий день пойду от нее, поэтому полтора дня как минимум для родителей я буду в безопасности. Я специально собрала сумку, чтобы моя легенда выглядела более реалистично. Подруга в курсе всех событий и, если я не успею уложиться в рассчитанное время, она должна прикрыть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Все рассчитано, все продумано, но страх и волнение никуда не пропали.

«Так, успокойся» — даю напутствия самой себе- «Ты сама предложила помощь и даже идею подкинула, что теперь переживать. Итон не допустит, чтобы мне причинили вред. Все будет хорошо»

Зайдя в школу, шкала моего волнения повысилась раза в два. С Итом мы договорились, что не будем списываться сегодня утром по оводу осуществления нашего лана, чтобы не было компромата, а мне так не хватало его слов по типу — Боишься? Не бойся, я тоже боюсь.

Весь остальной день я держалась отдельно ото всех. Алине я запретила приходить сегодня в школу. Мало того, что я за себя боюсь, так еще и за нее бы боялась. Поэтому, она осталась дома, изводиться в ожидании моего возращения или сообщения от Ита.

Первый урок, за ним второй и так проходят все пять уроков, что стояли у нас на сегодня. Я словно робот выполняла сегодня все действия. Дойти до класса, отсидеть урок, перейти в другой класс и наконец спуститься вниз за курткой.

Стараясь держать ровное дыхание, чтобы жучок, что на мне не смог записать частых и глубоких вздохов, кои будут являться свидетелями моего волнения, я иду по коридору.

— А! — кричу я, почувствовав леденящий холод в области груди. — Марья Ивановна! — математичка, что несла свою полную до этого момента вазу с водой, вылила все на меня.

— Прости, Женечка, не специально. Ей богу не специально! — в волнении крутится вокруг меня педагог.

— Все хорошо. Извините, мне нужно идти — кое как отбиваюсь от ее упрямого желания хоть чем-то помочь и ускоренным шагом добираюсь до цели, на ходу немного наклонив голову, проговариваю. — Все в порядке. Случайность. — я даже думать не хотела, как в этот момент испугался Итон.

Выйдя на улицу я медленным шагом отправляюсь через парк и иду через самый безлюдный тротуар. Держать дыхание ровным уже дается с трудом, но я все равно изо всех сил делаю вид, что чем-то сильно увлечена в телефоне и продолжаю идти. В один момент мой страх рассеивается. Я больше не чувствую его. Я больше вообще ничего не чувствую. Платок на моем лице перекрывает все пути поступления свежего воздуха в мой организм. Я вынужденно вдыхаю какой-то препарат, после чего веки тяжелеют, и я опускаюсь в чьи-то руки.

Пробуждаюсь я от того, что голова с силой бьется о стену. Режущая боль сковывает все тело, а в голову продолжает бить, словно молотком. Я обеими руками хватаюсь за голову и жмурю глаза, сопровождая свои действия стонами. Почему же так больно?

— МмМмМ — скулю я. Кажется, что весь мир перевернулся с ног на голову, а мой внутренний механизм, состоящий из органов, обеспечивающих процессы жизнедеятельности кто-то пережевал и выплюнул. Тошнота снова и снова накатывает волнами и мне сложно сконцентрироваться и даже открыть глаза. В какой-то момент на мое плечо опускается рука и надавив, переворачивает меня с бока на спину. Это заставляет меня открыть глаза, но уже через секунду я снова их закрываю. Это оказалось невыносимо больно, но я понимала, что нельзя просто лежать. Нужно приходить в себя. Еще одна попытка и на этот раз удачная. Опираясь на руку, я приподнимаюсь и несколько раз сильно жмурюсь, чтобы прояснить взгляд. Я напряженно смотрю в пол перед собой и пытаюсь собрать свое сознание в кучу, как кто-то берет мою свободную руку и вкладывает в нее стакан.

— Держи, тебе нужно попить — приятный женский голос. Я поднимаю глаза вверх и смотрю с огромной благодарность. Освежающие глотки чистой воды были как нельзя кстати. До этого момента я и не заметила, что мой рот превратился в настоящую Сахару. Сознание проясняется, и я понимаю почем я здесь и для чего.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Женщина выглядела ухоженной и приятной. Иссиня-черные волосы водопадом струятся по спине, а этот добрый взгляд делает ее прекрасной фее из какой-нибудь сказки. Это она, мама Итона. я с пол минуты заворожённо рассматриваю женщину, после чего решаюсь заговорить.