Шерлок Холмс Мценского уезда - Станислав Сергеевич Сергеев

воинским соединениям мотался.

– Как, и все? Кстати, как к вам можно обращаться?

Я мгновение задумался.

– Мое имя, фамилия и звание ничего вам не скажут. Для всех зовите меня Шерлок Холмс, а между собой – Катран, был у меня такой позывной.

– Очень приятно. А меня Ксения Витольдовна.

– Ну, вот и познакомились. Давайте пока прервемся – информацию для размышления я получил. Приятно было пообщаться.

И волевым усилием я вышел из импровизированного транса и проснулся, увидев сидящего рядом профессора, который с интересом наблюдал за мной.

* * *

– Тетушка, что скажешь. Я так испугалась, что слова сказать не могла. Этот Ушедший наводит ужас, тем более шаман…

Ксения Витольдовна Троянова, урожденная Штейнгольц, усмехнулась, так по-доброму, с нежностью и некоторой грустью смотря на свою молодую родственницу. Так получилось, что ее единственный сын погиб на Кавказе и теперь всю нерастраченную материнскую нежность она направила на племянницу, которой тяжело пришлось в этой жизни. На них еще лежал уход за кузиной, матерью Кати, которую разбил паралич после того, как сына отправили на каторгу.

Как-то давно осознав в себе особые способности, которые передавались по женской линии в их семье, она решила помочь свершить Великое Правосудие. Когда-то ее предки вызывали духов Великих Воинов прошлого, которые и должны были покарать, и, как правило, плата была очень большой. Но сейчас все шло совершенно по-иному, и это ее напугало. Дух Воина, которого она вызывала, оказался совсем и не духом, а реальным живым человеком, только живущим в другом мире. Она посмотрела ему в глаза и почти все поняла: офицер, отверженный, брошенный, но не сломленный и, главное, на нем нет невинной крови, хотя при необходимости он сможет легко и не задумываясь забрать жизнь врага. Как раз то, что нужно. Но после сегодняшнего разговора она была очень озадачена: такое чувство, что сейчас она разговаривала с дознавателем полиции, а не воином, и главное – блеск глаз волкодава, вышедшего на след волка-убийцы, его утробное довольное рычание. Это она почувствовала, и это не то чтобы пугало, но не оставляло равнодушным, хотя вон как Катерина испугалась.

– Катюша, ты так ничего и не поняла?

– Не очень, вы же понимаете, что для меня это все необычно и страшно. Грех какой с духами якшаться.

– Это не дух.

– Как?

– Человек из другого мира, причем умный, обученный, знающий и готовый идти к поставленной цели. И главное…

– Что, тетя?

– В своем мире его ничего не держит. Его там предали и оболгали, как твоего отца. Лучшего мстителя, который беспристрастно во всем разберется, искать не надо. Я чувствую, что Бог на нашей стороне.

– Почему вы так решили, тетя?

– Вопросы. Четкие, конкретные, продуманные, и у него уже есть путь, которым нужно искать. А ведь ты подумай, тот Штомпель-то уже полковник и тоже был на Балканах, где-то при штабе. Вот он как раз и мог твоего батюшку оговорить.

– А Ушедший, шаманы…

– Ты не поняла? Да глумился он, так по-доброму. Там рядом с ним еще кто-то был, тоже непростой и сильный, но добрый, вроде лекарь. Это чувствовалось. А наш дух скорее перед другом красовался.

– И что нам дальше делать?

– Звать каждый вечер и, как будет возможность, просить помощи. Что-то мне говорит, взяли мы с тобой, доченька, большой груз, как-бы не надорваться.

Раздалось легкое жужжание и часы-кукушка начали отбивать время. Хозяйка вздохнула, поднялась и проговорила:

– Пойдем, надо матушку твою обмыть, переодеть и покормить перед сном.

А сама думала: «Он Моровицкого генерал-лейтенантом назвал, хотя тот только-только полковника с трудом получил. Так, получается…» Она не стала даже в голове продолжать пришедшую мысль, потому что от всего открывшегося ей самой становилось не по себе.

* * *

Уже под утро профессор снял с меня холтер и тонометр, тщательно, почти дословно записал полученную информацию и ушел к себе в кабинет, готовить письмо его питерскому знакомому. А я опять позволил себе тяпнуть снотворного и завалился спать.

Сколько проспал, не знаю, но уже был почти вечер, когда ко мне в палату зашел профессор с распечаткой ответа и молча протянул мне.

Я не выдержал и выругался. Питерцы нас немного разыграли. Да, была информация о какой-то дуэли у Арцеулова во время сватовства, но ни даты, ни фигурантов, ни где это произошло, у них не было. Так, ткнули пальцем в небо и все. Но получив от нас сообщение с полной раскладкой, они быстренько подняли личное дело бывшего поручика 141-го Можайского пехотного полка Штомпеля Франца Казимировича и четко подтвердили нашу версию. Я положил лист бумаги на тумбочку, а сам уставился на профессора.

– Ну что, Саша, проверка на дорогах пройдена, и смирительная рубашка пока отменяется?

Он устало кивнул головой, видимо, мыслями был где-то далеко.

– Что-то случилось? – теперь участливо спросил я.

– Ничего особенного. Кроме того, что друг гарантированно слышит голоса из прошлого, которые чуть ли не в гости приглашают, и к нам как снег на голову завтра утром летит Максим Николаевич из Питера, которому срочно зимой захотелось подышать крымским морским воздухом.

– А реально, какого он сюда прется?

– А реально он полез куда-то в спецхран и что-то еще нашел. И, видимо, от нечего делать, решил к нашей проблеме пристегнуться. Это по телефону или по электронке его можно было отшить, а так, когда он начнет по голове ходить, будет трудновато.

– Саша, тебе да по голове? Не смеши мои больничные тапочки. Ты у нас спец по обломам таких вот хитросделанных.

– Да, вот так все непросто становится.

Он сделал паузу и уже чуть другим голосом продолжил:

– А ты представь меня, только увлекающегося не нейронными сетями и системами принятия решений, а историей царской армии. И куда бы ты меня смог послать при условии, что у тебя есть что-то интересное и уникальное?

Я представил себе эту картину и фыркнул.

– Да, дела.

Глава 3

Следующие два дня, несмотря на обстановку, я реально наслаждался отдыхом. Состояние умиротворения и спокойствия, которое наступило после окончательного разрешения ситуации с моими ночными собеседниками, располагало к нормальному сну и отдыху. Только сейчас я понял, как мне этого не хватало: то служил, то судился, то сидел, то страдал от непонимания и одиночества, а сейчас, если честно, у меня появилась ЦЕЛЬ, ради которой снова нужно включить все мои способности и задействовать знания, полученные на службе.

Еще заметил один примечательный момент во всей этой истории, который заставлял меня немного насторожиться. То, что после каждого нового контакта в полусне качество связи становилось все лучше и лучше, это было понятно и примитивно объяснялось с точки зрения простой радиосвязи – улучшалась настройка между абонентами. Но вот то, что я как-то подсознательно начал ощущать какие-то новые данные относительно возможности перехода в прошлое, это заставляло задуматься. Ой серой попахивать-то стало.