После нашего разрыва (ЛП) - Регнери Кэти

Вайолет хотела разозлиться, но тело предало ее, покалывая от желания открыть дверь, затащить его в комнату и скрепить свои губы с его до тех пор, пока она не увидит звезды. Девушка велела своему телу заткнуться.

— Эм-м-м. Внизу я развел огонь. Уютный и теплый. Приятный и красивый. И скотч. Действительно хороший скотч.

Он сделал паузу, и Вайолет представила его стоящим перед дверью. Весь такой опасный рокер с крепким телом и задумчивым взглядом.

— Я обещаю, что не притронусь к тебе. Сяду напротив, подальше от тебя, а ты расскажешь мне о своей жизни. Просвятишь меня о последних девяти годах, — он постучал еще раз, тихо. — Давай же, Вайли. Пожалуйста?

— Не называй меня так! — закричав, она вскочила и помчалась открыть дверь.

Должно быть, он стоял, прислонившись к ней, потому что врезался в девушку, сбив на кровать, твердой стеной своей груди. Вайолет ахнула, когда Зак упал на нее, его шокированные глаза впились в ее, его тело твердое и тяжелое вжалось в ее. Она знала, что должна была кричать, чтобы он слез с нее, но Вайолет была совершенно загипнотизирована его потемневшими глазами, дыханием на ее лице, тем, как его губы раздвинулись, но не издали ни звука. Через все ее тело прошел электрический разряд от такого близкого контакта. Его твердая грудь давила на нее, вздымаясь от усилия его дыхания.

— Вайолет, — наконец, прошептал он тихим, нежным голосом.

Это вывело ее из мечтательного оцепенения.

— Отвали от меня, Зак. Сейчас же!

Прижав руки по обеим сторонам от ее головы, он оттолкнулся, затем прислонился к дверному проему, подавляя усмешку.

— Ты удивила меня.

Она убрала свободно спадающие волосы с лица и уперлась руками на бедра, пытаясь выглядеть грозной, собранной и, вероятно, потерпела неудачу.

— Не называй меня Вайли, — прорычала она сквозь зубы.

Зак поднял руки, сдаваясь, но его губы дернулись.

— Без проблем.

— И больше не прикасайся ко мне.

— Все, что ты пожелаешь.

Вайолет уставилась на него своим самым раздраженным взглядом, сдувая еще одну прядь волос со своего носа, и скрестила руки на груди.

— Какой виски? 

*** 

— «Glenlivet» (прим. перевода: название виски).

Он сунул руки в карманы и прислонился к дверному косяку, пытаясь восстановить контроль над своим телом, что оказалось трудным. Последнее, чего Зак ожидал, ― это внезапно оказаться на ее кровати, лежа на девушке, но это заставило его все естество гудеть от желания прикоснуться к ней снова. И теперь Вайолет пыталась выглядеть бесстрастной, но вместо этого она выглядела очаровательной. Было бы намного проще, если бы она его не привлекала. Но его всегда привлекала Вайолет; сейчас она была для него такой же горячей, как и тогда. Она все еще была той Вайолет. Зак мог поспорить, что девушка до сих пор писала стихи, которые взрывали его разум и требовали большего от его музыки. Он надеялся, что выяснит это, прежде чем Вайолет отправится в свой проклятый отель.

— Односолодовый? — сказала она, слегка впечатленная, возвращая его из мыслей.

Он посмотрел на нее таким взглядом, который говорил, что она не должна была быть удивлена.

— Выдержанный в дубовой бочке?

— Конечно, — усмехнулся Зак.

— Некоторые новые марки выдерживают в стали.

— Я такие не покупаю.

— Говорит человек, который однажды напоил меня до усрачки в Кентуки кислым пойлом.

Зак усмехнулся. Ему всегда нравился его виски, но после знакомства со скотчем, благодаря профессору Джулиарда, который был его наставником на последнем курсе, он быстро развил пристрастие к нему.

Он съежился, тихо посмеиваясь.

— Многолетний.

— Выдержка двенадцати, пятнадцати или восемнадцати лет? — спросила Вайолет.

— Какой из них заставит тебя спуститься вниз?

— Что? У тебя есть все три?

— Возможно.

— Сейчас ты просто пытаешься произвести на меня впечатление.

— Нет, если бы я хотел произвести на тебя впечатление, я бы сказал тебе, что встретил прошлый Новый год со Стивеном Тайлером.

— Зак, если бы ты действительно хотел меня впечатлить, сказал бы, что встретил Новый год с Бобом Диланом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Мы точно не плаваем в тех же музыкальных кругах, Вайли-и... олет.

— Может тебе стоит исправить это, Зи?

Он слегка засмеялся, качая головой. Они быстро вернулись к своим подшучиваниям и остроумным ответам, будто никогда и не расставались. Будто они не теряли друг друга много времени назад. Кроме того, она назвала его Зи, и от этого он стал таким глупо счастливым, что хотел снова поцеловать ее.

— Я занимаю диван, и он только для меня, — сказала Вайолет, приподнимая свою идеальную бровь.

— Буду сидеть в кресле на другой стороне комнаты.

— Я серьезно, Казанова. Больше никаких... ты знаешь.

— Принято к сведению, Вайли.

— Серьезно? Ты ничего не можешь с этим поделать? Ты так и будешь звать меня Вайли все выходные? Другая девушка обиделась бы.

— Но ты ведь не другая девушка, не так ли? — его взгляд один раз опустился по ее телу, прежде чем вернуться к ее глазам. Зак задавался вопросом, могла ли девушка прочувствовать энергию, как он, которая искрилась и щелкала между ними.

Она сделала глубокий вдох, освобождая свои волосы из растрепанного хвостика, и провела пальцами по длинным, прямым, темным прядям, аккуратно их собирая.

— Просто для протокола, ты не должен был этого делать. Не должен был целовать меня. Мы не можем продолжить с того, на чем остановились, Зак.

— Даже и через миллион лет я не хотел бы начинать с того, на чем мы остановились. То, где мы остановились — это самое большое сожаление в моей жизни, — слова вылетели из его рта прежде, чем Зак успел их остановить.

Ее тело дернулось назад, будто он ударил ее, и Вайолет медленно опустила руки, чтобы обернуть их вокруг своей талии. Она посмотрела ему в глаза, и он подумал пошутить или сделать замечание. Лучше было быть честным с ней с самого начала и просто надеяться, что она в результате не откажется от скотча перед огнем. Зак не был во многом уверен в своей жизни, но в этом точно: судьба бросила ему кость, как сказала Кора. Зак смотрел на нее неподвижно и не мигая, пока она, наконец, не отвела взгляд.

— Мы были хорошими друзьями. Дай мне шанс, — прошептал Зак, стараясь, чтобы его голос был ровным, ля-бемоль от их поцелуя резонировал как камертон в его голове. — Просто потусоваться.

— Это было дав...

— Давным-давно, — закончил он, и ее глаза сузились. — Я знаю.

Вайолет наклонила голову в сторону, и он удивился, увидев, как ее выражение лица смягчилось. Зак почувствовал надежду, будто между ними только что приоткрылась дверь.

— Сейчас мы все выросли, — прошептала девушка, будто собиралась только что приоткрывшуюся дверь снова закрыть.

— Все в порядке, — сказал Зак, пристально наблюдая за ней; закинув ногу в дверной проем, прежде чем та захлопнется. Он поднял мозолистый палец. — Один стакан.

Зак был уверен, что девушка собиралась отказаться, поэтому очень удивился, когда она кивнула. Он даже не понимал, что затаил дыхание, пока этот короткий кивок не позволил ему дышать.

— Хорошо, — сказала Вайолет улыбаясь. — Дай мне минутку. Я собираюсь переодеться и затем спущусь вниз.

Втащив ее чемодан и сумки в комнату, Зак закрыл за собой дверь. 

*** 

То, где мы остановились — это самое большое сожаление в моей жизни.

Вайолет чуть было не упала, когда он это сказал. Это было последнее, что она ожидала услышать. Мир покачнулся, когда Зак поцеловал ее, и тело пробрала дрожь, когда он упал на нее, но ничего из этого не повлияло на нее как признание. Он никогда не сказал или сделал ничего после той ночи, чтобы показать, что он сожалел о своем решении оттолкнуть ее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Часть ее мозга, разумная часть, сказала ей не верить ему, что нужно было оставаться в своей комнате и избегать его до вторника. Но Вайолет должна была признаться, ей было любопытно. Когда он решил, что сожалеет об этом? Когда надел джинсы и оставил ее одну в своей постели? Когда она выплакала все глаза, находясь дальше по коридору от него в течение последующих недель? Когда он начал видеть ее встречающуюся с Шепом? Когда он подошел к ней в тот раз только для того, чтобы отвернуться и уйти? Когда именно он осознал, что был выброшен? И было ли ей до этого дело? (Нет, не было. Не должно было. Вайолет ненавидела тот факт, что это ее беспокоило)