Женщина-лисица. Человек в зоологическом саду - Дэвид Гарнетт

В подтверждение этого я могу вам рассказать следующий случай, который произошел совсем недавно лично со мной. В одном доме я встретился с незнакомым господином, который, в свою очередь, не имел ни малейшего представления о том, кто я такой. В конце нашей недолгой беседы он между прочим сообщил мне, что недавно умер Дэвид Гарнетт и смерть его наступила вследствие укусов кошки, которую он мучил[14]. Этот же господин очень любезно добавил, что мир ничего не потерял, а скорее даже выиграл от его смерти, поскольку этот самовлюбленный и хвастливый человек давно уже был в тягость всем своим друзьям.

В первый момент этот рассказ обо мне самом очень меня позабавил, но теперь я вижу, что он принес мне и весьма существенную пользу. Ничто иное не могло бы заставить меня относиться с такой осторожностью к слухам и сплетням, с какой я отношусь к ним теперь. С тех пор я стал большим скептиком и уже ничего не принимаю на веру, а приучил себя доверять лишь тому, чему имею неопровержимые доказательства. Если бы я поверил хотя бы десятой доле того, что говорилось по поводу мистера Тэбрика и его жены, мне никогда не удалось бы установить истину, так много к этой истории приплели заведомо ложных, нелепых и противоречивых толков. Таким образом, здесь вы найдете лишь канву всего происшествия, не приукрашенную никакими цветами воображения, благодаря которым она могла бы куда сильнее увлечь читателей или, по крайней мере, некоторых из них. Однако лично я придерживаюсь того мнения, что рассказ, в правдивости которого мы сомневаемся, представляет для нас весьма незначительный интерес.

Возвращаясь к нашей повести, я повторю: мистер Тэбрик прекрасно осознавал, что, оставаясь дома, он лишь сильнее возбуждает в своих соседях желание во что бы то ни стало проникнуть в его тайну. А потому он решил, что благоразумнее всего ему отсюда уехать.

Поразмыслив серьезно над этим вопросом, он пришел к заключению, что самым подходящим для него местом будет домик, принадлежащий няне его жены. Он находился в тридцати милях от Стокоэ, что для провинции примерно такое же расстоянием, как от нас до луны. Кроме того, так как этот дом находился неподалеку от Тенгли-холла, у мистера Тэбрика имелись основания надеяться, что его жене будет там спокойно, потому что с детства она знает эти края. Вдобавок нянин домик стоял в глуши, где не было ни деревень, ни поместий, кроме Тенгли-холла, теперь пустовавшего большую часть года, и это тоже было преимущество.

Мистер Тэбрик знал, что для исполнения задуманного ему не понадобится посвящать новых людей в тайну, так как в доме миссис Корк жил лишь ее сын-вдовец, а от него нетрудно было утаить секрет, потому что он был занят своей работой с утра до ночи, да к тому же был совершенно глух и обладал угрюмым, необщительным нравом. Правда, в доме была еще девочка Полли, внучка миссис Корк, но мистер Тэбрик либо просто забыл о ее существовании, либо считал малютку неопасной.

Он обсудил все с миссис Корк, и они тотчас же решили привести план в исполнение. По правде говоря, старушка уже начинала жалеть, что любопытство и привязанность к воспитаннице привели ее обратно в Райлендс, так как ей приходилось здесь много работать, а особой благодарности за эту работу она не видела.

Когда все было окончательно обдумано, мистер Тэбрик в один день покончил со всеми своими делами в Райлендсе. Дела эти главным образом заключались в том, чтобы передать на время одному из местных фермеров верховую лошадь жены. Двух других лошадей он решил цугом запрячь в кабриолет и совершить на них переезд на новое место жительства.

На следующий же день они заперли дом и тронулись в путь, предварительно устроив миссис Тэбрик как можно удобнее в большой плетеной корзине с крышкой. Они поступили так, опасаясь, что она будет взволнована путешествием и может случайно выскочить из экипажа. Кроме того, если бы она была на свободе и ее учуяла бы какая-нибудь собака, это было бы несомненно опасно для ее жизни. Мистер Тэбрик поставил корзину рядом с собой на переднем сиденье и все время пути тихонько разговаривал со своей женой.

Лисица была охвачена невероятным волнением. Путешествие привело ее в нервное состояние. Она постоянно возилась и крутилась в корзине, стараясь то выглянуть в щелку под крышкой, чтобы посмотреть, где они едут, то просовывала нос между прутьями, втягивая в себя воздух. Был очень холодный день, и, отъехав от Райлендса на пятнадцать миль, они решили остановиться в стороне от дороги, чтобы дать отдых лошадям и позавтракать, так как мистер Тэбрик боялся заезжать на постоялый двор. Он очень хорошо знал, что всякое живое существо в корзине, даже если это старая курица, всегда привлекает к себе общее внимание. На постоялом дворе непременно нашлось бы несколько бездельников, которые, скорее всего, заметили бы, что он везет с собой лисицу. Даже если бы он оставил корзину в экипаже, дворовые собаки обнаружили бы ее. Приняв все это к сведению и не желая привлечь к себе внимание, он расположился на отдых невдалеке от дороги, несмотря на сильный мороз и резкий северо-восточный ветер.

Осторожно сняв свою драгоценную корзину, мистер Тэбрик распряг лошадей, покрыл их попонами и дал им овса. Затем он открыл крышку и выпустил жену на волю. Лисица была вне себя от восторга, неслась то в одну, то в другую сторону, прыгала на него, оглядывалась кругом и даже каталась по земле. Мистер Тэбрик принял это как знак того, что она довольна переездом, и мысленно разделил с ней радость. Что касается миссис Корк, то она, закутанная с головы до ног в пледы и платки, неподвижно сидела в кабриолете, поглощая сэндвичи, и из нее слова невозможно было вытянуть. Спустя полчаса мистер Тэбрик снова запряг лошадей, хотя ему было так холодно, что он едва-едва смог закрепить ремни; свою лисицу он опять посадил в корзину и, заметив, что ей хочется смотреть по сторонам, позволил ей прогрызть зубами такое отверстие, что она сумела просунуть между прутьями голову, после чего совершенно успокоилась.

Они снова двинулись в путь, но тут повалил сильный снег, и мистер Тэбрик стал опасаться, что им не удастся добраться до места раньше ночи. Однако, когда стемнело, они благополучно доехали до своего нового жилища, и мистер Тэбрик с радостью предоставил Саймону, сыну миссис Корк, распрягать и кормить лошадей. К этому времени лисица, видимо, устала не меньше его самого, и они оба с удовольствием улеглись спать, он — на кровати, а она — рядом на полу.

На следующее утро, осмотревшись, он нашел именно то, что ему было нужно больше всего, — маленький садик, сплошь обнесенный каменной стеной, где его жена могла вполне безопасно гулять.

После завтрака она стала проситься побегать по снегу. Они вышли вместе, и он впервые в жизни увидел такую сумасшедшую радость, какую выказала его жена. Она металась во все стороны, каталась по снегу, хватая его зубами, кружилась, приникая к земле, потом неожиданно бросалась на него, как будто желая укусить. Зараженный ее весельем, он стал кидать в нее снежками, пока наконец она не пришла в такое исступление, что ему с трудом удалось кое-как ее успокоить и отвести домой. Играя, она испещрила весь сад своими следами: он видел, где она резвилась на снегу, где прыгала, где танцевала на задних лапах, и, заметив это, он, сам не зная почему, почувствовал, что его сердце сжалось от боли.

Первый день своего пребывания в доме миссис Корк они провели очень счастливо, без обычных споров и ссор. Должно быть, это объяснялось разнообразием, которое внес в их жизнь выпавший накануне снег. Днем мистер Тэбрик впервые показал свою жену маленькой Полли. Девочка смотрела на нее с любопытством, но опасливо жалась у дверей, видимо, испытывая немалый страх перед лисицей. Мистер Тэбрик уткнулся в книгу, чтобы дать им возможность познакомиться самостоятельно. Взглянув на них через некоторое время, он увидел, что Полли ласково гладит его жену, осторожно запуская свои пальчики в ее густую шерсть. Вскоре девочка начала разговаривать с лисицей, а затем принесла и показала ей куклу, после чего между ними завязалась уже настоящая игра. Мистеру Тэбрику доставляло огромное удовольствие следить за ними обеими, особенно когда он стал замечать, что лисица проявляет к ребенку чисто материнскую нежность. Ум ее был несомненно развит больше, чем у девочки, и она все время следила за собой, опасаясь нечаянно причинить той вред. Казалось, лисица подчиняется Полли во время игры, однако она все время направляла ее, неожиданно внося от себя что-нибудь новое, что приводило ребенка в неописуемый восторг.

Через несколько дней Полли так привязалась к своей новой подруге, что горько плакала, когда их разлучали, и всегда хотела быть с ней вместе. Такое обращение миссис Тэбрик с девочкой несколько примирило с ней миссис Корк, которая стала относиться и к ней, и к ее мужу значительно лучше, чем относилась все последнее время.