Печальный урожай - Дженнифер Роу

Кэт перевела взгляд на Сонси.

— Какое чудо! Сонси, это просто невероятно! Я и не представляла, что ты такая художница.

Сонси робко улыбнулась, зардевшись.

Крис сиял.

— Она никогда никому не показывает, такая застенчивая! Я ей говорю: сумасшедшая, ведь одна вышивка отнимает у тебя полгода, а то и год. А что в итоге? Она их просто запихивает куда-нибудь или дарит. В больнице уже висят две или три, ещё с тех пор, как мы женаты не были. Но уж эту повесим у себя, она мне обещала.

— А почему ты нам никогда об этом не говорил? — Бетси напряглась, сдвинула брови. — Мне и в голову не приходило, что Сью занимается рукодельем.

— Понимаешь… — смутился Крис. — Сонси не хочет. Она ведь такая скрытная.

Глаза Бетси расширились и стали жёсткими. Своей холёной рукой она потянулась к пяльцам.

Сонси не сразу отдала работу, только теперь Кэт поняла, что стоит за этой «стеснительностью». Бедняжка изо всех сил старалась сохранить что-то своё, хоть какую-то малость, недоступную контролю, насмешкам и придиркам Бетси. Но не тут-то было — вот сейчас она прикоснётся своими пальцами, что-нибудь снисходительно процедит, и всё будет испорчено.

— Ах, Джереми! — вскрикнула вдруг Кэт и, можно сказать, вырвал пяльцы из рук Сонси, повернула вышивку к мужу. — Ты только взгляни!

Джереми, Ник и Джилл в безмолвном восхищении уставились на картину.

— Сью, а где ты купила такой набор? Мне в магазине ничего подобного не встречалось, — мрачно проговорила Бетси. — Какой там номер партии? Рисунок, по-моему, очень замысловатый, хотя и несколько…

— Да нет, мам, — рассмеялся Крис, — это не набор. Сонси сама рисует на канве и цвета сама подбирает.

— А-а, — протянула Бетси. — Вообще-то я сразу подумала, что-то здесь не то… вся эта зелень и разные стежки. Но всё равно, Сью, работа очень своеобразная, пусть не…

— Бесподобно, Сонси! — перебивая её, горячо заговорила Кэт. — Я ещё в жизни не видела ничего подобного.

— Милая Кэт, как всегда, образец великодушия, — ласково заметила Бетси, но глаза её метали молнии. — Люблю таких восторженных людей. — Она с грустью погладила свою вышивку. — Ладно, уберу-ка я, пожалуй, эти жалкие потуги и займусь посудой. Дилетантам здесь не место.

Закусив губу, она сложила рукоделье в корзину и сверху прикрыла его шкатулкой.

Улыбка мгновенно сошла с лица Криса; он сконфузился.

Вот болван, подумала Кэт, возвращая Сонси вышивку и глядя, как та поспешно прячет её в свою нелепую лиловую корзинку. Как будто не знает, с кем он имеет дело. Впрочем, с него взятки гладки. Отвечать за всё придётся Сонси. Кэт вдруг почувствовала, что больше не в силах выносить эту гнетущую атмосферу, и, подойдя к Джереми, потянула его за рукав.

— Мы всё вымоем, Бетси. Не спорьте, прошу вас. Пошли, Джереми.

Джереми и Кэт тихо переговаривались на кухне.

— Всё очень просто. Скажешь, что у тебя горло разболелось, и привет…

— Неудобно, Джереми. Никто не поверит! Уж Бетси-то сразу всё поймёт и будет оскорблена…

— Ну и чёрт с ней! Кошмар! Дикость!.. Сама виновата! Я всегда говорил, что в их семействе все… чокнутые, но теперь это, по-моему, переходит всякие границы.

— И всё-таки неудобно… яблоки… Берди…

Джереми в сердцах швырнул мокрое полотенце на плиту.

— Ещё о Берди заботиться! Она ведь сама напросилась. К тому же её это как будто даже развлекает. Клянусь! Твоя толстокожая Берди просто обожает чужие скандалы.

— Неправда! Вечно ты…

— Да ладно, плевать мне на неё. Скажи лучше, где полотенца.

— Вон там, в буфете, на нижней полке.

— Тут есть всё, кроме кухонных полотенец. — Джереми стал рыться на полке, натыкаясь на грелки для чайника, крышки от молочников и салфетки, которые мать Алисы, вероятно, стелила на поднос, но с тех пор никто ими не пользовался.

Вдруг на зелёный линолеум вывалились потускневшие кольца для салфеток и раскатились по всему полу.

— Дьявольщина! — прошипел Джереми.

— Ах, какой же ты неловкий! Посмотри, что наделал!

Они одновременно наклонились, чтобы подобрать кольца, и сильно стукнулись лбами. Джереми взвыл от боли и опустился на пол, обхватив голову руками. Кэт резко выпрямилась и стиснула зубы от внезапно подкатившей злости.

Дверь из гостиной приоткрылась, и в неё просунулась рыжая грива Джилл.

— Ой, простите, — сказала она, вытаращив глаза и приподняв брови.

— Да заходи, Джилл! Ты не помешала. Мы тут чуть не подрались. — Внезапно к ней вернулось хорошее настроение. Она протянула Джереми рука, помогая ему подняться.

— Нервные клетки не восстанавливаются, — тяжело вздохнул он, потирая лоб. — В довершение ко всему голову расшиб…

— Не могу ли я чем-нибудь помочь? — предложила Джилл. — Если честно, нет сил сидеть там с ними. Объясните мне, что значит весь этот ужас!

— Спроси чего полегче! — огрызнулся Джереми. — Мы завтра уезжаем. Кэт заболевает.

— Ну уж нет, Джереми Дарси! — злобно прошипела Джилл. — Вы что, собираетесь оставить нас Ником на съедение этим Тендерам?

— Не волнуйся, Джилл, — спокойно отозвалась Кэт. — Никуда мы не уедем. Ох, чёрт, перчатки порвались. Резина слишком тонкая. Такие покупать без толку. Слушай, Джилл, там в столе должна быть ещё упаковка. Не поищешь? Ну вот, давай сюда. Спасибо.

Джереми решил не сдаваться без боя.

— Я думаю, Кэт, раз ты больна, мы должны уехать…

Но продолжить ему не дали: дверь снова отворилась и в кухню проскользнул Ник.

— Ишь вы какие умные! Сами улизнули, а мне амбразуру закрывать?

Он повернулся к Джереми.

— Бетси вымещает свою злобу на Сонси, а Алиса прицепилась к Анне. В общем, они там как кошки на раскалённой крыше.

— Ужасно! — подхватила Кэт. — Мы уже вчера имели удовольствии… Неужели так будет продолжаться каждый вечер?

— Помяните моё слово, эту женщину однажды обязательно кто-нибудь прикончит, — угрюмо пробормотал Джереми. — И никто, кроме неё самой, даже не удивится.

— Да, бедняжка Бетси! Она ведь всем желает добра.

— Ты неисправима, Кэт, — снисходительно бросил муж. — Неужели ты до сих пор не уразумела: никакого добра она никому не желает. А желает она только одного: чтобы все плясали под её дудку.

— Нет, Джереми, это было бы слишком просто, — отрезала Кэт. — Тут что-то кроется. Ты заметил, как она посмотрела нынче на Уилфа?.. Она чего-то боится, уверяю тебя.

— Точно! — кивнул Ник, задумчиво поглаживая бороду. — Старик ведет себя более чем странно… И эти его траурные истории…

— А как вам Алиса? — подхватила Джилл. — По-моему, она совсем из ума выжила. Но уж лучше бы Бетси оставила её в покое. Ведь старуха явно не хочет уезжать из этого дома. Она привыкла к своему старому хламу, и больше ей ничего не нужно. Кстати, никто не хочет поиграть в «Ма-йонг» (Настольная игра, распространённая в странах Юго-Восточной Азии и Британского содружества. В «Ма-йонг» играют фишками и карточками) или в «Эрудита»? Алиса, как ни странно, помнит, где они лежат. Я лично предпочитаю «Эрудита», а вы?

Джилл с удивительной лёгкостью умела перескакивать с одного на другое, но Кэт решительно прервала этот «поток сознания»:

— Слушай, Ник, а чего она теперь прицепилась к Анне? Неужели опять насчёт пиявок?

— Нет.

— А что?

— Я не дослушал лекцию о злодеяниях Дамьена Трелора, с подчёркнутым безразличием ответил Ник, внимательно изучая ноготь на большом пальце. — О его жестокости по отношению к бедняжке Анне, о его тщеславии, напыщенности и полном отсутствии моральных устоев.

— Боже, какое идиотство! — простонала Кэт. — И чем он им не угодил?

— Он поддонок, — твёрдо сказал Джереми. — Я просто диву даюсь, как Анна могла…

— Ерунда! Он очень интеллигентный и приятный человек, — резко возразила Джилл.

Кэт и Джереми изумлённо воззрились на неё. Джилл с вызывающим видом выдержала эти взгляды, но её бледное веснушчатое лицо загорелось румянцем. Даже шея в вырезе полосатого джемпера вспыхнула.

— В последнее время при Джилл о Дамьене лучше не говорить, — через силу усмехнулся Ник и побледнел так же внезапно, как Джилл покраснела. — Она за него горло перегрызёт. Вы же знаете, они вместе работают над книгой. Очень тесное сотрудничество, я бы даже сказал — интимное.

— Заткнись, Ник, ты мелешь чушь! — напустилась на него Джилл и, повернувшись к Кэт, добавила: — Дамьен написал прекрасную книгу об австралийском антиквариате. И фотографии сам сделал — тоже великолепные. Мы будем её издавать, и я работаю над ней как редактор, вот и всё. Книга очень важная, и мне хочется, чтобы всё было в лучшем виде, и Дамьену тоже, поэтому нам приходится часто встречаться, вместе думать, обсуждать, снимать вопросы. И ничего особенного, а уж тем более интимного в этом нет.

Джилл надменно вскинула голову и говорила запальчиво, что совершенно не в её стиле. Может быть, поэтому то, что она хотела всем внушить, выходило не слишком убедительно. Дамьен между нею и Ником явно стал камнем преткновения.