Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Линкольн, я, конечно, далек от мысли, что профессора вступили в секту скопцов. Что я хочу сказать – так это то, что они своими действиями, возможно, воспроизводили какой-то ритуал, который и довел их до помешательства.
– Это понятно, но какой именно ритуал?
– Вот это нам и необходимо выяснить.
– Их действия все же могут объясняться просто психическим кризисом – результатом посттравматического синдрома, – сказал доктор.
– Пока давайте не будем отказываться ни от одного из возможных вариантов, – задумчиво произнес Геркулес.
Доктор подошел к столу и, взяв с него документы, протянул их своим собеседникам:
– Вот подробная информация о состоянии здоровья этих трех профессоров.
– Большое спасибо, – поблагодарил Линкольн, беря документы.
– Пожалуйста, держите нас в курсе всех изменений в самочувствии и поведении этих ваших пациентов, хорошо? – попросил Геркулес, поднимаясь со стула.
– Почему бы и нет? Можете не сомневаться: если появятся какие-нибудь новости, я вам незамедлительно сообщу.
Геркулес и Линкольн вышли из кабинета доктора и, взглянув на коридор, оба заметили, что в нем кое-что изменилось: благодаря начавшим проникать в него солнечным лучам он, ранее полутемный, теперь был хорошо освещен. Геркулес зашагал в сторону западного крыла – то есть не туда, откуда они с Линкольном сюда пришли, а как раз в противоположном направлении. Линкольн, не став задавать по этому поводу никаких вопросов, молча последовал за своим другом. Наконец испанец остановился перед дверью, снабженной небольшим смотровым окошечком, и заглянул в него. Тоже посмотрев в это окошечко, Линкольн впервые увидел профессора фон Гумбольдта. Его глаза – а точнее, пустые глазные впадины – были скрыты под грязноватой белой повязкой. Его руки, стесненные рукавами смирительной рубашки, совершали непроизвольные движения. И вдруг Линкольн вздрогнул: ему показалось, будто профессор каким-то невероятным образом почувствовал, что неподалеку от него находятся два человека и что они его рассматривают.
8
Мадрид, 11 июня 1914 года
Рассказ о трех профессорах, совершивших членовредительство, не шел ни Геркулесу, ни Линкольну из головы. Несколько часов назад, покинув больницу, они плотно пообедали и выпили кофе в скромном – без особой роскоши и без изысканных блюд – ресторане, а потом еще долго сидели за столом, молча уставившись куда-то в пустоту и думая каждый о своем. Затем Геркулес расплатился по счету, и друзья отправились туда, где жили эти три несчастных профессора. Испанец уже побывал в жилище Майкла Пруста, однако хотел, чтобы его осмотрел и Линкольн, потому что тот своим взглядом – взглядом полицейского – мог заметить что-то такое, на что не обратил внимания он, Геркулес. Жилище профессора Франсуа Аруэ находилось в том же здании, что и комната английского профессора. Здесь же жил и профессор фон Гумбольдт, вот только его записи, к сожалению, находились сейчас не у него дома, а в австрийском посольстве.
Полуденная жара была изнуряющей. Тротуары опустели, автомобили и повозки двигались по улицам уже не сплошным потоком. Геркулес с Линкольном по длинной лестнице, обсаженной деревьями, которые хоть немного укрывали от палящего солнца, подошли к главному входу в огромное здание.
– Здесь общежитие университета, – сообщил Геркулес.
Линкольн удивленно поднял брови: это здание мало чем походило на университетское общежитие. Швейцар у входа, встретил их очень любезно: он сразу узнал Геркулеса, и после двух-трех реплик относительно приключившихся с профессорами несчастий передал ему ключи от комнат, в которых жили пострадавшие.
– Здание построено недавно. В нем находится учреждение, понять смысл создания которого вам, американцам, будет не так-то просто.
– А вы попытайтесь, дорогой Геркулес.
– Хорошо. Данное учреждение создано в качестве контрмеры против изгнания некоторых профессоров из университетов на основании определенного закона. С некоторых пор многие выдающиеся личности занимаются своими исследованиями именно здесь.
– Так это неофициальный университет, да?
– Вовсе нет, Линкольн. В нашей стране есть определенные сложности и нюансы. Сейчас это учреждение фактически относится к официальной системе образования, хотя в нем и поддерживаются некоторые собственные традиции.
– Понятно.
Преодолев два лестничных пролета, друзья прошли по широкому коридору с вереницами дверей по обе стороны. Все они были закрыты.
– В это время года здание наполовину пустует, и поэтому профессорам здесь живется тихо и спокойно.
– Профессор Франсуа Аруэ и профессор Майкл Пруст были, наверное, знакомы?
– Вполне возможно, хотя они специалисты в разных областях знаний. Профессор Майкл Пруст – антрополог, а профессор Франсуа Аруэ – филолог, изучающий мертвые языки. Он, по-моему, специалист по халдейским языкам.
– Очень интересно. А на чем специализируется профессор фон Гумбольдт?
– Он – историк. Выдающийся специалист по истории Португалии, особенно по истории пятнадцатого века.
– Историк, антрополог и филолог. Между ними, надо сказать, очень мало общего.
– Да, мало, – согласился Геркулес. – Обратите внимание вот еще на что. Фон Гумбольдт – пятидесяти пяти лет от роду, живет в Германии, хотя вообще-то он австрийский подданный. Майкл Пруст – британец, ему сорок пять лет. Франсуа Аруэ – француз, его возраст – тридцать три года.
– Главное связующее звено между ними – Национальная библиотека, – задумчиво сказал Линкольн.
– А еще – их странное поведение и кататоническое состояние.
Друзья остановились перед нужной им дверью. Геркулес достал ключ и, отперев дверь, осторожно толкнул ее. В комнате царил полумрак. Испанец подошел к окну, раздвинул шторы, и в воздух поднялась лежавшая на них толстым слоем пыль. Пылинки заплясали в лучах ворвавшегося в комнату солнечного света, и у Геркулеса с Линкольном возникло ощущение, что вокруг них лихорадочно мечутся мириады малюсеньких живых существ. В комнате все предметы были разложены удивительно аккуратно. Книг здесь было немного, – чуть более десятка, – и все они стояли идеально ровно на книжной полке, висевшей над письменным столом. Кровать была заправлена очень тщательно, и если не считать накопившейся за несколько последних недель пыли, в комнате царила чистота.
На столе аккуратной стопочкой лежали листы бумаги с записями на английском языке.
– Я просмотрел эти книги, – сообщил Геркулес, – но это мало что дало. Здесь есть произведения Эдварда Сепира, Альфреда Крёбера и Роберта Лоуи. Все они – американские антропологи.
- Огненный скит - Юрий Любопытнов - Исторические приключения
- Литературные тайны Петербурга. Писатели, судьбы, книги - Владимир Викторович Малышев - Биографии и Мемуары / Исторические приключения
- Басаврюк ХХ - Дмитрий Белый - Исторические приключения
- История врачевания. От заговоров до киберножа - Артем Иванович Федоров - Исторические приключения / Медицина / Энциклопедии
- Рим – это я. Правдивая история Юлия Цезаря - Сантьяго Постегильо - Историческая проза / Исторические приключения / Русская классическая проза
- Страшный советник. Путешествие в страну слонов, йогов и Камасутры (сборник) - Алексей Шебаршин - Исторические приключения
- Пропавшее войско - Валерио Массимо Манфреди - Исторические приключения
- Совесть короля - Мартин Стивен - Исторические приключения
- Мой капитан - Жанна Раскита - Исторические любовные романы / Исторические приключения / Исторический детектив
- Свод (СИ) - Алексей Войтешик - Исторические приключения