Вампокалипсис: Третья кровь - Борис Левандовский

– Они не могли переступить порог без твоего приглашения.

– И что это доказывает? Они всего лишь понимали, что если войдут, подымется шум. Разве не потому они сразу же так шустро ретировались, когда я пригрозил это сделать?

– Ты слышал шаги, когда он уходил?

– Шаги? Ты о чем?

Тяжело вздохнув, Белла целиком погрузилась в созерцание своих ногтей. Марк заметил, что на указательном и большом пальце правой руки они были обломаны и торчали неровными заостренными углами.

– Дело не только в том, что произошло именно этой ночью, – после долгой паузы заговорила Белла. Марк успел приготовить растворимый кофе на двоих и, сев за стол, примыкающий к изножью дивана, уставился себе в чашку. – Всякие странности начались гораздо раньше, еще в Киеве. Просто этой ночью все окончательно стало на свои места.

– Какие еще странности? И что же такого успело произойти этой ночью до того, как ты здесь появилась?

– Да именно это я и пытаюсь тебе рассказать все время!

– Хорошо, давай тогда с самого начала: что это за люди и как тебя угораздило связаться с ними?

– Помнишь, я говорила еще об одной девушке, которая приехала со мной?

Марк кивнул и подул на горячий кофе.

– Я уверена, что они ее либо убили, либо сделали одной из них.

– Вот как?

– Ладно, подожди… – всплеснула рукой Белла, будто отгоняя муху. – С начала, так с начала.

* * *

– Мои родители умерли около года назад. Почти в одно время – отец поздней осенью, мама в начале зимы. Так что кое в чем он тебе не соврал…

Марк покачал головой, но ничего не сказал. А затем все-таки не удержался:

– Что произошло?

– Они оба были алкоголиками. Точнее… отец пил, сколько я себя помню, а мама пыталась бороться с бутылкой, как могла – тянула одна всю семью, нас с сестрой, бабушку и старалась не дать отцу окончательно утратить человеческий облик. А несколько лет назад вдруг сломалась и присоединилась к нему. Никогда раньше не видела, чтобы она прикасалась к спиртному… Это было жутко, самое страшное превращение, которое мне довелось увидеть в жизни. Даже хуже, чем…

Марк решил, что она сейчас заплачет, но Белла секунду помолчала и лишь горько усмехнулась:

– Сестра – она старше меня на пять лет – выскочила замуж за первого, кто был в состоянии увести ее из нашего дома, хотя потом и старалась меня изо всех сил убедить, что это не так. Нет, я вовсе не хочу винить сестру за то, что она использовала какого-то парня в роли пожарного батута (я с ним, кстати, толком даже не знакома), чтобы удрать из горящего дома, просто уже это был не тот дом, который мы всегда знали, в котором выросли. И это уже не были наши родители. Только одному Богу, если он есть, ведомо, чего мне стоило закончить университет.

После свадьбы сестра так и не появилась больше, только звонила примерно раз в полгода, чтобы перекинуться со мной парой слов. Я осталась одна. Ника не пожелала прийти даже на похороны, так, словно она уже давно считала их мертвыми. Для нее это были похороны воспоминаний…

А на третий или четвертый день вдруг явились кредиторы. Оказалось, мои родители задолжали огромную сумму, которая росла не один год. Я ничего не знала об этом. Но… там были расписки, сделанные их рукой. У меня, конечно же, не было таких денег…

– И как же ты поступила?

– Сестра дала официальное согласие на продажу нашей квартиры на Печерске, у нас была прекрасная квартира. Единственное участие, которое она проявила… Всем остальным пришлось заниматься мне одной. Я раздала долги родителей и купила себе маленькую квартирку на Левом берегу Днепра, в Старой Дарнице. Еще у меня осталась некоторая сумма, чтобы скромно жить на проценты.

Когда все, наконец, утряслось, я поняла, что все старые планы, мечты… в общем, все то, что не позволяло мне раньше сойти с ума, будто куда-то испарилось. Я не знала, что делать, и впала в долгую депрессию. Наконец, купила компьютер и целыми днями просиживала в интернете, тусовалась на всяческих форумах, обсуждала вопросы и проблемы, до которых мне не было дела, словно хотела всем этим заменить свою собственную жизнь. Литературные порталы были единственным, что мне нравилось по-настоящему – я с детства люблю стихи, хотя сама их никогда не писала…

Но худшее… Я начала думать, что вскоре тоже должна умереть, была уверена. Через неделю после переезда эти мысли стали преследовать меня постоянно.

– Какие мысли? – спросил Марк.

– О болезнях. О всяких ужасных вирусах в стакане воды, о смертельных излучениях, которые все время меня окружают и разъедают, как невидимый яд, и прочих гадостях. На несколько месяцев я даже избавилась от своего мобильного телефона. Каждую минуту, когда я сидела перед монитором компьютера, то подспудно думала о лучах, которые пронизывают мое тело… мне и вправду иногда казалось, что слышно, как умирают клетки. Или где-то там внутри, в желудке или мозгу, пускают щупальца метастазы… Такие тонкие и почему-то похожие на паучьи лапы. Я начала бояться даже солнца и почти перестала выходить на улицу. Каждую ночь мне снились кошмары, и сейчас еще снятся – то я сижу в огромном кабинете и выслушиваю приговор врача, то совсем одна сдыхаю в реанимации от какой-то жуткой заразы, и никто не приходит. Однажды мне приснилось, будто я очнулась в морге, совершенно голая, под какой-то грязной простыней, начала стучать в запертую дверь и орать, что произошла ошибка, а потом опустила глаза вниз и увидела, что меня уже вскрывали…

Ничего такого со мной раньше не происходило, не было такой глупой мнительности и навязчивых мыслей, я хочу сказать.

– Знаешь, – медленно произнес Марк, – ты совсем не показалась мне …

– Безумной истеричкой? Конечно, так я и поверила после всего!

– Нет… нет, конечно. Ничего подобного. Эти люди… просто они тебя здорово напугали, вот и все. Тем более…

– Да брось ты. Это здесь совершенно ни при чем. Что бы я не пережила в последнее время, оно не имеет никакого отношения к… Короче, я видела то, что видела, и знаю то, что знаю.

Так вот, однажды я не выдержала – это было примерно месяц назад – и поделилась в ай-си-кью с одним человеком, с которым давно была знакома по нескольким литературным форумам, мы с ним иногда обменивались личными сообщениями. Ну, приятный такой мужчина, уже немного в возрасте, бывший военный или пожарный, что-то в этом роде. Виктор, он вообще мне как-то с самого начала импонировал, вызывал доверие. Может, потому, что никогда не закидывал разных наводящих вопросов, не старался разнюхать, что его не касалось или как я выгляжу… Поэтому я все ему рассказала. Мне просто было необходимо с кем-то поделиться в тот момент. Сестра не в счет, она никогда не пыталась даже играть хорошего слушателя. А мне так хотелось поговорить с кем-то, кого я знаю, но в то же время, кем-то далеким, кого я никогда не встречу в реале, ну, в настоящей жизни, и мне потом не придется… испытывать стыд за свою слабость, за все те слова.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});