История загробного мира - Олег Ивик

Гильгамеш ко времени смерти Урнамму сильно возвысился в табели о рангах и принял сан божества: в поэме он упомянут наравне с Нергалом, Эрешгикаль и Думузи. Интересно, что подарки получили не только главные боги, но и писец, ведущий дела загробного царства. Когда дела с подарками были улажены, Гильгамеш, видимо в благодарность, согласился выступить в качестве гида и познакомить покойного с законами и традициями «Страны без возврата». К сожалению, эта часть текста не сохранилась.

География объединенного загробного царства шумеров и аккадцев мало изучена. Известно лишь, что оно находилось под землей и что по крайней мере какая-то его часть была расположена непосредственно под Уруком (именно из Урука провалился в «Страну без возврата» пресловутый барабан). Одно из названий этого царства – Кур – когда-то означало гору и лишь позднее приобрело смысл «чужая страна». Возможно, что какая-то часть преисподней находилась под гористой местностью и вход туда вел через ущелья или пещеры. Тем, кто отправлялся в преисподнюю более цивилизованным путем, чем это сделали барабан и за ним Энкиду, следовало пересечь подземную реку – здесь существовала лодочная переправа. Парадный вход состоял из семи последовательных врат, но есть сообщение и о четырнадцати вратах, возможно ведущих в преисподнюю с разных сторон. Известно, что, когда Нергал спускался под землю для единоборства с Эрешкигаль, он поставил четырнадцать дружественных ему демонов на страже у четырнадцати ворот загробного царства.

Вопрос о небесных светилах загробного царства шумеров остается до настоящего дня не выясненным. С одной стороны, многие источники подчеркивали, что там таковых нет и быть не может. Царство Эрешкигаль называли «жилищем мрака», «домом, где живущие лишаются света», местом, где «света не видят, но во тьме обитают». С другой стороны, существует точка зрения, что солнце Уту (у аккадцев Шамаш) ночью путешествует по подземному миру, неся умершим не только свет, но и еду, и питье. Недаром аккадцы иногда именовали Шамаша «солнце мертвых душ». В этом Уту-Шамаш сходен с египетским Ра, который равно светит и живым, и мертвым. В своей знаменитой элегии на смерть отца шумерский поэт рубежа третьего – второго тысячелетий до н. э. Лудингирра прямо называет солнечного бога владыкой и судьей загробного мира:

Уту, великий владыка ада.когда превратит темные места в светлые.будет судить тебя [благожелательно].

Относительно лунного бога Нанны известно, что днем он путешествует по подземному царству в своей барке. Тот же Лудингирра сообщает, что Нанна, помимо своих ежедневных странствий под землей, ежемесячно проводит там «день сна» – двадцать восьмой или двадцать девятый день лунного месяца, – решая судьбы умерших.

Из коренного населения «Страны без возврата», помимо уже упомянутых нами Эрешкигаль, Нергала, Намтара и Думузи (периодически замещаемого сестрой), можно отметить Нунгаль – дочь царицы Эрешкигаль, которая, по некоторым данным, ведала загробным правосудием. Сына Эрешкигаль и Энлиля мы уже упоминали. Еще один сын Эрешкигаль, Ниназу, являясь богом подземного царства, по совместительству занимался целительством, и даже имя его в переводе с шумерского означает «господин врач». Сын Ниназу, Нингишзида, тоже обитал в подземном мире, где сторожил заточенных злых демонов. Сестра Думузи, Гештинанна, вынужденно попавшая в загробный мир, нашла здесь себе дело по душе: она стала писцом, вела дела умерших и зачитывала «таблицу судеб». У аккадцев этим ведала Белет-цери, хотя, возможно, богини просто сменяли друг друга – ведь Гештинанна ежегодно по шесть месяцев проводила в мире живых.

В загробном мире жили и упомянутые уже демоны галлу, и ануннаки, по крайне мере некоторые из них. Кто такие ануннаки, до сих пор толком не известно. В свое время бог Ан «приказал им родиться», что они и сделали. По некоторым сведениям, приказ бога исполнили семь ануннаков, по другим – пятьдесят и даже шестьсот. Ануннаки каким-то образом ведали судьбами людей; обитали они и под землей, и на небе. Некоторые из них исполняли судебные функции при Эрешкигаль и Нунгаль. Существует точка зрения, что они всегда выносили один-единственный приговор – смертный, после чего подсудимый, попавший в лапы загробного правосудия, окончательно умирал и оставался в «Стране без возврата» навсегда. Но это не вполне справедливое мнение: ведь еще Энкиду подробно рассказал о вполне сносной участи шумеров, родивших должное количество сыновей или убитых в сражении (конечно, при условии, что их родственники позаботятся о необходимых заупокойных ритуалах). Это наводит на мысль, что Эрешкигаль, несмотря на все сложности своего характера, должным образом следила за исполнением правосудия во вверенном ей государстве и, несмотря на то что выход из «Страны без возврата» был заказан, справедливость при распределении жизненных благ там соблюдалась.

Как и при переходе власти в надземном мире от шумеров к аккадцам, так и при следующем политическом потрясении – возвышении Вавилона, установившего свое господство над Месопотамией, – в загробном мире радикальных реформ не проводилось. Тем не менее некоторые изменения произошли. Во-первых, Нергал постепенно отстранил свою жену от государственных дел и стал править единолично. Эрешкигаль сохранила титул богини, супруги и царицы, но реальную власть потеряла. Укрепляя свое положение, Нергал окружил себя множеством подвластных ему мелких божеств и демонов преисподней. Среди них, помимо уже известных нам ануннаков и галлу, появились утукки, асакки, этимме, ночные инкубы лилу, совращающие женщин, и столь же аморальные суккубы лилит, совращающие мужчин. Обитала в преисподней и львиноголовая Ламашту, похищающая детей и насылающая на них болезни, поселились и сами эти болезни, и разнообразные призраки, и злобные духи мертвецов, не получивших должного погребения. Впрочем, Нергал твердой рукой управлял всем этим пестрым разнородным скопищем. Его власть теперь не только опиралась на личный авторитет, но и поддерживалась четкой административной структурой всего мироздания.

Если раньше у шумеров и аккадцев не было верховного бога и каждый из богов пользовался определенной автономией во вверенной ему сфере, а некоторые вопросы решались демократическим путем, то во втором тысячелетии бог Мардук, бывший скромным покровителем провинциального городка Вавилона, возвысился вместе со своим городом. Выяснилось, что именно он когда-то создал мир из тела убитой им богини Тиамат, сотворил небо, землю и подземное царство. Причем все земные объекты были им задуманы лишь как отражения объектов небесных. Например, земные реки Тигр и Евфрат оказались скромным подобием соответствующих небесных рек, существующих в виде созвездий. Преисподняя, в свою очередь, стала отражением своего небесного прообраза. Впрочем, на ее деятельности это не отразилось и автономии Нергал не лишился. Напротив, четкий порядок, который теперь воцарился в мироздании, требовал, чтобы каждый бог занимался своим делом, и даже верховный владыка Мардук не мог оставлять небеса, чтобы проинспектировать провинции.

Единственная попытка Мардука спуститься в загробное царство, чтобы обжечь в подземном огне загрязнившиеся знаки царской власти, потерпела неудачу. На время своего отсутствия Мардук оставил трон Эрре, богу войны и чумы. Непонятно, чем объяснялся столь странный выбор – возможно, тем, что Эрра был во многом близок Нергалу и иногда идентифицировался с ним. Спустившись в преисподнюю, Мардук в виде ответного жеста предложил Эрре-Нергалу занять его место на небе. Эрра злоупотребил предоставленной ему властью и принес на землю чуму, хаос и разруху, не пощадив даже столь любезный сердцу Мардука Вавилон. Правда, потом он признал свою вину и порядок был восстановлен. Но с тех пор Мардук, с опозданием уяснивший, что каждый бог должен сидеть на своем месте, перестал спускаться в преисподнюю и предоставил Нергалу достаточную автономию, каковой тот, вероятно, и пользуется по сей день.

Так говорил Заратуштра

Во втором тысячелетии до н. э., в те времена, когда покойные жители Вавилона мирно и без особых приключений переправлялись в царство Нергала и Эрешкигаль, их восточные соседи, жившие на территории современного Ирана, почти столь же бесконфликтно переселялись в царство Йимы (или Ямы). Души древних иранцев – «урваны» – после трехдневных сборов, во время которых родственники снаряжали их в дорогу, пересекали некую опасную преграду, возможно реку, и попадали на новое место жительства. Однако для того, чтобы стать полноправными обитателями царства Йимы, иранцам следовало выдержать довольно значительный срок существования «без гражданства». Поначалу они не пользовались никакими привилегиями и не имели доступа к общественным фондам, поэтому в течение первого месяца после смерти наследники покойного каждый день готовили и отправляли в загробный мир специальную пищу. Потом этот ритуал следовало проводить лишь раз в месяц. По истечении года приношения делались один раз в год. И лишь через тридцать лет покойный становился полноправным обитателем царства Йимы и начинал существовать за счет обобществленных даров, которые древние иранцы приносили своим усопшим в последнюю ночь старого года.