Венец безбрачия - Светлана Юрьевна Павлова-Гончарова

чтобы он не хотел детей, нет, быть бездетным было как-то странно, подозрительно – могли подумать, что с ним что-то не в порядке, а такого допустить он не мог.

У него все отлично! Он самый лучший и вообще первый парень на деревне. Поэтому Степка хоть и не сильно мечтал об отцовстве, но понимал – надо. Чтобы, не хуже, чем у других. И, когда, наконец, родился ребенок – да еще и сразу сын, с радости запил на целый месяц.

Варька там что-то как-то колготилась, лотошила – Степка особо не вникал. Только когда Костик пищал слишком громко или слишком долго, рявкал на жену, мол, почему плохо за сыном следишь? Если это не помогало, мог по щеке ей съездить. Не сильно, конечно, он же не зверь какой – так, чисто в воспитательных целях. Но и это помогало далеко не всегда. Тогда Степка уходил из дома на весь день. Или на всю ночь.

У него не было проблем, куда пойти, была проблема ВЫБРАТЬ, куда пойти, потому как Степка, и правда, парнем был видным, от девок отбою не было – как до свадьбы, так и после. Ему всегда были рады, всегда накрывали богатый стол и уговаривали остаться ночевать. А, собственно, почему бы и нет? Ведь он был не только видным внешне, он еще и никогда не жмотился ни на подарки, ни на цветы, ни на вкусности к столу.

А чего было жмотиться? Работал Степка стеклодувом на заводе, квалификацию имел высокую, поэтому и зарабатывал побольше некоторых инженеров, денег у него всегда было много. Сейчас, правда, Варька скандалила, требовала денег на еду и на хозяйство – пока Костик маленький, работать она не могла. Ну да ничего. Подрастет немного, отдаст его в ясли, выйдет на работу – тогда уж извини-подвинься! – больше уж ни копейки со Степки не стрясет!

…Костика, действительно, отдали в ясли, едва ему исполнилось полгода. А когда дорос до младшей группы садика – пошел на шестидневку. Матери приходилось непросто: ведь она одна работала на всю семью, да еще и домашними делами занималась. Хорошо хоть бабки иногда помогали, иначе все совсем печально было бы.

Нет, в том смысле, что печально для Костика и его матери, потому что Степка не грустил совсем. Хоровод барышень, веселье, гулянки – о чем тут можно грустить? Иногда, правда, и Костику перепадало от папкиных щедрот: один раз он принес половину курицы (не доели с барышней), и несколько раз приносил коробку конфет, в которой оставалось две или три штуки.

Костик пошел в первый класс, и тут выяснилось, что он не только хуже всех одет, самый маленький и самый худой из всех в классе, но и самый глупый: он один из всего класс не умел ни читать, ни писать, да и считал скверно. Почти сразу пошли двойки, а вскоре и родителей вызвали в школу.

Мать, как назло, в этот день работала допоздна, и Степка, даже не зная, почему, решил пойти к учительнице сам. Домой он вернулся мрачнее тучи. Прямо с порога рявкнул на жену – почему сына плохо воспитала? – потом взял ремень и хорошенько выпорол Костика, да так, что тот еще несколько дней не мог нормально сидеть.

Неизвестно, подействовала ли отцовская наука, или Костик сам взялся за ум, но девятый класс он закончил только с тремя тройками, а, закончив одиннадцатый, смог поступить в институт, правда, только на вечернее отделение.

На третьем курсе Костик женился – свадьбу оплачивали родители невесты, мать Костика смогла вложиться лишь минимально, и то влезала в долги, а отец только возмущался – почему все так скромно, почему не в ресторане, почему гостей мало – все не по-людски! Но на свадьбу все-таки пришел.

Костик устроился на работу, один за другим родились дети – мальчик и девочка, а потом еще и квартиру от работы дли, так что молодая семья смогла перебраться от тещи с тестем в свое жилье.

…Степка вышел на пенсию, осел дома, сильно поправился, приобрел одышку и проблемы с сердцем. Для женщин от теперь интереса никакого не представлял, друзей у него не было, вот и оставалось, что смотреть телевизор и ругаться с Варькой. К тому же, он вдруг понял, что ему стало не хватать денег. Нет, еда, квартплата, одежда и прочее – это все по-прежнему было на Варьке, она продолжала работать, хотя тоже была пенсионеркой.

Свои же деньги Степка теперь откладывал, но, не смотря на все его старания, пачка под ковром толстела очень медленно. И он понял, что настала пора сыну позаботиться об отце.

Сначала он, узнав, что сын скоро будет покупать машину, предложил отдать эту машину ему, а себе взять его старый «жигуль» – отцу ведь тоже хочется на новенькой поездить на старости лет! А года через три он машину отдаст. Или через пять. Скорее всего. Но сын отказал. Тогда Степка попросил денег на новую машину. И снова сын отказал – он копил, отказывая себе во всем, да и дети-погодки – тяжело.

– Ну хорошо. Тогда хотя бы каждый месяц денег мне давай. Ты же сын, ты обязан.

Костик, поразмыслив, согласился, но предложенная им сумма показалась Степке очень маленькой – размером чуть меньше его пенсии. И Степка разозлился. Сначала он пытался договориться с сыном по-хорошему, потом ругался, потом стыдил. Но сын был непреклонен – больше предложенной суммы он давать не может.

–Вторую работу найди! – предложил Степка, но сын только вытаращил глаза и молча ушел домой.

– Вот же неблагодарный! – возмущался Степка на лавочке у подъезда (с женой он этих разговоров не вел, она отказывалась его слушать и предлагала не маяться дурью) – ну вот что делать? Работал на износ, воспитывал его, а он отцу в старости помогать отказывается…

– А ты на алименты подай – предложила сердобольная бабулька.

– И то верно! – обрадовался Степка и начал выспрашивать, как бы половчее дело устроить.

Как дальше было дело – версий несколько, но даже не важно, какая из них правильная. Кто-то говорил, что заявление Степки в суде сразу "завернули", кто-то говорит, что заседание все-таки было, и ему отказали в удовлетворении иска. В любом случае, исход дела это не изменило. Пока все это длилось-тянулось, Костик помогал отцу деньгами, как и обещал. А потом узнал, что отец подал на него в суд, психанул и платить перестал. Совсем.

Только и этим дело не кончилось. И у жены Степкиной чаша терпения переполнилась – на