Ульяновы и Ленины. Тайны родословной Вождя - Михаил Штейн

То, что ИМЯ скрывал многие десятилетия и что стало теперь общеизвестно и подтверждено архивными документами, больше скрывать было нельзя. Сотрудники РЦХИДНИ Т.И. Бондарева, Ю.Б. Живцов, Е.Е. Кириллова и В.Н. Шепелев опубликовали материалы, касающиеся еврейского происхождения А.Д. Бланка, и среди них два письма А.И. Ульяновой-Елизаровой И.В. Сталину с просьбой разрешить напечатать найденные в Ленинградском отделении Центрархива в 1924 г. документы об этом. Опубликовали и документы, связанные с описанными выше событиями 1965 года, в том числе и докладную записку Цаплина[80]. Но даже солидные документальные публикации не охладили пыла борцов за «чистоту» рода В.И.

В интервью еженедельной газете «Поиск» кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института российской истории РАН (а с 1994 г. почетный член Русского генеалогического общества) М.Е. Бычкова на предложение безымянного корреспондента («Давайте коснемся нашумевшей легенды о происхождении Александра Бланка») сказала: «В последние два-три года стало появляться немало генеалогических исследований по истории семьи Ульяновых, в частности, появился интересный документ о происхождении Александра Дмитриевича Бланка — дедушки В.И. Ленина. Этот документ был предоставлен Ульяновым после смерти Владимира Ильича в связи с пожеланием сестер написать книгу об истории своей семьи, а позднее хранился в партархиве. В нем говорилось о том, что Александр Бланк происходит из принявших православие евреев, и мне об этом было известно давно. Не это вызвало удивление и мой интерес, а то, с какой растерянностью и изумлением восприняли это известие родственники (вероятно, О.Д. Ульянова. — М.Ш.). В семье об этом никогда не знали! Меня поразила эта нестыковка, и я решила провести собственное расследование. Мне удалось поработать в Казанском архиве с фондом губернского дворянского собрания и установить, что действительно существовали два Александра Бланка, биографии которых были сознательно смешаны. Дед Ленина, Александр Дмитриевич Бланк, происходил из православного купеческого рода. Начав службу в 1824 году, он в 40-е дослужился до чина надворного советника со старшинством (подполковник), который давал ему право на потомственное дворянство… Другой Александр Бланк, никакого отношения к Ленину не имевший, действительно существовал, был на 3–4 года старше Александра Дмитриевича и во многом повторил его служебную карьеру. Он тоже учился в медицинском институте, но служил в госпиталях и благотворительных организациях, а не на государственной службе, то есть не мог получить чина, дающего право на дворянство.

Выходит, генеалоги ошиблись?

Не думаю, скорее это был сознательно искаженный документ, а о причинах его появления судить не берусь»[81].

Нельзя не прокомментировать некорректные и неточные высказывания известного ученого, свидетельствующие, к сожалению, о позиции, далекой от научного подхода.

Надеюсь, что фраза, приписываемая М.Е. Бычковой, «он дослужился до чина надворного советника со старшинством (подполковник)»— результат неточности корреспондента «Поиска». Ибо в формулярном списке А.Д. Бланка эта фраза звучит следующим образом: «Произведен в надворные советники, 26 июня 1846 г. со старшинством с 13 января 1843 г.»[82].

Теперь по сути интервью М.Е. Бычковой. «Российский медицинский список», начавший издаваться еще до окончания А.Д. Бланком Медико-хирургической академии и вышедший в свет последний раз накануне февральской революции, свидетельствует, что в России наряду с Александром и Дмитрием Бланками работал врачом до 1827 г. еще один Бланк — штаб-лекарь, коллежский асессор по имени Христиан[83].

После смерти в 1831 г. Д.Д. Бланка в «Российском медицинском списке», кроме А.Д. Бланка, до 1887 г. не упоминался ни один врач, носивший эту фамилию. Я не ошибся. Дело в том, что А.Д. Бланк упоминается в «Российском медицинском списке» вплоть до 1890 г. (то есть двадцать лет спустя после смерти). При этом в 1890 г. рядом с его фамилией появилась фраза: «не доставил сведений» (можно подумать, что остальные годы после смерти он доставлял составителям «Российского медицинского списка» сведения о себе!). Так что недобросовестно относились к составлению справочников не только в наше время.

Поэтому я делаю заключение, что М.Е. Бычкова, говоря о враче Александре Бланке, имеет в виду фельдшера из Одессы Александра Давидовича Бланка, который также принял православие. Последний в «Российском медицинском списке» никогда не упоминался потому, что по образованию был не врачом, а фельдшером. Ясно, что Александр Дмитриевич и Александр Давидович Бланки совершенно разные лица. Были ли они родственниками или не имели друг к другу никакого отношения, судить не берусь. Документов на этот счет не имеется.

Далее в своем интервью Бычкова говорит, что в фонде Казанского губернского дворянского собрания упоминаются два Александра Бланка. Но копии дел Казанского дворянского собрания имеются в фондах Департамента герольдии РГИА, где я также с ними знакомился. Очевидно, она имеет в виду «Дело о дворянстве Николая Федоровича Бланка» (14 апреля 1836— 1 апреля 1841)[84], но в нем имя Александр не встречается. Упоминается сын Н.Ф. Бланка — Андрей. Судя по имеющимся в деле документам, Н.Ф. Бланк и его предки были православными. Желающие убедиться в том, что среди лиц, поставивших вопрос о причислении себя к дворянству Казанской губернии, нет второго Александра Бланка, могут ознакомиться со списком родов потомственных дворян, внесенных в дворянскую родословную книгу Казанской губернии[85].

Заявление Бычковой о том, что врачи, служившие в госпиталях и благотворительных организациях, не получали чины в соответствии с «Табелью о рангах», неверно. Все врачи, состоявшие на государственной гражданской или военной службе (в том числе и в госпиталях), получали чины в соответствии с заслугами.

Неверно также утверждение Бычковой, что лица, работавшие в благотворительных организациях, не получали чинов. Примером тому может служить дальний родственник В.И. по матери Карл Аполлон Карлович Бирштедт. В течение многих лет он служил в петербургском приюте «Серебряный», относившемся к ведомству императрицы Марии (организации благотворительной), и стал, в конце концов, его директором. Бирштедт в конце жизни был действительным статским советником[86], как и И.Н. Ульянов. Если Бычкова имела в виду частные учреждения, то свою мысль она выразила крайне неточно.

Глава 3. ТЕНЬ ПРАДЕДА

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});