Затмение - Ева Райт

продолжить… наводить порядок.

Без лишних слов, он обошел лестницу и общими усилиями мы смогли поднять ее. Наладить ее оказалось невозможным, по крайней мере, в данный момент, но нам удалось найти еще одну. Благодаря этому мое наказание могло продолжиться. Да и идти на исповедь к Ванессе лучше с выполненной работой.

К счастью, дальнейшая работа пошла без приключений. Несколько часов я честно исполняла свое наказание, а Ник честно помогал мне в этом, лишь иногда вставляя язвительные комментарии, подражая моему обычному поведению. Я снимала сверху очередную стопку каких-то папок, когда мое внимание привлекла папка, лежащая на самом верху. Спустившись вниз, я аккуратно положила документы на стол и уставилась на верхний лист, ставший серым из-за пыли.

– В чем дело? – удивился Ник, подойдя ближе и оглядев кучу документов.

– Здесь моя фамилия.

Аккуратно стряхнув весь мусор и пыль, я открыла папку и вчиталась в ее содержимое. Скользнув глазами по нескольким страницам, я тут же закрыла ее и в ужасе откинула как можно дальше от себя. Папка упала на пол и едва держащиеся в ней листы разлетелись по разным сторонам. Я схватилась за стол, облокотившись о него, чтобы удержаться на ногах.

– Эй, ты чего? – взволновано спросил Ник, очевидно не понимая, что произошло и не в силах как-либо мне помочь.

– Я не хочу… Не хочу ничего знать об этом.

Краем глаза я увидела, как он кинулся собирать разлетевшиеся листы бумаги. Я все так же стояла, облокотившись о стол, но повернула голову и стала оглядывать валяющиеся куски бумаги в надежде, что смогу испепелить их своим взглядом и больше никогда их не видеть. К сожалению, не вышло. Быстро собрав все рассыпавшиеся листы, Ник стал пролистывать их. Взгляд его оставался невозмутимым и спустя несколько минут тишины, он, наконец, заговорил:

– Это полицейский отчет об аварии, которая произошла почти десять лет назад и в которой… – он запнулся, оторвал взгляд от папки и перевел его на меня.

– Погибли мои родители, я в курсе. Если ты думаешь, что, озвучив это, ты удивишь меня, то нет, – фыркнула я, выпрямляясь и стараясь дышать как можно глубже, чтобы окончательно прийти в себя. Душный затхлый воздух библиотеки, правда, не способствовал этому.

– Как-то здесь все странно, – продолжил он, уже более смело, – согласно рапорту полицейских, которые вели это дело, вашу машину сбил большой черный внедорожник, марку и модель которого установить не удалось. Но об этом говорят следы удара и черной краски, которая была отчетливо видна на сером кузове… пострадавшей машины. Камеры видеонаблюдения на том перекрестке есть, хотя подключить к делу записи с них не сочли нужным – что очень странно. Так же здесь нет никаких свидетельских показаний, хотя это был вечер буднего дня, и свидетели должны были быть, как водители соседних машин, так и пешеходы. Я не эксперт, но у меня такое ощущение, что расследование проводили лишь для вида.

– Ванесса всегда говорила мне, что это была случайность, но как в таком случае, они это поняли?

– Еще, – словно не услышав мой вопрос, он продолжал вчитываться в отчет, – полиция изучила следы колес обоих автомобилей и составила примерную картину произошедшего. На дороге замечены следы торможения лишь одного типа шин одной конкретной машины – серого седана, следов торможения второй машины нет, хотя ехал он с не такой уж и большой скоростью и, в теории, вполне должен был хотя бы начать тормозить или попытаться увернуться, но он будто специально ехал прямо и это снова наводит меня на мысль, что…

– Хватит! – вскрикнула я, будто очнувшись от транса. – Я же сказала, что не хочу ничего знать!

Слушать все это больше не было никакого желания. Все еще стараясь дышать как можно глубже, я присела на старый покосившийся стул, стоявший в темном углу. В висках пульсировало от напряжения, руки неожиданно затряслись. И если я ощущала такое, даже не помня тот день, что будет со мной, если вдруг я его все-таки когда-нибудь вспомню?

Ник, поглощенный новой информацией, будто не замечал, насколько тяжело мне это давалось. Только после моего вскрика он взглянул на меня, будто только что вспомнил, что я тоже была здесь:

– Ты понимаешь, что это значит? Повторюсь, я не эксперт и могу ошибаться, но все это выглядит очень подозрительно.

– Перестань! Я не хочу говорить об этом, не хочу думать об этом, я даже просто знать об этом ничего не хочу.

– Эбби, послушай…

– Не хочу я слушать! Давай просто забудем и продолжим уборку. Я хочу уже уйти отсюда, – я вскочила и принялась вновь двигать лестницу.

Постояв еще пару минут, он все же принялся мне помогать, отложив папку подальше на стол.

****

Я обессиленно опустилась на покосившийся стул. За большими окнами уже светила яркая луна, а в помещении, освещаемом только редкими лампочками под потолком, царил полумрак. Разумеется, мы не успели перебрать сразу все полки, но задачу «не выходить отсюда до ужина» я успешно выполнила. Пол дня лазания по лестнице не прошли даром, поэтому сил осталось только для того, чтобы доползти до ванной, а затем до постели.

– Ты ведь помнишь, что завтра мы идем на ужин? – выдал Ник, вклиниваясь в поток моих мыслей.

– А ты ведь помнишь, что я наказана?

– Я все решу, – выдохнул он. – Не думаю, что она станет возражать. Всё-таки это была ее идея.

– Как это – ее идея? – от услышанного я вскочила на ноги. Ник выглядел так, будто взболтнул что-то лишнее. – Ты не сказал мне. Почему?

– Какая разница, кто это придумал? – отмахнулся он. – Главное – результат. А он будет, если завтрашний ужин пройдет хорошо. И он, в отличие от первой встречи, согласован с Ванессой.

– Тебе не кажется это подозрительным? Она с трудом терпит меня здесь, считая дни до моего восемнадцатилетия. А тут договаривается с влиятельными людьми и выбивает для меня деньги на образование.

Разумеется, я помнила разговор с Ванессой, состоявшийся на днях, где она четко дала понять, что есть более достойные кандидаты. А тот факт, что это изначально было ее идеей с этим никак не вязался. Да и папка, которую мы сегодня нашли никак не вписывалась в общую картину. Почему папка с отчетом об аварии все это время была у нее? И если она действительно лежала здесь все десять лет, значит Ванесса не могла не видеть ее и не понять, что что-то в ней не так, тем более учитывая, с какой уверенностью она уверяла меня в случайности произошедшего на протяжении