Четверги мистера Дройда - Николай Андреевич Борисов

до колен, обтянутых шелковой паутинкой, на которых искусная рука художника начертала нежные линии фантастических цветов.

Этот вечер ничем не отличался от других, только какой-то нервной напряженностью веяло от толпы на улице.

Какие-то люди спешили группами, пряча потертые лампасы и серебряные зигзаги чакчир под штатскими пальто.

Аннабель сразу узнала их.

Это были те, которые потеряли в одну ночь все — состояния, земли, дома, но остались до конца носителями никому не нужных чинов, орденов и званий.

Невольно заинтригованная, Аннабель приказала ехать за ними.

Когда автомобиль въехал на улицу, на которой стояло полпредство СССР, он принужден был остановиться из-за того, что около здания полпредства сгрудилась угрожающая толпа людей. Отовсюду спешили еще и еще новые толпы.

А на улице ни одного полицейского, хотя в обычное время постоянно здесь дежурил усиленный наряд.

Аннабель тронула шофера за плечо.

— В чем дело, голубчик Поль?

— Сейчас узнаю, — довольно мрачно и с непривычно суровым лицом ответил шофер.

Аннабель такого лица еще не видела у него. Оно всегда было приветливо, весело, и она чувствовала, что он втайне восхищается ею, сочувствует. На нее от этого ответа пахнуло отчуждением. В другое время она бы разнесла его, но теперь, сейчас, когда она была полна ожидания того, что должно произойти, она чувствовала себя одинокой и инстинктивно стала искать защиты у своего шофера. Он все же был свой среди моря этих чужих людей.

— Поль, голубчик, что будет? Я боюсь.

— Что будет, мадам? Погром!

Й Аннабель в повернувшемся лице шофера прочитала ненависть к этой толпе. Он судорожно держал руки на руле, и она видела, как они дрожали напряженной мелкой дрожью. Хотела что-то сказать, но не успела.

Град камней обрушился на здание.

Чудовищный аккорд зазвеневшего стекла был вступлением.

Толпа устремилась на здание, часть ломилась в толстую окованную дверь, часть бросилась в окна, бешено дробя не выбитые еще куски стекла.

Как в тумане, Аннабель увидела через выбитое стекло человека в сером костюме, вызывавшего кого-то по телефону. Ни шум, ни треск стекол не нарушили его корректного вида. Повернувшись к другому, он что-то сказал, и оба пожали плечами.

А дальше Аннабель не могла смотреть. Она упала на шофера и вцепилась в его шею крепкими руками, вздрагивая от ужаса, так как она увидела ряд палок, обрушившихся на человека.

Шофер сорвал ее руки и отшвырнул в глубину на подушки, а сам, едва владея собой, пустил машину в гущу толпы.

Автомобиль мягко врезался в толпу и остановился. Из-под колес раздались стоны и вопли. Невольно толпа раздалась, освобождая место для автомобиля.

Стоны привели в себя Аннабель. Она вскочила, она уже не была похожа на изнеженного, избалованного зверька, а походила сейчас на дикого зверя. Ее тонкие ноздри трепетали от гнева и ярости. Нагнувшись к шоферу, она кричала ему в ухо:

— Дави их, Поль! Дави!

Вспышка этой ненависти смутила шофера, и он оглянулся, но, встретив блеск ее глаз, дал ход вперед.

Крики ярости и возмущения. Но стосильный паккард ломал живую преграду, проносясь через толпу, подпрыгивая над упавшими под колеса людьми.

Несколько камней разбили стекла автомобиля и оцарапали шоферу лицо.

Поль с упоением вел машину, дав полный ход, чтобы пробиться через гущу толпы. С проклятиями толпа раздавалась в стороны.

Послышались выстрелы.

Из первого этажа тучами летела бумага, мелькали ломы и топоры, выхваченные из-под пальто, а эти люди крошили ящики столов и шкафов.

— Мы проехали, мадам, — застопорив машину у другого конца здания, почтительно проговорил Поль.

— Беги к телефону, вызови мужа, пусть распорядится о помощи.

— Мадам, неужели вы не понимаете?

— Что понимать? Скорее, Поль! Надо спасти этих людей.

— Мадам, простите, но ведь это организовано.

— Кем?

— Быть может, и вашим мужем.

Аннабель выпрямилась и гневно взглянула на шофера.

— Потрудитесь исполнить приказание. Я жду.

— Слушаюсь.

И шофер выскочил из автомобиля.

Разгром продолжался.

Она видела, с каким трудом толпа пробиралась в дом, и понимала, что это из полпредства дают неожиданный и упорный отпор.

Аннабель смотрела на окна и в одном с восхищением увидела человека, энергично защищавшегося дубовой ножкой от напиравшей на него толпы.

Потом головокружительный скачок из окна.

Не помня себя, Аннабель очутилась рядом с ним и почти на руках втянула его в автомобиль.

К ним бежала исступленная толпа погромщиков.

Перегнувшись через место шофера, она схватилась за руль, но сильные руки отдернули ее назад.

— Пустите меня, мисс, я сам.

И спасенный ею человек, с трудом волоча видимо вывихнутую ногу, влез на место шофера и дал ход назад.

Это было неожиданно. Аннабель, опрокинувшись на подушки, снова почувствовала, как под колесами авто хрустнули кости нападавших. Это было мгновение. Автомобиль рванулся вперед, пронесся до угла улицы, повернулся и медленно подъехал к прежнему месту.

— Откуда у вас такой чистый английский язык? — невольно спросила Аннабель.

— Я англичанин, мисс.

— Разве англичане тоже большевики?

Новый шофер невольно улыбнулся, повернувшись к ней, но в этот момент подбежавший офицер, уже сбросивший с себя штатское пальто, нанес ему по голове сильный удар палкой.

— Назад! Стой!

Раздался повелительный голос, и занесенная над головой Аннабель палка замерла, помедлила и опустилась.

— Проезжайте, мадам, вам здесь не место.

Аннабель едва сдерживалась от всего виденного, горло схватывали спазмы, к глазам подступали истерические слезы, и, почти падая в обморок, она услышала:

— Идиоты! Это жена мистера Флаугольда.

Глава XI

ЧИСТАЯ РАБОТА

Энгер, услышав шум врывающейся в полпредство толпы, усмехнулся, и не будь он сейчас секретарем, он бы научил соблюдать вежливость и уважение к международному праву, но, увы, он один из представителей Союза, и он не может, не смеет ничего предпринять самостоятельно, так как каждое слово, жест, даже защита могут быть истолкованы в этом «культурном» государстве как оскорбление и нападение.

Взял телефонную трубку.

— Алло! Да. Попросите генерального секретаря республики. Это вы? На полпредство СССР произведено нападение. Прошу немедленно выслать защиту. Что? Вы еще будете выяснять? Это незачем. Говорит секретарь полпредства. Торопитесь с высылкой защиты.

И со своей обычной улыбкой Энгер повесил трубку и снова вызвал телеграф.

— Примите телеграмму-молнию. Что? Телеграф занят? Можно только обыкновенную? Спасибо, не надо.

Швырнув бесполезную трубку телефона, Энгер возмущенно вскочил и бросился к