Охотники за прошлым - Лев Прозоровский

А на следующее утро майору Савину доложили, что вдова Бирута Маркевиц найдена мертвой. Тело обнаружила соседка, которая иногда навещала Бируту Маркевиц по утрам.

Майор Савин выехал на место тотчас же.

18

Одинокая вдова Маркевиц жила неплохо. Еще подъезжая к дому, майор Савин отметил про себя, что земельный участок у вдовы очень большой. Он был обнесен высокой металлической сеткой, натянутой между бетонными столбиками. «Прямо как на заставе, – подумал майор. – Небось, достала через потребкооперацию, за натуральные поставки, – в хозмагазине такую сетку не купишь». От ограды почти до самого дома тянулись грядки. Большая часть была занята клубникой местного высокоурожайного сорта «альтшуль». Вовсю зеленел лук, темнели густозеленые листья редиса, мелко цвел укроп, над которым кружились бабочки и жуки. С правой стороны дома был фруктовый участок; кусты смородины, две яблони и еще с пяток каких-то деревьев с побеленными стволами – майор плохо разбирался в садоводстве. Слева к дому примыкала теплица. Дом был деревянный на кирпичном фундаменте, покрашенный молочно-зеленой краской. Одноэтажный, но с «хитростью»: высокая острая крыша давала возможность оборудовать под жилье помещение, которое официально считалось чердачным, что вдовой и было сделано. «Надо еще узнать, сдавала ли она комнаты на лето», – почему-то подумал майор. Смерть, да еще женщины, – это никак не вязалось ни с чем! Оставив машину снаружи, он вошел во двор через красивую калитку с похожим на тонкую черную книгу щелкающим замком.

Возле дома майора встретил начальник РОВД, подполковник милиции. С ним рядом стоял строгий мужчина, следователь из прокуратуры. Третьим был врач, удостоверивший смерть.

Почти не останавливаясь, майор Савин поднялся на крыльцо. Начальник милиции открыл дверь и вошел первым. Майор Савин двинулся сразу за ним.

В светлой передней было четыре двери. Правая вела в кухню, следующая за ней – в туалет, дверь прямо вела наверх, левая – в комнаты. Их было две. Первая – проходная. Эта дверь была раскрыта.

Старая женщина лежала на пороге комнаты лицом вниз, наполовину ввалившись в переднюю. Полуодетая, в розовой ситцевой длинной ночной рубашке. Седые волосы полукружьем рассыпались по спине и плечам. Возле лица по полу растеклась кровь. Ее было немного.

– Причину смерти вы можете сказать? – спросил майор Савин врача, стоявшего за ним.

– Пожалуй, не смогу. Я приподнимал женщину. Признаков насильственной смерти нет. На лице и на голове я не заметил никаких следов удара тупым орудием. Ножевых ранений тоже нет – была бы кровь.

– А на полу? Около лица.

– Она разбила нос при падении.

– Значит, она упала неожиданно?

– Скорей всего.

– И лицом вперед?

– Ну, естественно, раз у нее разбит нос.

Врач, видимо, относился к числу людей, которые больше любят сами задавать вопросы, чем отвечать на них. С незнакомым человеком, одетым, как сотни курортников, врач был разговорчив и вежлив больше всего потому, что с этим человеком был вежлив и даже почтителен подполковник милиции.

– Что вы намерены делать, подполковник? – Майор Савин решил врача оставить на время в покое. Сведения, сообщенные им, не дали ровным счетом ничего. Делать скороспелые выводы Александр Степанович не любил. Его профессия, больше чем какая-либо другая, не терпела этого.

– Обычно в таких случаях, – ответил подполковник милиции, – если состава преступления нет, мы труп отправляем в морг, помещение опечатываем и ищем родственников.

– Ну, а в данном случае?

– А в данном случае я вызвал криминалистическую бригаду. В квартире этой гражданки кто-то похозяйничал. Я, правда, заглянул только с порога, не хотел входить в комнату до прибытия бригады... Можете аккуратненько заглянуть.

– Нет, нет, я подожду бригаду, – отказался майор Савин. Он опять решил обратиться к врачу.

– А вы не могли бы сказать, доктор, когда, по-вашему, наступила смерть?

Вопрос был задан уважительным тоном, и доктор отозвался соответственно:

– Такое заключение может дать лишь судебно-медицинская экспертиза. А я хирург из курортной поликлиники. Просто живу недалеко отсюда, меня позвали, как только обнаружили тело. Думаю, однако, что с момента смерти прошло не менее десяти – двенадцати часов. Видите, кровь на полу совершенно высохла

– Вы говорите: как только обнаружили тело. А кто его обнаружил?

– Соседка, – ответил за врача подполковник милиции.

– Где она?

– Там, с той стороны дома, сидит на скамейке с милиционером. Желаете поговорить с ней?

– Да. Проводите меня, пожалуйста.

Соседка оказалась словоохотливой сухонькой старушкой.

– Бируточка, покойница, царство ей небесное, была колючая женщина, как ежик, – обрадовавшись, что ее спрашивают, затараторила старушка. – Людей она сторонилась, дружбу ни с кем не водила... Да и будешь колючей от такой жизни – мужа нет, сын пьяница, жену бьет, вещи из дому тащит, исполком каждую весну грозится техника прислать, участок заново мерить – у нее, голубушки, участок-то по старому плану был... Дом новый, а участок – по старому.

– Расскажите, как вы ее обнаружили? – постарался направить словесный поток в нужное русло майор Савин.

– Да мы недавно только построились, наши участки рядышком, утром я в огород выхожу, и Бируточка-голубушка тоже. Я ей говорю «лаба диена», и она мне. А тут смотрю, день, второй – нет Бируточки, не выходит чтой-то в огород. Торкнулась к ней, дверь свободно отворилась, вхожу, а она-то, птичечка, бездыханной лежит! – Соседка начала всхлипывать.

– Два дня? А вы не ошибаетесь?

– Какое там! «Ошибаетесь» – да по ней часы можно заводить! Каждое утро, ровно в восемь, она уже собирает свой урожайчик: лучку нащиплет, редисочки надергает, укропчика настрижет, в корзиночку аккуратно уложит и засеменит к своим постоянным покупателям – у нее походочка была такая мелкая-мелкая. И быстренькая. Сама-то она ровненькой была, полненькой, моя красавица.

Майор Савин пытался по рассказу соседки представить себе – маленькая, полненькая, но пронырливая. Ему был знаком такой тип людей.

– Некоторые ее спекулянткой считали, – продолжала соседка, – но никакая она не спекулянтка! Хотя, правду сказать, денежку любила. Прежде чем потратит, – покряхтит да подумает раз десять. Кто-то ее за богачку посчитал, в квартиру к ней залез прошлым летом, да не нашел ничего, только все перерыл понапрасну.

– Это она вам сама рассказывала?

– Сама, матушка, сама. Мы прошлый год тут не жили. Только еще строились. Но уже знакомы стали. Помню, как она мне про эту кражу рассказывает, а сама, поджав губки, улыбается. Дурак, говорит, думал меня перехитрить! Меня не перехитришь.

– Скажите, а комнаты она не сдавала? На сезон, на месяц или каким-нибудь парочкам на один день, а?

Соседка энергично отмахнулась.

– Что вы, гражданин, не знаю, как вас величать! Я же говорю, она людей не любила, сторонилась их... А деньги у нее и без того были. Пенсию за погибшего мужа получала, и опять же огород... «Парочку на день» – скажет тоже!

Приехала бригада отдела уголовного розыска – криминалист НТО, фотограф и судебно-медицинский эксперт. Труп сфотографировали и убрали, чтобы отправить в морг. Вместе с членами бригады майор осмотрел обе комнаты. Всюду был беспорядок. Вещи из шкафа и антресолей вытащены, разбросаны по полу. Одеяло и простыня с постели сдернуты, матрац в двух местах располосован кухонным ножом. Нож валялся на полу среди вещей. Эксперт-криминалист опылил его тонким металлическим порошком, но следов не было. Нигде не удалось найти ни одного отпечатка пальцев.

Перед тем как покинуть этот дом, майор Савин попросил судебно-медицинского эксперта, сколько можно точнее установить время смерти Бируты Маркевиц. Вернувшись к себе, сразу позвонил полковнику Сторожеву. Известие о смерти одной из трех женщин, чьи фамилии знал бородач, было для Виталия Иннокентьевича таким же неожиданным, как и для майора Савина.

– Какие неясности остались у вас после осмотра? – спросил полковник.

– Неясностей много. Главных две: причина смерти и время смерти. К концу дня обещали сообщить.

– Как только узнаете, сразу ко мне, – сказал полковник. – Я буду весь вечер.

Но Виталию Иннокентьевичу не пришлось ждать вечера. Майор Савин в течение дня периодически звонил в патологоанатомическое отделение городской больницы, узнавал: как там вскрытие, скоро ли будет заключение судмедэксперта?

А когда получил да прочитал его, помчался к полковнику почти бегом, хотя по характеру своему терпеть не мог спешки. Доложил как мог спокойнее:

– Виталий Иннокентьевич, заключение врачей готово. Вот оно.

– Ну, и что они пишут? – Полковник Сторожев не торопился взять протянутый майором документ, он с любопытством приглядывался к самому майору. Вид у Александра Степановича был, откровенно говоря, озадаченный.