Имам Шамиль - Шапи Казиев

Духовное руководство орденом осуществляли шейхи, которые затем передавали его своему преемнику, становившемуся новым звеном цепи. Послушниками или учениками шейхов были тарикатские мюриды. Этот институт тоже претерпел на Кавказе значительные изменения, и наряду с тарикатскими появились имамские мюриды — нечто вроде гвардии из отборных воинов. Они же были и безотказным механизмом, приводившим в движение огромные массы людей, когда вожди поднимали знамя газавата — борьбы за веру и независимость. И тогда суфизм из утонченных занятий для посвященных превращался в грозное орудие общенародной борьбы. Простых людей привлекал демократизм суфизма, проповедовавшего свободу и равенство, чистоту веры и шариат, как единый для всех закон. В некоторых странах тарикатские шейхи пользовались таким огромным влиянием, что даже приходили к власти, считая ее необходимым средством для установления в государстве истинной веры, общественной гармонии и справедливости. Суфии бродили по миру смиренными миссионерами ислама. Были среди них и дервиши, распространявшие мудрость в самых разных обличьях, как, например, знаменитый Ходжа Насреддин. Когда же приходилось воевать, именно суфии, наделенные тайной духовной силой, оказывались самыми лучшими и бесстрашными воинами.

____________

В 1830 году, победно завершив войну с турками, фельдмаршал Паскевич вернулся на Кавказ, покорение которого считал уже делом внутренним. Но даже беглое ознакомление с положением дел вызвало в нем чрезвычайные опасения.

Тревожные признаки грядущей бури разглядел еще его предшественник Ермолов, когда в 1820 году столкнулся с сильным противодействием мусульманских проповедников в завоеванном Ширванском ханстве.

В начальный период наместничества Ермолова кутбом — главой Накшбандийского тариката — был шейх Халид-Шах из Сулеймании. Его опорой на Кавказе был Исмаил ал-Ширвани, носивший титул «вершина веры». С упорными приверженцами Исмаила-эфенди и столкнулись царские войска в Ширване. У Исмаила было много мюридов — учеников, которые звали народ к открытому неповиновению и подавали в этом наглядный пример. Чуждое владычество было для них еще более неприемлемо, чем ханский произвол. Чувствуя, что дела могут принять самое опасное направление, и подозревая в этом происки иностранных эмиссаров, Ермолов употребил решительные меры для водворения в крае спокойствия и порядка. Часть приверженцев шейха была сослана, а остальные изгнаны из края. Сам шейх был вынужден эмигрировать в Турцию.

Однако задача была не столь проста, чтобы ее можно было решить таким грубым способом. Эхо ширванских событий разнеслось по дагестанским ущельям и побудило к энергичным действиям сторонников шариата. «Умиротворив» Ширван, Ермолов лишь ускорил пробуждение Дагестана.

Дар предвидения — только малая доля из необычайных свойств, присущих суфийским шейхам. И еще задолго до эмиграции Исмаил-эфенди, окинув духовным взором пределы Кавказа, обнаружил в дагестанском селе Яраг источник света, способный озарить заблудшим истинный путь. Сияние это исходило от ученого праведника Магомеда Ярагинского (Мухаммада-эфенди ал-Яраги).

Шейх Магомед Ярагинский

Магомед Ярагинский родился в 1777 году (1191 году по хиджре) в семье ученого-богослова. С детства проявив необычайную тягу к знаниям, он очень скоро стал известным алимом, постигшим разнообразные науки. В Дагестане ему не было равных в знании Корана. Глубина его проникновения в сокровенные знания привлекла к Ярагинскому множество учеников. Его сравнивали с благоухающим садом роз, слова его — с чудесным нектаром. Искавшие счастья и истины находили их в обществе учителя, который был кроток с учениками и суров с теми, кто отступал от веры ради бренных земных благ.

Шейх Исмаил велел своему ближайшему последователю — Хасс Магомеду отправиться в Дагестан и стать одним из простых учеников Ярагинского. Хасс Магомед несколько лет изучал у Ярагинского богословие, а затем исчез, так и не открыв учителю свои истинные намерения. Сообщив Исмаилу-эфенди о необыкновенных дарованиях и духовной чистоте Ярагинского, он вскоре вернулся в Дагестан, открылся учителю и передал ему приглашение шейха прибыть в Ширван. Ярагинский немедля отправился к светилу веры и принял у него посвящение в тарикат. Обсуждая состояние уммы (мусульманского сообщества), они пришли к выводу, что ислам в Дагестане находится в крайнем упадке, а народ гибнет в пучине безбожия.

Вернувшись на родину, Ярагинский стал ревностно проповедовать тарикат. Шариат был фундаментом нового учения, и Ярагинский прилагал все силы к восстановлению чистоты веры.

Удаляясь в Турцию, Исмаил рукоположил в шейхи Накшбандийского тариката Хасс Магомеда, а Ярагинского возвел в звание мюршида (наставника), сделав его главой последователей Накшбандийского тариката в Дагестане.

Молитвы Ярагинского, ставшего вскоре шейхом и новым звеном цепи, творили чудеса: слепые и увечные исцелялись, несчастные обретали душевный покой. Существует предание, что четырехмесячный мальчик, когда его позвал шейх, подошел к нему и повторил за Ярагинским суру из Корана. Шейх умел читать в людских сердцах, предсказывать будущее. Прежде чем открыть ученикам завесу истинного знания, он их испытывал. Одним из правил было долгое уединение в подземных кельях. Муталимы молились и постились, пока их способность восприятия не обновлялась совершенно; тогда только они становились способными учиться, и это был лишь первый шаг к постижению тариката.

Ярагинского считали символом совершенства и животворящим источником благочестия. Он был скромен и воздержан до аскетизма, но обладал духовными сокровищами, достаточными для всего народа. Его наукой была любовь к Богу. Его практикой — любовь к ближнему, превращавшая грешника в образец благочестия. Он говорил: «Ислам означает открыть свое сердце Богу и не причинять зла ближнему».

Он призывал народ к покаянию и первым подал пример, отказавшись от традиционно причитавшейся ему доли заката — налога, который «очищает» имущество мусульман и передается мечети для распределения нуждающимся. Теперь закат полностью отдавался на помощь беднякам, содержание медресе и другие богоугодные дела.

Ярагинский поначалу проповедовал ненасильственный, духовный газават против дьявольской порчи в людских душах. К нему стекались люди, жаждавшие ощутить на себе его чудесную силу. Стремительно росло число учеников, становившихся преданными мюридами Ярагинского.

Тарикатисты, вооружившись деревянными мечами, шли по селам, призывая людей покаяться и вернуться к истинной вере. Но видя, что одни лишь мирные средства не способны изменить ситуацию, Ярагинский все более склонялся к необходимости заменить деревянные мечи настоящими. Духовный газават за очищение веры стремительно преображался в газават политический.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});