Русские Богатыри - Ирина Карнаухова

На полдороге встретились ей послы из Киева:

– Эй, богатырь, куда ты путь держишь?

– Еду я к князю Владимиру послом из грозной Золотой Орды получать дань за двенадцать лет. А вы, молодцы, куда направились?

– А мы едем к Василисе Микулишне, её в Киев брать, богатство её на князя перевести.

– Опоздали вы, братцы. Василису Микулишну я в Орду отослал, и богатства её мои дружинники вывезли.

– Ну, коли так, нам в Чернигове делать нечего. Мы поскачем обратно к Киеву.

Поскакали киевские гонцы к князю, рассказали ему, что едет в Киев посол от грозной Золотой Орды.

Запечалился князь: не собрать ему дани за двенадцать лет, надо посла умилостивить.

Стали столы накрывать, на двор ельничек бросать, поставили на дороге дозорных людей – ждут гонца из Золотой Орды.

А посол, не доехав до Киева, разбил шатёр в чистом поле, оставил там своих воинов, а сам один поехал к князю Владимиру.

Красив посол, и статен, и могуч, и не грозен лицом, и учтив посол.

Соскочил с коня, привязал его к золотому кольцу, пошёл в горницу. Поклонился на все четыре стороны, князю и княгине отдельно. Ниже всех поклонился Забаве Путятишне.

Говорит князь послу:

– Здравствуй, грозный посол из Золотой Орды, садись за стол. отдохни, поешь-попей с дороги.

– Некогда мне рассиживаться: нас, послов, хан за это не жалует. Подавай-ка мне побыстрее дани за двенадцать лет да отдай за меня замуж Забаву Путятишну и, я в Орду поскачу!

– Позволь, посол, мне с племянницей посоветоваться. Вывел князь Забаву из горницы и спрашивает:

– Ты пойдешь ли, племянница, за ордынского посла? И Забава ему говорит тихонько:

– Что ты, дядюшка! Что ты задумал, князь? Не делай смеху по всей Руси, – это ведь не богатырь, а женщина.

Рассердился князь:

– Волос у тебя долог, да ум короток: это грозный посол из Золотой Орды, молодой богатырь Василий.

– Не богатырь это, а женщина! Он по горнице идёт, словно уточка плывёт, каблуками не пристукивает; он на лавочке сидит, колена вместе жмёт. Голос у него серебряный, руки-ноги маленькие, пальцы тонкие, а на пальцах видны следы от колец.

Задумался князь:

– Надо мне посла испытать!

Позвал он лучших киевских молодцов-борцов – пять братьев Притченков да двух Хапиловых, вышел к послу и спрашивает:

– Не хочешь ли ты, гость, с борцами потешиться, на широком дворе побороться, размять с дороги косточки?

– Отчего же кости не размять, я с детства бороться люблю. Вышли все на широкий двор, вошёл молодой посол в круг, захватил одной рукой трёх борцов, другой – трёх молодцов, седьмого бросил в середину да как ударит их лоб об лоб, так все семь на земле лежат и встать не могут.

Плюнул князь Владимир и прочь пошёл:

– Ну и глупая Забава, неразумная! Женщиной такого богатыря назвала! Таких послов мы еще не видели! А Забава всё на своём стоит:

– Женщина это, а не богатырь!

Уговорила она князя Владимира, захотел он ещё раз посла испытать.

^Вывел он двенадцать стрельцов.

– Не охота ли тебе, посол, из лука со стрельцами потешиться?

– Отчего же! Я с детства из лука постреливал!

Вышли двенадцать стрельцов, пустили стрелы в высокий дуб. Зашатался дуб, будто по лесу вихрь прошёл.

Взял посол Василий лук, натянул тетиву, – спела шелковая тетива, взвыла и пошла стрела калёная, упали наземь могучие богатыри, князь Владимир на ногах не устоял.

Хлестнула стрела по дубу, разлетелся дуб на мелкие щепы.

– Эх, жаль мне могучий дуб, – говорит посол, – да больше жаль стрелку калёную, теперь её во всей Руси не найти!

Пошёл Владимир к племяннице, а она всё своё твердит: женщина да женщина!

Ну, – думает князь, – сам я с ним переведаюсь – не играют женщины на Руси в шахматы заморские!

Приказал принести золотые шахматы и говорит послу:

– Не угодно ли тебе со мной потешиться, поиграть в шахматы заморские?

– Что ж, я с малых лет всех ребят в шашки-шахматы обыгрывал! А на что мы, князь, играть начнём?

– Ты поставь дань за двенадцать лет, а я весь Киев-город поставлю.

– Хорошо, давай играть! Стали шахматами по доске стучать.

Князь Владимир хорошо играл, а посол раз пошёл, другой пошёл, а десятый пошёл – князю шах и мат, да и шахматы прочь! Запечалился князь:

– Отобрал ты у меня Киев-град, – бери, посол, и голову!

– Мне не надо твоей головы, князь, и не надо Киева, отдай мне только твою племянницу Забаву Путятишну.

Обрадовался князь и на радостях не пошёл больше Забаву и спрашивать, а велел готовить свадебный пир.

Вот пируют они день-другой и третий, веселятся гости, а жених с невестой невеселы. Ниже плеч посол голову повесил.

Спрашивает его Владимир:

– Что же ты, Васильюшка, невесел? Иль не нравится тебе наш богатый пир?

– Что-то князь, мне тоскливо, нерадостно: может, дома у меня случилась беда, может, ждёт меня беда впереди. Прикажи позвать гусляров, пусть повеселят меня, пропоют про старые года либо про нынешние.

Позвали гусляров. Они поют, струнами звенят, а послу не нравится:

– Это, князь, не гусляры, не песельники… Говорил мне батюшка, что есть у тебя черниговский Ставер Годинович, вот тот умеет играть, умеет и песню спеть, а эти словно волки в поле воют. Вот бы мне Ставра послушать!

Что тут делать князю Владимиру? Выпустить Ставра – так не видать Ставра, а не выпустить Ставра – разгневить посла.

Не посмел Владимир разгневать посла, ведь у него дани не собраны, и велел привести Ставра.

Привели Ставра, а он еле на ногах стоит, ослабел, голодом заморён…

Как выскочит тут посол из-за стола, подхватил Ставра под руки, посадил рядом с собой, стал поить-кормить, попросил сыграть.

Наладил Ставер гусли, стал играть песни черниговские. Все за столом заслушались, а посол сидит, слушает, глаз со Ставра не сводит.

Кончил Ставер.

Говорит посол князю Владимиру:

– Слушай, князь Владимир киевский, ты отдай мне Ставра, а я прощу тебе дань за двенадцать лет и вернусь к Золотой Орде.

Неохота князю Владимиру Ставра отдавать, да делать нечего.

– Бери, – говорит, – Ставра, молодой посол.

Тут жених и конца пира не дождался, вскочил на коня, посадил сзади Ставра и поскакал в поле к своему шатру. У шатра он его спрашивает:

– Али не узнал меня, Ставер Годинович? Мы с тобой вместе грамоте учились.

– Не видал я тебя никогда, татарский посол.

Зашёл посол в белый шатёр, Ставра у порога оставил. Быстрой рукой сбросила Василиса татарское платье, надела женские одежды, приукрасилась и вышла из шатра.

– Здравствуй, Ставер Годинович. А теперь ты тоже не узнаёшь меня?

Поклонился ей Ставер:

– Здравствуй, моя любимая жена, молодая умница Василиса Микулишна! Спасибо, что ты меня из неволи спасла! Только где твои косы русые?

– Косами русыми, мой любимый муж, я тебя из погреба вытащила!

– Сядем, жена, на быстрых коней и поедем к Чернигову.

– Нет, не честь нам, Ставер, тайком убежать, пойдём мы к князю Владимиру пир кончать.

Воротились они в Киев, вошли к князю в горницу.

Удивился князь Владимир, как вошёл Ставер с молодой женой.

А Василиса Микулишна князя спрашивает:

– Ай, Солнышко Владимир-князь, я – грозный посол, Ставрова жена, воротилась свадебку доигрывать. Отдашь ли замуж за меня племянницу?

Вскочила Забава-княжна:

– Говорила я тебе, дядюшка! Чуть бы смеху не наделал по всей Руси, чуть не отдал девицу за женщину.

Со стыда князь и голову повесил, а богатыри, бояре смехом давятся.

Встряхнул князь кудрями и сам смеяться стал:

– Ну уж и верно ты, Ставер Годинович, молодой женой расхвастался! И умна, и смела, и собой хороша. Она всех вокруг пальца обвела и меня, князя, с ума свела.

За неё и за обиду напрасную отдарю я тебя подарками драгоценными.

Вот и стал отъезжать домой Ставер Годинович с прекрасною Василисой Микулишной.

Выходили провожать их князь с княгинею, и богатыри, и слуги княжеские.

Стали они дома жить-поживать, добра наживать.

А про Василису прекрасную и песни поют, и сказки сказывают.

Соловей Будимирович

Из-под старого вяза высокого, из-под кустика ракитового, из-под камешка белого вытекала Днепр-река. Ручейками, речками полнилась, протекала по русской земле, выносила к Киеву тридцать кораблей.

Хорошо все корабли изукрашены, а один корабль лучше всех. Это корабль хозяина Соловья Будимировича.

На носу турья голова выточена, вместо глаз у неё вставлены дорогие яхонты, вместо бровей положены чёрные соболи, вместо ушей – белые горностаюшки, вместо гривы – лисы черно-бурые, вместо хвоста – медведи белые.

Паруса на корабле из дорогой парчи, канаты шелковые. Якоря у корабля серебряные, а колечки на якорях чистого золота. Хорошо корабль изукрашен всем!

Посреди корабля шатёр стоит. Крыт шатёр соболями и бархатом, на полу лежат медвежьи меха.

В том шатре сидит Соловей Будимирович со своей матушкой Ульяной Васильевной.