Красавицы и кубки - Евгения Букреева

– Вашу мать, как вам это удалось!? – Так, это… Я же тебе говорила, что у нас в Управлении работают только профессионалы, – с трудом нашлась Арина, неуверенно поглядывая на меня. «Я что, правильно ответила?» – осенила меня догадка. – Клоуны, – процедила Рошам и вылетела из кабинета. Варя, последовала за ней

– Эй, заявку забыли, уроды! – крикнула им вслед Арина, но те уже были далеко.

И мы остались втроем. – Твою мать, Арин! Ты со своими пари совсем уже спятила! Ты себе представляешь, во что это могло вылиться? – я впервые видела Анастасию, вышедшую из образа Снежной королевы

– Насть, а что мне оставалось делать? Откуда я знала, что эта тварь уже разнюхала, что мы взяли чайника без опыта работы?

– Да мы же еще и Ильина могли подставить, ты это понимаешь? Это же он нам удружил с ней. Черт, я сейчас кого-нибудь убью, на фиг! И начну с тебя!

– Спокойно! Что ты разоралась? Все же обошлось! Успокойся. Расслабься. Тебе надо выпить.

– Да уж, с тобой я точно сопьюсь, – мрачно произнесла Анастасия и поднялась. – Пошли в бар!

И она, взяв сумку, быстро пошла к двери. Арина, слегка смущенная, последовала за ней. На пороге Анастасия обернулась и уставилась на меня:

– А ты что сидишь? Пойдем, профессионал хренов. Вещи свои возьми.

4 глава

«– Если я еще не мушкетер, – произнес он на пороге дома де Тревиля, обращаясь к своим новым друзьям, – я все же могу уже считать себя принятым в ученики, не правда ли?»

д«Артаньян

А. Дюма «Три мушкетера»

Я ошарашено поспешила за ними, на ходу прихватив сумку с Ольгиного стола. Сотрудники потрясенно провожали нашу группу недоуменным молчанием, Видимо, голос Рошам Флюровны долетал из кабинета начальницы, так что все были в курсе, что произошел некий скандал. В полном молчании мы доехали на лифте до третьего этажа, и разместились за столиком в уютном баре. – Виски. Двойной, – выпалила Анастасия официанту, возникшему перед нами так неожиданно, словно он материализовался из воздуха. – И мне, – поддержала Арина. И все трое выжидающе уставились на меня. – И мне, – пискнула я. Не могу сказать, что в Ульяновске я часто посещала бары, а уж в Москве то это и вовсе был мой дебют. Бог его знает, что нужно пить в этих барах, поэтому я решила не выделяться и заказать то же, что и остальные, несмотря на то, что виски я пробовала всего один раз, на выпускном вечере в школе. Родители до сих пор не могут забыть репризу на тему: «Пьяную Дашу выгрузили у двери, после чего она заблевала половину квартиры, а потом уснула в туалете в обнимку с унитазом»

То есть, чтобы окончательно утвердить за собой славу шибанутой, мне недоставало только повторить эту репризу на бис прямо здесь и сейчас.

Виски принесли немедленно. У меня сложилось впечатление, что как только официант заметил моих спутниц у входа, он без промедления метнулся и наполнил стаканы «живительной влагой».

– А теперь, колись! – скомандовала Арина мне, закуривая. – Публика жаждет знать секрет фокуса.

– Какого фокуса? – спросила я, осторожно делая глоток из принесенного стакана. Гадость редкая!

– Ну как же! Того самого, что отправил в нокаут нашу обожаемую Рошам! – пояснила Арина.

– Да, будь добра, Даш, объясни нам, как человек, не отличающий страховую премию от страховой суммы, на достаточно сложный вопрос выдает дословную цитату из Правил страхования? – поинтересовалась Анастасия.

– Это было единственное, что я знала. Почему-то зациклилась на этой фразе, и все. Без понятия, о чем там вообще шла речь, – смущенно ответила я.

Нет, конечно, мне хотелось сказать что-то вроде: «фигня вопрос, вы, что, думали, я совсем тупая?», но после провала экзамена, учиненного мне Ариной, это прозвучало бы совсем неправдоподобно.

Арина покатилась со смеху, чуть не поперхнувшись виски. – То есть, я правильно понимаю, что на любой вопрос, заданный Рошам, ты бы ответила этой фразой? – уточнила Анастасия, с интересом глядя на меня

– А что мне было делать? Я вообще не поняла, о чем меня спросили, – честно покаялась я.

– Пипец, Даш! Это просто – пять баллов! Я никогда не видела, чтобы Флюровна улепетывала столь стремительно! Насть, предлагаю написать благодарственную петицию Ильину с ходатайством о повышении нашей героине зарплаты процентов на десять! За спасение репутации нашего Управления! – Арина торжественно подняла свой бокал, и мы чокнулись.

– Не надо оваций! – после нескольких глотков алкоголя я почувствовала прилив смелости и отважилась на шутку, – Только мне надо идти, наверное, завтра вы же продолжите свои издевательства, а я так ничего и не знаю. Пойду учить. Сколько я должна? – и я попыталась встать.

Арина и Анастасия переглянулись. – Ладно, Даш, – произнесла Анастасия после их молчаливого диалога. – Ты уж нас, извини, мы вели себя, прямо скажем, паскудно. Перегнули чуток

– Нечего было хамить на лестнице, – буркнула Арина, но тут же добавила, – Ладно, проехали, не держи зла. Мы вовсе не такие стервы, какими кажемся. Разве что чуть-чуть.

Я так и замерла, едва оторвавшись от стула. Мне сниться?

– Да садись, ты, не отсвечивай, – сказала Анастасия и сделала знак официанту. – Предлагаю за знакомство!

Официант, кажется, никуда не уходил. Видимо темп, с которым подруги заказывали выпивку, был ему хорошо знаком. Он даже не уточнил, чего и сколько нам надо, просто сбегал к барной стойке и принес заранее приготовленные «дринки».

Мы снова чокнулись и выпили. Мир обретал гармонию. – То есть, мне не надо готовиться? – вконец осмелела я.

– Ну, почему, надо. Но мы ж не звери. Постепенно войдешь в курс дела, Арина поможет, если что.

– Не дрейфь, – поддакнула Арина, – Прорвемся. И не таких обучали. А у тебя уже в активе победа над вражеским Департаментом! Так сказать, боевое крещение прошла.

– По морде бы тебя, Арин, за такое крещение, – беззлобно отозвалась Анастасия. Виски явно улучшил ее настроение. – Смотри, допрыгаемся, они нас по стенке размажут, а потом будут долго отплясывать на наших костях.

– А из какого они Управления? И почему оно вражеское? – задала я вопрос, терзавший меня последние несколько часов.

– Есть у нас Департамент развития продаж. В нем несколько Управлений, и Флюровна – начальник управления страхования имущества и ответственности.

– А Дибенко?

Анастасия закашлялась и уставилась в свой стакан. – Дибенко – директор этого департамента, – пояснила Арина и сочувственно покосилась на подругу. – Брось, Насть. Плюнь на нее. Ну, наговорила Рошам хрень всякую, так ведь она кроме хрени, ничего говорить не умеет. Тем более что мы ее завели основательно, и до кучи еще и бабла лишили

– Да плевать мне на Рошам! Пусть несет все, что вздумается! – и тут же нелогично продолжила, – А ты заметила, что она теперь эту Вареньку, новую Мишкину любовницу, все время ко мне таскает. Думает, что меня это злит! Сука!

– Так, Насть, успокойся! Твои прошлые отношения с Дибенко – это их единственный козырь, вот они и используют его при каждом удобном случае.

– Хрен им, а не козырь! Черт, у меня виски кончилось!

Я поспешно допила свой стакан. Почему-то мне казалось, что отставать не прилично. Судя по одобрительному взгляду, которым удостоила мой пустой стакан Анастасия, я шла по правильному пути. Хотя, этот правильный путь, боюсь, угрожал завести меня куда-то не туда, а именно, к неминуемому алкогольному опьянению.

Официант снова повторил трюк с заменой пустых стаканов на полные, причем, на Арину с Анастасией он поглядел с большим уважением и даже где-то с обожанием. «Наверное, они тут частые гости, и делают выручку всему заведению» – догадалась я.

– Нет, Насть, согласись, так мы еще ни разу Флюровну на место не ставили! – продолжала веселиться Арина, и, подмигнув мне, добавила: – И все благодаря Даше! Давай за тебя! Тостуемый пьет до дна.

– Спасибо. Тостующий, кстати, тоже – ответила я. – Да, теперь у нас есть секретное оружие, – скептически отозвалась Анастасия, прикуривая длинную и тонкую сигарету от блестящей зажигалки. – Дарья Танеева – суперпрофессионал, истребитель зарвавшихся продавцов

– А что? – хихикнула Арина, – Теперь Рошам будет от нашей Дашки, как черт от ладана шарахаться.

– Теперь у нашей Дашки, – возразила Анастасия, – Будет влиятельный и злобный враг, который приложит все старания, чтобы выпереть из компании свидетеля своего позора.