Соблазнить (покорить) Старшего следователя (СИ) - Карсакова Татьяна

— Хороший мой! — обнимаю любимого со спины и ставлю подбородок ему на плечо. — Ты слишком заморачиваешься. Твои дети давно взрослые люди, а ты все ещё их опекаешь, словно малышей. Саша — взрослый мальчик, ему полезны столкновения с суровой реальностью. Сильнее будет.

— Думаешь? — мужчина с интересом смотрит мне в глаза.

— Да, — пожимаю плечами и сажусь за стол напротив него, чтобы мог поесть спокойно. — Если ты будешь оберегать его от таких проблем, он просто не научится с ними справляться. А ведь есть вещи и посерьёзнее испорченной репутации. Есть более болезненные. Ты хочешь, чтоб Саша каждый раз бежал прятаться за твоей сильной спиной?

— Нет, — Дима с улыбкой качает головой, — не хочу. Ну просто они у меня ещё такие маленькие, такие несамостоятельные…

— Или ты просто хочешь из такими видеть, — смеюсь. — Потому что привык.

— Может быть, — соглашается мужчина. — А теперь рассказывай, что стряслось у тебя.

Черт! Откровенность за откровенность получается?

Подскакиваю со стула, сажусь на подоконник, закуриваю сигарету и только после этого говорю:

— Мне Мышкин предложил место в Питере.

Признание даётся до боли сложно. Сразу после него затягиваюсь, чтоб заглушить горечь от слов горечью табака. Слезы наворачиваются на глаза. Вот как сейчас Дима на это отреагирует?

— Раечка, так это же замечательно! — неожиданно радуется мужчина. Подходит ко мне. Обнимает, радостно целует ладошки. — Ты такая умница! Я уверен был, что все получится!

— Дим! — смотрю на него с отчаянием.

Товарищ Старший следователь только ласково улыбается.

— Солнышко, если судьба, то мы с тобой в любом случае будем вместе. А если нет — тебе нельзя зарывать свой талант. Ты самая лучшая, самая талантливая. У тебя наконец будет возможность получить то, чего ты достойна. А я в любом случае тебя поддержу. И сделаю все, чтобы сохранить наши отношения.

— Спасибо, Дим, — бормочу с жалкой улыбкой.

Телефон любимого трезвонит и он быстро берет трубку.

— Да? Результаты экспертизы? Все, сейчас буду!

Сует телефон обратно в карман брюк и виновато смотрит на меня.

— Солнышко, мне пора.

— Беги! — отвечаю с улыбкой.

— Я позвоню, — бросает Дима на ходу и почти мгновенно вылетает в подъезд.

Только дождавшись, когда захлопнется дверь, я даю волю слезам.

Сажусь на пол и просто тихонько рыдаю. Вот и кончилась сказка. Езжай, Раечка, там перспективы более реальные.

Глава 7

Больно. Как же мне больно!

Сажусь в машину и нервно закуриваю.

Мне бы сейчас сосредоточится на расследовании, думать о том, как сыну карьеру спасти, но в голове только Рае.

Да что за идиотская насмешка судьбы? Показали мне кусочек счастья, дали попробовать и тут же забирают. Не расслабляйся, мол, дурак старый.

Тоска по Рае поселилась в груди и не хочет никуда уходить. Давит, будто плита бетонная.

Внешне я обычный. Раздаю указания подчинённым, веду расследование. Вот только внутри у меня звериная тоска.

Рая скоро уедет. Маленький лучик, который так легко ворвался в мою жизнь, скоро исчезнет и больше я его не увижу.

Я ведь не дурак, понимаю, что в Питере Раиса про меня и не вспомнит. Там совсем другая жизнь, карьера, нормальные мужчины, которые смогут уделить ей столько внимания, сколько она достойна.

Конечно же, я не стал удерживать Раю. Не стал давать ей надежд, не стал демонстрировать свои истинные чувства.

Выпровожу девушку с лёгким сердцем, потом уже стану зализывать душевные раны.

А смысл ей здесь оставаться? Ну что я могу ей дать? Кроме коротких встреч и дорогих подарков.

Быть моей женой — пытка. Вечное приключение. Долбаный вулкан! Если я не на работе — я с детьми. Если не на работе и не с детьми, то смертельно устал.

Ночные засады, возня с документами, экстренные планерки с начальством — вот вся моя жизнь.

Мог бы я что-то поменять? Возможно. Один друг давно завет к себе начальником охраны. Хороший мужик, правильный. С таким бы я согласился работать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Раньше я отказывался, потому что мне нравится блюсти закон, поддерживать в мире хоть какую-то справедливость. Но ради любимой женщины запросто завязал бы с этим дурным хобби. Да, пожалуй, я бы мог попытаться построить с Раей нормальную семью. Я был уже близок к этому решению.

Но разве можно сопоставить попытку с реальной возможностью? Я уверен, что в Питере Рая получит все, о чем так долго мечтала. А со мной перспективы туманные. Срастётся — не срастётся…

Расследование, как назло, заходит в тупик. Коллегам все очевидно. Перемудрил Сашка с механизмами, вот оно и рвануло…

Надо бы ещё Сергея, Сашкиного конкурента допросить, но это уже завтра. Ночь на дворе, да и нет у меня сил пацана колоть. Да и расколется ли?

Звоню Рае. Надо бы заказать к Ангелине, узнать, как дела, но почему-то первым делом я набираю телефон Раисы.

— Солнышко, ты дома? Не против, если заеду?

— Нет, я у Гелы, — отвечает моя актриса. — Приедешь сюда, потом вместе ко мне домой?

Вот это поворот! И что она там забыла? И что успела наговорить Рае моя проблемная дочь?

Мчусь к ним на всех порах. Ситуация нестандартная, а все, что выходит за рамки моих устоявшихся представлений о жизни, меня пугает.

Быстро поднимаюсь по лестнице и тихонько открываю дверь в квартиру. Прислушиваясь.

— Рай, ну ты просто не понимаешь! — слышу звонкий голос дочери. — У папы не бывает «несерьезно»! Если он с тобой, значит все у вас очень серьезно!

Это что, собственная дочь мне кости перемывает? Не ожидал я от тебя такой подставы, вредительница мелкая!

— О, пап, а ты чего в дверях стоишь? — дверь кабинета открывается и на встречу мне выходит зять.

Хмуро показываю ему кулак.

— А, ты оперативно-розыскные мероприятия ведёшь? — тихонько ухмыляется Вадик. — Допроси свидетелей, я тебе все расскажу!

— На работе бы так! — бурчу, но ныряю в кабинет.

— Ангел мой, наложи пожалуйста, нам с отцом ужин, — кричит Вадик жене, а затем плотно прикрывает дверь.

Ангелина, как ни странно, не возмущается и даже не мчится узнавать у меня последние новости. Видимо, тоже хочет, чтоб им с Раей не мешали.

— Гелка уже тебе все кости перемыла, — отчитывается Вадим. — Все допрашивает Раю, насколько у вас все серьезно. Требует братика, ибо у Марьи есть, а у нее нет!

— А Рая? — спрашиваю удивленно.

— А Рая только смеётся, — разводит руками Вадик. — Если что, я тоже за пацана, нас в семье и так женщины давят авторитетом.

— Вадим! — одергиваю зятя, хотя сам таю от мысли о младенце на Раиных руках. Я же все хлопоты возьму на себя, мне не привыкать.

А как весело и шумно станет в доме.

Отметаю дурацкие мысли. Вот зачем Рае такой геморрой? Она актриса, звезда. А дети… Они серьезно отягчают жизнь, если честно. Дети — это не для слабонервных.

— Еще о чем говорили? В каком тоне? — спрашиваю требовательно.

— Да о всякой чепухе женской! — отмахивается Вадим. — Смеются на весь дом, актрис у Раи в театре обсуждают. Если ты рассчитываешь на женскую драку, я тебя разочарую, прячь попкорн.

— Придурок! — беззлобно ворчу на зятя. — Вот лишь бы посмеяться тебе.

— Моя жизнь — психушка! — фыркает Вадик. — Мне только смеяться и остаётся.

— Как вообще Рая у вас очутилась? — не могу выключить своего внутреннего следователя.

— В театр мы за ней заехали. Гелка потребовала забрать, чтоб по ночам одна не шлялась, всяких Игорей не провоцировала.

Ясно, все, что знает Сашка, знает и его сестра.

— Пап, иди ешь и отдыхай! — фыркает Вадик. — А за одно новости нам рассказывай. Сейчас Гелка закончит экзекуцию и придёт за своей порцией хлеба и зрелищ. Ты же сам знаешь, она без пищи для размышления начинает дичать и творить всякую хрень.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ага, ваш ремонт тому прямое доказательство, — смеюсь и указываю на ободранные стены у Вадима в кабинете.