Голливудские мужья - Джеки Коллинз

– Я тебе позвоню, – пообещал он. – Как только устроюсь.

Едва за ним закрылась дверь, она набрала номер телефона матери, но та знала не больше, чем сама Джейд, и была очень огорчена.

– С Маритой кто-нибудь говорил? – спросила Джейд.

– Кори говорит, что она с ребенком уезжает на Гавайи к своим родителям, – пояснила мама.

– Надеюсь, не навсегда.

– Кто знает?

Повесив трубку, она почувствовала, что очень хочет поговорить с Марком. Со дня их расставания прошло уже больше месяца, но позывы вернуться еще были. Шесть лет они жили друг другом. Правда, у него еще была своя отдельная жизнь в Англии, о которой ей ничего не полагалось знать.

Мерзавец.

Но поскучать о нем – это ее право, разве нет?

Унесшись мыслями вдаль, она смела всю пиццу, даже не заметив. Господи, какой кошмар! Марк бы ее сейчас высмеял. Иногда, когда она устраивала себе кутежи, Марк называл ее «толстой американкой». К ее изящным линиям такой титул едва ли подходил. Когда они ругались – а эти шесть лет отнюдь не были мирными, – она обзывала его «чопорным англичанином». Они шутили потом – хорошо бы написать комедию с такими персонажами. «Представляешь, какой может быть успех, – смеялась Джейд. – Затмит все на свете».

«Только если в главной роли будешь ты», – отвечал он.

В поездки они всегда отправлялись вместе. Она была в восторге от его мира, а ее мир его зачаровывал. Дважды в год она ездила с ним в Африку на сафари с фотоаппаратом… чего ей будет не хватать, так это пробуждений в пустыне, когда рассветные небеса окрашены в невиданные цвета, и отовсюду доносятся звуки необузданной природы. Какая красота! Неописуемая!

Марк Рэнд.

Часть ее прошлого.

Надо выбросить его из головы.

6

Уэс Мани родился с Силвер Андерсон в один день, но не подозревал об этом, да и в любом случае ему было плевать. Он дожил до тридцати трех лет и мало чего добился. Беда Уэса заключалась в том, что в его жизни не было цели. Отведав всего понемножку, он в результате остался голодным.

Уэс Мани родился в лондонских трущобах, от бывшей проститутки и ее временного сутенера. Детство его отнюдь не было Диснейлендом, окружающая действительность была суровой, и Уэс довольно рано усвоил жестокие правила уличной жизни. Когда ему было двенадцать лет, мать нашла себе богатого американца (по крайней мере, она считала его таковым), вышла за него и переехала в Нью-Йорк. Уэсу казалось, что он умер и попал на небеса. В тринадцать лет он познакомился с противоположным полом (все старшеклассницы были в восторге от его лондонского выговора – кокни). В пятнадцать – первый арест (что-то стибрил в магазине – не смертельно). В шестнадцать – прощай, мама. Собственно, прощания-то как раз и не было, он просто уехал из дому, вполне возможно, мать этого даже не заметила. К тому времени она уже развелась с мужем и вернулась к прежнему образу жизни. Торговать собой ей нравилось больше, чем стоять у плиты.

Уэс поселился у полногрудой стриптизетки, которая думала, что ему уже двадцать. Он немножко подрабатывал сутенерством, но душа к этому не лежала, подторговывал он и наркотиками и в результате соприкоснулся с рок-бизнесом и своей, как ему тогда казалось, истинной любовью – музыкой. Он обнаружил, что может петь, извлекать из себя низкий и гортанный рык, из которого позже возникли столь популярные в семидесятые звуки хэви-метал. Год проболтавшись по дорогам Америки с группой «Распутники» в качестве менеджера, Уэс занял место ее ведущего вокалиста, который подхватил суровый триппер и вышел из строя. Занял место не только у микрофона, но и в постели.

Наступила сумбурная полоса экстаза. В двадцать два года он – солист группы! Четырнадцатилетние девственницы рвали на нем одежду. Он познакомился с Миком Джэггером и Эттой Джеймс. Его ждала слава!

«Распутники» просуществовали десять месяцев. Группа распалась, даже не записав пластинки. Уэс был расстроен, но совершенно уверен в себе – сейчас другие группы выстроятся в очередь, чтобы предложить ему работать с ними.

Никаких предложений не поступило. Ни одного. В поисках места под солнцем он перебрался в Майами и стал работать барменом в ночном клубе, где познакомился с разведенной сорокадвухлетней шведкой, у нее были деньги, стальные бедра и начисто отсутствовало чувство юмора. Она продержала его возле себя три года, и это его вполне устраивало, тем более что он нашел общий язык с ее служанкой, крутобедрой пуэрториканкой.

Его связь с этим дуэтом закончилась, когда шведка решила снова связать себя супружескими узами, но в женихи определила не Уэса.

С неохотой он опять пошел в бармены, нашел место в большом отеле. Для человека, который не знает толком, чем заняться, работа неплохая.

Вики появилась в его жизни, когда меньше всего ему нужна была женщина без гроша за душой. Вики было двадцать лет, все очарование молодости было при ней. Не сойтись они просто не могли. До сих пор он никого в жизни не любил и теперь совершенно растерялся. Вики танцевала в одном из пышных гостиничных шоу, но зарабатывала, увы, еще меньше, чем он. Они жили в крохотной квартирке на берегу океана, и вскоре Вики начала отпускать зловещие намеки насчет женитьбы.

Семейные узы, неоплаченные счета и дети – свое будущее Уэс представлял иначе, поэтому он подгулял с лучшей подругой Вики и сделал так, чтобы от Вики это не укрылось. После чего он уехал и вернулся в Нью-Йорк, но вскоре выяснил – для него там слишком холодно, попутно успев сыграть небольшую роль в порновидео и быстренько отхватив за это тысячу долларов наличными.

Деньги он истратил на билет в Лос-Анджелес, там неподалеку от набережной снял обшарпанный домишко на две комнаты, стал подрабатывать на съемках статистом. Но скоро ему надоело ошиваться на съемочных площадках, и он вернулся к профессии бармена. Тусовочных точек в Голливуде великое множество, и в каждой такой точке есть бар. Он сменил несколько.

Однажды утром он проснулся и обнаружил, что ему исполнилось тридцать три года.

К счастью для Уэса, проснулся он не в собственной постели – иначе в припадке депрессии он мог бы покончить жизнь самоубийством. Он попытался нашарить сигареты, огляделся, и тысячи иголочек безжалостно закололи в висках. Интересно, где это он?

На ночном столике, рядом с розовым телефоном и узорчатой подставкой для гигиенических салфеток, стоял стакан, до половины наполненный виски. Тут были также дешевый пластмассовый будильник и заваленная окурками пепельница в форме совы.