Путь к Золотистой (Круг - 1) - Артем Колчанов

- Ты уже все видел? - спросил он и, не дождавшись ответа, попросил, помоги мне добраться до рубки, я болен и сильно ослаб, но это не заразная болезнь.

Я помог ему опереться на меня и сразу же спросил:

- Что здесь произошло?

- Об этом чуть позднее, - мы вошли в рубку, и я помог капитану сесть в кресло. Капитан тяжело дышал, но, все-таки найдя в себе какие-то силы, улыбнулся, - Миша, посмотри, Вик пришел.

Сидящий в кресле пилот никак не прореагировал на эти слова. Мне показалось даже, что он не дышит. Капитан тут же, очень поспешно надел на себя пилотский шлем и только тогда сказал:

- Вик, посмотри, жив ли он?

Я взял пилота за руку и нащупал пульс, он был хоть и слабый, но ровный:

- Живой.

- Он сдал гораздо сильнее меня. И мы ничем не сможем ему помочь... Ты сможешь положить его в анабиоз?

- Постараюсь.

- Действуй. Безусловный анабиоз. Он больше не будет мучиться.

Пилот оказался неожиданно легким. Будь я в нормальном состоянии, то донес бы его играючи. Но я еще не оправился от анабиоза, и все давалось мне с трудом. Тем не менее, я дотащил его до капсулы и уложил внутрь. Одежды с него снимать не стал, ибо все, кто лежали в капсулах, были одеты. Когда же я уже собрался нажать желтую кнопку, он очнулся и открыл глаза.

- Все будет хорошо, - сказал я ему, потому что ничего другого не мог сейчас сказать.

Как ни странно, он меня узнал, едва заметно улыбнулся и беззвучно, одними губами, сказал:

- Спасибо, Вик. Держись, стажер и до свидания.

Я нажал на желтую кнопку и, как только крышка захлопнулась, побежал обратно в рубку.

- Он в анабиозе, - сказал я капитану, - а теперь все-таки объясните мне, что произошло на корабле.

- Спасибо за Мишу... Садись, сейчас я постараюсь объяснить все, что случилось со звездолетом. Слушай и запоминай, во второй раз я, скорее всего уже не смогу это рассказать... - капитан вздохнул и начал. - До Земли оставалось всего лишь пятнадцать дней полета. "Игла" шла в Пустоте через особое ее стабильное возмущение, которое мы называем Фиолетовый Зонтик. Тогда и произошла авария, которую мы считали невозможной в принципе. Распад пространства-времени на одном из эстронов стал неуправляемым. Только быстрота реакции нашего кибермозга помогла избежать взрыва мощностью в пару новых звезд, он остановил эстрон. Но никакой реакции не хватило бы, чтобы на неисправной энергоустановке выйти в нормальное пространство или удержаться на курсе, - капитан ненадолго замолчал, а потом продолжил, из-за нехватки энергии пространственный двигатель остановился, а мы находились в довольно искаженной Пустоте фиолетового зонтика.

- Произошла отдача? - спросил я, втайне надеясь, что отдача была небольшой, но капитан тут же меня разочаровал.

- Отдача, и притом весьма и весьма сильная. Из-за этой отдачи сейчас мы оказались далеко за пределами освоенной человечеством зоны. В этом секторе не бывали даже разведчики, но об этом я скажу немного погодя. Нам все-таки удалось справиться с энергоустановкой и запустить пространственный двигатель, сделав это, мы вышли в нормальное пространство. Но отдачей наши беды, к нашему несчастью, не ограничились. Аварийный реактор продолжал работать, совершенно непонятным образом и, при этом лавинообразно набирая мощность. После аварии что-то изменилось в структуре стационарных полей внутри реактора и почти четверть своей энергии он начал выделять в виде энтрохронного излучения.

Услышав это, я невольно покрылся гусиной кожей, потому что уже знал, что такое это самое излучение. Оно проникает сквозь что угодно, не задерживаясь. Его не останавливают ни сверхпрочные и сверхплотные литы , ни сверхсильные силовые поля. Это излучение имеет туже природу, что и само пространство-время, и там, где оно действует, в нашу вселенную словно бы просачиваются законы другой, враждебной всему, более менее сложноорганизованному и живому. В зоне действия даже слабого энтрохронного излучения отказывается работать любая электроника и автоматика. Если излучение оказывается немного посильнее, в нем медленно, но неуклонно, разрушаются любые сложные молекулы, даже не разрушаются, а спонтанно изменяются. В зоне же сверхсильного энтрохронного излучения любое материальное тело мгновенно высвобождает в виде жесткого излучения всю свою энергию покоя. К счастью, энтрохронное излучение очень быстро слабеет с расстоянием, но все же оно послужило причиной гибели открывших его исследователей. Я вспомнил все это, а капитан же тем временем продолжал:

- Реактор нужно было немедленно глушить, иначе через несколько часов от звездолета и нас вместе с ним не осталось бы ничего кроме разлетающихся в разные стороны со скоростью света гамма лучей и нейтрино... Нам это удалось. Но работать пришлось практически вручную. К тому же, мы неточно определили силу излучения и радиус поражения. Энтрохронное излучение нарушает работу человеческого организма не только на клеточном и генетическом уровне, но и на молекулярном и даже атомном. Наша сегодняшняя медицина бессильна с этим бороться... Может быть, только когда-нибудь она дойдет до этого... Шестерым из нас, тем, кто получил наибольшую дозу облучения, пришлось сразу же уйти в анабиоз. Остальные надеялись на лучшее... - капитан снова замолчал, но ненадолго, - мы определили точку, куда нас выбросила отдача. - Он дотронулся до пульта и на главном обзорном экране высветилась трехмерная звездная карта. На ней яркими зелеными огоньками светились осваиваемые звездные системы, голубыми - разведанные. Прочие же были белыми, и этих белых огоньков было подавляющее большинство. На этой же карте, красной мигающей точкой, капитан показал наше сегодняшнее местонахождение. Четыреста с небольшим парсеков от Солнца и ни одной обследованной системы на сотню парсеков вокруг, - отсюда, на пяти эстронах, с поврежденным и почти выработавшим ресурс пространственным двигателем, ни до Земли, ни до любой другой посещаемой планеты нам не добраться. Но мы рассчитывали на другой шанс.

Карта на экране приблизилась, показывая сейчас лишь небольшой участок пространства, в котором поместилось только немногим более двух десятков звезд. От красной точки протянулась пунктирная линия к одной из звезд, причем не самой близкой.

- Эта звезда - наш последний шанс, запомни это хорошо. Желтый карлик, лишь чуть-чуть поярче и постарше Солнца. По ряду косвенных признаков мы предполагаем, что возле этой звезды, которую мы назвали Золотистой, обязательно должна быть живая планета... Мы могли бы обойтись любой планетой, но это только осложнило бы нам работу... Жаль, что мы просчитались с эстроном... Мы пытались довести корабль до Золотистой, но необратимый распад добрался и до нас. Наши силы оказались исчерпаны. И сейчас наша надежда только на тебя одного. Ты будешь должен довести звездолет до этой цели и выполнить задуманное нами.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});